Введение

ИССЛЕДОВАНИЕ эволюции западной мысли предъявляет особые требо­вания и к читателю, и к автору, поскольку предполагает выход за рамки наших привычных представлений. Такое исследование требует определенной интеллектуальной гибкости: здесь не обойтись без сопереживаний и без вооб­ражения, склонного к метафизике, без способности взглянуть на мир глаза­ми людей других эпох. В каком-то смысле, мы должны стать tabularasa(«чистой доской»), чтобы вновь увидеть вещи так, как они есть, без чувства превосходства — или лишнего груза предвзятого отношения. Конечно, оста­ется только мечтать о подобной идеальной податливости ума, однако самая важная цель предпринимаемой нами попытки и состоит в стремлении к этому идеалу. Если мы не сможем воспринять и четко — в нужных формули­ровках и без тени снисходительности — выразить представления и верования давным-давно отвергнутые — будь то общепринятое некогда убеждение в том, что Земля является неподвижным центром космоса, или до сих пор со­хранившаяся у западных мыслителей тенденция опираться прежде всего на «мужское» восприятие в олицетворении рода человеческого,— то нам не удастся постигнуть интеллектуальные и культурные основы своей собствен­ной мысли. Постоянная наша задача — сохранять верность историческому материалу так, чтобы заданная нам настоящим временем перспектива обога­щала, а не искажала то множество идей и мировоззрений, которые мы изу­чаем. Важность этой задачи нельзя переоценить, и все же я считаю (почему именно, выяснится в последних главах книги), что именно сегодня при из­вестной гибкости ума и воображения нам легче достичь нашей цели, чем людям любой другой прошлой эпохи.

Последующее повествование строится в хронологическом порядке — в соответствии с тремя мировоззрениями, которые характеризуют три глав­нейшие эпохи, традиционно выделяемые в истории культуры Запада: анти­чную (классическую), средневековую и современную. Стоит ли говорить о том, что любое членение истории на «эпохи» и «мировоззрения» не может само по себе отразить реальные сложности и все тонкости развития западной мысли на протяжении этих столетий. И все же, для того чтобы сколько-ни­будь успешно приступить к материалу столь необозримого объема, необходи­мо ввести предварительно несколько организующих принципов. А уже в рамках этих принятых «общих мест» нам легче будет разобраться с целым рядом трудностей и двусмысленностей, с внутренними конфликтами и не­ожиданными решениями, которыми так насыщена история западной мысли. Начнем мы с древней Греции. Приблизительно 25 веков назад расцвел эллинский мир, и этот чудесный расцвет культуры ознаменовал зарю запад­ной цивилизации. Древние греки, наделенные какой-то первобытной яснос­тью и творческой силой, передали щедрые дары западной мысли: именно от­сюда, из оказавшегося вечным источника черпает она свои прозрения, вдохновения и обновления. Современная наука, средневековая теология, классический гуманизм — все это в неоплатном долгу у древних греков. Для Коперника и Кеплера, для Августина и Аквината греческая мысль оказалась столь же основополагающей, что и для Цицерона и Петрарки. Наше мыш­ление — благодаря пронизывающей его логике — все еще остается глубоко греческим: до такой степени, что, прежде чем приступить к изучению харак­тера собственного мышления, мы должны внимательно всмотреться в мыш­ление греков. Они заложили основу и других наших особенностей. Любоз­нательность, страсть к нововведениям, критические наклонности, глубокий интерес к проблемам Жизни и Смерти, стремление к упорядоченности, скептическое отношение к общепринятым истинам — всеми этими характер­ными качествами греки заложили те интеллектуальные ценности, которые и сегодня значат не меньше, чем в Vвеке до Р.X. Так обратимся теперь к этим протагонистам западной традиции.