4. Бейлевский скептицизм; религия и «естественный свет»

Поскольку философские взгляды П. Бейля складывались под влиянием Монтеня, принцип его мышления основывался на сомнении в поисках истины. Он подвергал сомнению религиозные догматы, христианство и другие вероисповедания, как источник возвышенной морали. Скептицизм Бейля велел проявлять сдержанность по отношению к устоявшимся гипотезам и теориям, что позволило ему высказывать новые идеи, находить оригинальны аргументы, в частности, доказать: безбожники могут являться образцами высокой нравственности.

Под влиянием деизма, служившим в том веке основной платформой свободомыслия, у Бейля родилась смелая и глубокая мысль о провозглашении совести как базы любой человеческой моральности, совершенно не зависимой от божественного озарения, от утверждений и положений Священного писания.

Он пишет: «…все совершенное вопреки голосу совести есть грех, т. к. очевидно, что совесть - это свет говорящий нам. Что то-то хорошо или дурно; и нет вероятности, чтобы кто-нибудь усомнился в таком определении совести. Не менее очевидно, что всякое создание, которое судит о каком-то поступке, хорош он или дурен, предполагает, что существует закон или правило, касающееся честности или бесчестности поступка. И если человек не атеист, если он верит в какую-нибудь религию, он обязательно предполагает, что этот закон и это правило - в Боге. Отсюда я заключаю, что совершенно все равно сказать ли: моя совесть судит, что такой-то поступок нравится или не нравится Богу. Мне кажется, что это положения, которые все признают столь же истинными, как самые ясные понятия метафизики. Первая и самая необходимая из всех наших обязанностей заключается в том, чтобы не поступать вопреки тому, что внушает нам совесть; всякий же поступок, совершенный вопреки совести, в высшей степени плох» [1, Т. 2, С. 323-325].

Главное моральное понятие деизма, «естественная религия» сужается автором «Философского комментария» до «естественного света совести», данного людям непосредственно, интуитивно [3].

«Свет» этот озаряет всех людей, прирожден им, запечатлен в сознании язычников и атеистов так же, как и христиан. Многие нарушают входящие в состав этих прирожденных идей нравственные принципы под влиянием страстей, дурных наклонностей тела и дурных наклонностей, внушаемых обществом. «Естественный свет» представляет собой внутреннее «первоначальное и всеобщее правило суждения и различения истинного и ложного, хорошего и дурного» [1, Т. 2, С. 276], первоначальное, т.е. предшествующее всем другим идеям в нашем сознании, в том числе и откровению бога, запечатленному в Писании.

«Учение, проповедуемое нам в качестве сошедшего с небес», должно «считаться вторым правилом, ссылающимся на первоначальное правило» [1, Т. 2, С. 286], т.е. на «естественный свет», который «не может быть ничем иным, кроме всеобщего разума, озаряющего все умы» [1, Т. 2, С. 274]. Все предписываемое откровением, религией вообще может быть признано, только если оно выдержит проверку «светом».

При этом понятие естественного света как способности различения истинного и ложного у Бейля заключало в себе и общефилософское, гносеологическое содержание. «Верховный суд, выносящий обо всем, что нам предлагается, приговор в последней инстанции без права обжалования, - это разум, говорящий посредством аксиом естественного света или метафизики» [1, Т. 2, С. 268-269].

Философ, сочетавший скептицизм с рационализмом, одновременно выступал против всякого догматизма, как религиозно-богословского, так философско-метафизического [3].

Антифидеистическая философия, придававшая первостепенное значение ?научному знанию, опирающемуся на ?разум и опыт, формировалась в основном передовыми умами XVIII в., однако П. Бейль был ее предшественником. В течение двух столетий почти никто не сомневался в антифидеистической сущности бейлевского скептицизма. Так расценивали этот скептицизм и Вольтер, и энциклопедисты, и Юм, и Фейербах. Так же его трактуют в своих работах, посвященных Бейлю и вышедших в первой половине XX в., не только В. Пиков и другие марксисты, но и А. Каз, Ж. Дельвольве, М. Раймон, П. Верньер и ряд других западных исследователей [3].