Введение. Как изучать философию?

Когда мы приступаем к изучению какой-нибудь науки, то нам предлагают прежде всего усвоить ее предмет, т. е. понять, что изучает данная наука. География изучает Землю, математика изучает количественные и пространственные отношения, механика изучает движение и взаимодействие тел и т. д. Но все это изучает наука. И каждый отдельный индивид, который хочет заниматься соответствующим предметом, изучает прежде всего не предмет, а науку, которая им занимается. Иначе говоря, прежде чем стать математиком и делать в ней собственные открытия, человек должен усвоить те специфические понятия, термины и приемы, при помощи которых математика изучает свой предмет. Обычно это называют методом. С. этого и начинается изучение всякой науки.

Сложность, таким образом, заключается в том, что нельзя понять предмет науки раньше понимания ее метода. Ведь даже в таком, казалось бы, простом случае, как география, нельзя просто сказать, что ее предметом является Земля: Землю изучает также и геология. Но это тем более относится к философии. Чтобы узнать, что она изучает, надо, прежде всего, вместо пустых гаданий на кофейной гуще, обратиться к самой философии в ее развитии, т. е. к истории философии. Однако нетерпение часто требует невозможного, а именно дать науку, как говорил Гегель, раньше науки.

Все это прекрасно понимал замечательный русский философ С.Н. Трубецкой. «Прежде чем вопрошать природу,— писал он, — мы, обыкновенно, спрашиваем людей, от которых мы можем узнать несравненно больше, научиться гораздо скорей и верней всему, что они в действительности знают. И только не удовлетворенные их ответами, мы обращаемся к немой природе и думаем над ее загадками. Но как

3

бы много ни дала нам природа, как бы многому она нас ни научила, люди дают нам больше, потому что их она учила дольше и раньше нас. Если же мы, не пройдя всей школы человеческой мысли, не усвоив их результатов, обратимся к непосредственному исследованию природы вещей, то мы рискуем навсегда ограничиться грубыми попытками, неизбежными ошибками, пережитыми нашими предшественниками»1.

Слово «наука» в русском языке означает «научение». Наука — это все то, что дается прежде всего путем научения, целенаправленного и систематического. Человек должен прежде всего знать все то, что сделано до него. «В философии, — пишет Трубецкой, — не всегда следуют этому простому и естественному правилу. У нас в особенности, никогда не знавших умственной школы, случайное, произвольное философствование составляет обычное явление. Случайные чтения и споры, случайности характера и воспитания — при отсутствии правильной дисциплины ума — часто определяют собой всю нашу философию»2.

С.Н. Трубецкой имел в виду Россию конца XIX — начала XX столетий. Но дело в том, что смешение

науки философии с произвольным философствованием в той или иной мере находило себе место во все времена. Что же касается нашего времени, то сейчас, когда свобода понимается как свобода от всякой дисциплины, как полный во всем произвол, под «философией» нередко понимают пустое рассуждательство, «дискурс», и всевозможные выдумки безо всякой связи с какой-либо устойчивой философской традицией.

Отсутствие философского профессионализма и сознательное игнорирование такового подпитывается тем. обстоятельством, что в центре внимания философии находится сам человек, его сознание и самосознание. А поскольку каждый человек имеет какой-то жизненный опыт и что-то о себе понимает, то уже поэтому он считает себя «философом». В этом смысле «философом» считал себя полковник Скалозуб: «Чтобы чины добыть, есть многие каналы. О том как истинный философ я сужу. Мне только бы досталось в генералы». В определенном отношении философия, более чем какая-либо другая наука, близка человеку. Она действительно о нем самом. Но медицина тоже о нас, о нашем здоровье. И потому каждый сам себе доктор. Однако на

1Трубецкой С.Н. Сочинения. M., I994. С. 483-484.

2Там же. С. 484.

4

профессионального врача все-таки учатся, и даже дольше, чем на инженера или учителя. И чистое знахарство здесь может оказаться не только бесполезным, но и вредным.

Против философской самодельщины и предупреждает Трубецкой. А до него это делали другие известные философы. И все они указывали на одно лекарство — это историзм, исторический подход к делу. «По-видимому, единственным верным средством против такого зла, — писал Трубецкой, — может служить усиленное изучение истории философии или хотя бы истории философских вопросов. На деле обычным оправданием самодельного философствования является предвзятое, неразумное отрицание объективной логики в развитии коллективной мысли человечества»3.

Именно исторический подход позволяет ухватить ту объективную логику развития коллективной мысли человечества, которая составляет собственное содержание философии, в отличие от иных форм знания. Это содержание ясно прорисовывается там, где мы восходим по ступеням истории, осмысляя различные постановки и решения философских вопросов. В этом случае история уже не выглядит лавкой всяких древностей, не стоящих между собой ни в какой объективной связи. Да и теория, которая