2.4. Гуманистика
Термин «гуманистика» предложен Олескиным. Это важный концептуальный инструментарий, тесно связанный со способностью человека сочувствовать, сопереживать, перевоплощаться в другое живое существо – т.е. с эмпатией. Отметим, что Реймерс использовал термин «гуманистика» в ином, хотя близком смысле – как обобщённое название совокупности наук о человеке.
Гуманистика тесно связана с биоцентрическим представлением о единосущности познающего человека и познаваемого им живого существа, глубоком сходстве человеческого социума и других биосоциальных систем. Гуманистика согласуется с рассмотренной выше парадигмой натурализма и позволяет вести работы по:
созданию объединительных концепций, охватывающих и биос, и человеческое общество;
переносу на H.sapiens идей, концепций и методов, первоначально разработанных при исследовании других форм биоса;
приложению идей, возникших в русле социальных и гуманитарных наук, к наукам о живом.
Гуманистика понимается здесь как своего рода крайний вариант коэволюционной стратегии: как коэволюция самого учёного и его объекта – вплоть до эмпатического отождествления учёного с этим объектом, взгляда на мир его глазами. Приматолог Де Ваал говорит в этой связи, что, например, поведение обезьян легче понять на базе сходства с поведением человека, чем считать обезьяну механизмом или компьютером, как это делают сторонники механицизма.
Однако наряду со сходством нельзя упускать из виду и существенные отличия человека от прочих форм живого. Гуманистика не должна вести к социальному биологизму. Любое живое существо есть уникальность со своим особым поведением и восприятием окружающего мира (умвельта). Уподобление поведения собаки, воробья, тем более амёбы человеческому поведению может привести к неправильному истолкованию поведенческих реакций изучаемого живого существа. Так, без специального изучения языка мимики медведя человек может неправильно истолковать то, что ему хочет «сказать» медведь. Человеку кажется, что медведь имеет добродушно-расслабленное выражение лица, в то время как на деле он зол на этого человека и вот-вот ударит его лапой.
Поэтому исследования на базе подхода гуманистики необходимо подкреплять также данными, полученными в рамках более традиционных подходов, не предполагающих сопоставления с человеком. Последние имеет тщательно отработанные методики эксперимента, позволяющие смягчить присущий гуманистике антропоморфизм (уподобление объекта познания человека).
Преодоление антропоморфизма связывают также со способностью к эмпатии. Гуманистика, открыто включая эмпатию в арсенал средств познания живого и его поведения, порождает непростые проблемы, например: как и в какой мере можно обучаться эмпатии? Как выражать полученные эмпатическим путём знания на нашем человеческом языке, который, с одной стороны, приспособлен для чисто логического пути познания, а с другой стороны – часто грубо антропоморфен?
При всех своих ограничениях и ещё не решенных проблемах, гуманистика имеет особенный потенциал при исследовании 1) биосоциального аспекта жизни (формы социального поведения, пути формирования биосоциальных систем, биокоммуникация) и 2) ментального аспекта жизни (память, обучение, внутренний мир живого существа). Оба аспекта весьма важны для биополитики.
Эмпатия как путь проникновения во что-то иное, чем Я сам (в обезьяну, медведя, осьминога) с психологической точки зрения тесно связана со сферой эмоций (это эмоциональное сопереживание, сочувствие в противоположность отстранённому логическому рассуждению) и поэтому эмпатия предполагает участие не только коры мозга, но и важного для эмоций древнего слоя – лимбической системы. Для обозначения того эволюционно-древнего состояния, которое связано с эмоционально-эмпатическим восприятием живого, один из основоположников социобиологии Уилсон предложил термин «биофилия». Речь идёт об ощущении сопричастности с оттенком любви к одушевлённому биосу, радости от контакта с ним.
Придавая существенное значение эмпатии для биологического познания, гуманистика фактически дополняет характерное для традиционных естественных наук знание, полученное логическим путем, непосредственным пониманием объекта, основанным на вере, что объект познания (шимпанзе, крокодил или даже амеба) отождествим с субъектом.
Включая в знание эмпатическое понимание объекта как подобного существа, гуманистика не только помогает выявить сходство между человеком и другими существами, между человеческим социумом и сообществами биологических индивидов (биосоциальными системами). Гуманистика, дополняя знание пониманием и верой, способствует также современной тенденции к сближению науки и религии. Обе эти исторически разделенные в Новое Время формы освоения мира фактически пересекаются на таком объекте как человек – обе предлагают свою интерпретацию. Включение знания на основе веры в орбиту биологии меняет наше представление о человеке в сторону большей открытости по отношению к религии как многовекового пласта знаний, основанных на вере, и обоснованных этой верой ценностей и регулятивов поведения.
Гуманистика стимулирует объединение трех важных сфер человеческой активности – науки, религии и политики. Эти сферы были исторически разделены на протяжении многих веков, в разные периоды различные из этих областей доминировали в социуме. Так, Раннее Средневековье – период безраздельного доминирования религии. Конец Нового Времени (конец XIX – начало ХХ века) характеризуется значительной степенью преобладания науки. Наше время, предоставляя человеку объективные предпосылки синтеза науки, религии и политики, приобретает черты смешанной эпохи. В такой культуре имеется возможность гармонического сплава знания на базе веры (религия) и знания на основе эмпирической данности (наука).