II. Теория познания и психология.

Разум и чувства. Критерием познания Декарт считает разум: истинно то, что разум признаёт ясным и отчетливым. Чувства не являются познавательной способностью, равнопорядковой разуму: чувственные впечатления приемлемы для практической жизни, а не для познания, лишь сигнализируя о том, что полезно или вредно для человека. Они ничего не говорят об истинности или ложности воспринимаемого, а потому мы поступаем неправомерно, если трактуем впечатления как источник познания. Неверно, что чувства дают начало познанию, из которого затем исходит разум, ибо чувственные восприятия лишь способствуют осознанию разумом врождённых идей. Сделанный Декартом анализ содержащихся в нашем уме представлений привёл к их классификации по трём видам: а) врождённые, или "рождённые вместе с нами"; б) приобретённые, или полученные извне; в) сформированные нами самими. Например, представление о Солнце получено извне; представление о кентавре сконструировано нами; общие представления - субстанции, Бога, собственного "я" - являются врождёнными. Спорным было существование одного из трёх видов представлений - врождённых идей. Позиция безусловного их признания (позднее названная нативизмом) вытекала у Декарта из его дуализма: аристотелевское понимание познания как воздействия тел на души было для Декарта принципиально невозможно, а потому он обратился к платоновской традиции, видевшей в познании самопроизвольное действие души. Согласно Декарту, врождённые идеи а) не есть результат воздействия на ум внешних объектов, б) являются одним из свойств человеческого ума; в) независимы от воли; г) просты; д)ясны и отчётливы (принадлежащее разуму не может быть для разума неопределённым). Но Декарт не утверждал, что врождённые идеи изначально присущи уму: врождена лишь предрасположенность к определённому типу представлений, то есть способность ума их создавать.

Наряду с психологическим пониманием врождённых идей, в теории познания Декарта было и другое, метафизическое понимание, согласно которому врождённые идеи не только неизменны, но и абсолютны (безусловны): истинность врождённых идей гарантируется внедрившим их в человеческий ум Богом, тогда как приобретённые идеи - это результат случайного воздействия вещей на человеческий ум, способный к ошибкам. Если Бог гарантирует истинность врождённых идей, то свидетельствует о них сопровождающий их "естественный свет" разума, что, кстати, обнаруживает связь теории врождённых идей Декарта с патристической теорией иллюминации Августина Блаженного.

Разум и воля. Согласно Декарту, есть два вида переживаний: пассивные и активные. Когда я представляю себе что-то на основе существующей идеи, то моё переживание пассивно; когда же нечто утверждаю или отрицаю, то есть высказываю суждение, тогда поступаю активно, так как осуществляю действие. Суждение - это сложное образование, ибо в его создании участвуют обе основные способности ума - способность познания и способность выбора, то есть разум и воля. Разум - это способность представления, тогда как воля есть активная способность утверждения или отрицания и именно она является действительной "пружиной" суждения. Ведь суждение есть не чисто интеллектуальный акт, но и акт решения: мы ошибаемся не тогда, когда представляем себе кентавра, а когда решаем, что представлению кентавра соответствует реальный объект. Значит, истина и ложь - это вопрос признания или отрицания чего-то нашей волей. Теория суждения, а вместе с ней и вся теория познания Декарта, оказывается волюнтаристической. Согласно ДекАрту, само заблуждение возможно потому, что разум ограничен, а воля безгранична: если воля удерживается в границах предпосылок для суждений, определяемых разумом, то уклонение от истины невозможно; если же воля выходит за эти границы и судит там, где не властен разум, она неизбежно впадает в заблуждение. Бог дал человеку свободную волю, но вместе с нею и возможность ошибаться. Религиозно-метафизическая установка Декарта проявилась, таким образом, не только в его теории врождённых идей, но и в психологии суждений и заблуждений.

Аффекты (страсти) души. Декарт отделил акты воли от ощущений, а все остальные состояния сознания, включая и аффекты, считал представлениями, различая два их вида: а) относимые душой к внешним причинам; б) выводимые душой из самой себя, которые и называл аффектами. Первопричиной аффектов являются внешние объекты, но непосредственно они вызываются "жизненными силами”, циркулирующими в крови. Исходя из своего аналитически-механистического метода, Декарт в психологии аффектов свёл всё многообразие сложных аффектов к небольшому числу простых и первичных: удивление, любовь, ненависть, вожделение, радость и печаль. Позитивность аффектов в том, что они, будучи целесообразными, склоняют человека к полезному для него и отвращают от вредного. При этом Декарт предостерегал от опасности создания аффектами чрезмерной склонности к одним благам в ущерб другим, во избежание которой необходимо руководствоваться нравственным принципом господства над аффектами в целях удержания их в пределах полезной нормы. Однако утилитарное нормирование естественных аффектов не исчерпывало этики Декарта, считавшего необходимым дополнить её теорией ценностей и идеальных целей, но так и не осуществившего этих намерений, поскольку они не отвечали ни его склонностям, ни способностям. Как известно, Декарт ценил в науке только то, что ясно и определённо, просто и исчислимо, а сфера этики таковой не является.

Суммируя всё вышеизложенное, философию Декарта можно представить в следующих тезисах: а) в методологии -предварительное "построение" метода исследования, которым должен руководствоваться исследователь; критерий ясности и отчетливости в познании; аналитический метод в математике и его распространение на остальные науки; программа всеобщего рационального знания, построенного по образцу математики; метод фиктивного скептицизма как необходимая предпосылка постижения истины; б) в метафизике - дуализм Бога и творения, или бесконечной и конечной субстанций; дуализм мыслящей и протяженной субстанций, или сознания и материи; неограниченная свобода Бога и свободная воля человека, в) в философии природы - механистическое понимание материи, включая и органическую материю; неатомистическая теория строения материи; г) в теории познания - самосознание как критерий определённости познания; теория врождённых идей; волюнтаристическая теория суждения; теория "естественного света” как теологическое обоснование истинного знания. Стремление к точности, критичности и методичности в познании, с одной стороны, и желание разрешить основные метафизические проблемы, с другой -таковы движущие стимулы философии Декарта.

Своеобразно отношение Декарта к философской традиции: сильные и многообразные связи со средневековой философией соседствуют с поразительной неприемлемостью античной мысли. Приемля и модифицируя проблемы и установки выдающихся схоластических мыслителей, Декарт игнорировал частично унаследованные ими античные мотивы, развивая лишь то, что было в схоластике чисто средневековым и христианским. Именно поэтому Декарту ближе Августин Блаженный и Дунс Скот, чем ориентированный на Аристотеля Фома Аквинский. Если в априоризме, отрывающем мышление от опыта, и дуализме, отрывающем душу от тела, видеть определяющие тезисы средневековой философии, то Декарт ближе средневековью и дальше от Нового времени, чем Фома Аквинский. В разрешении поставленных схоластикой проблем он проявил немалую оригинальность, заменив уже исчезавшую в его время изощрённость схоластических дефиниций простотой в понимании проблем. Своеобразие философии Декарта и в том, что после двух веков отсутствия интереса к построению философских систем (поздняя схоластика занималась, в основном, теорией познания, а философски не определившийся Ренессанс в принципе не мог создать системы) сумел вызвать интерес к проблемам, считавшимся устаревшими либо просто излишними, и положить начало новому периоду систем, аналогичному XIII веку. Эффективность защиты Декартом традиционных взглядов христианской философии была обусловлена тем, что он использовал при этом новые научные идеи: его методология, учение о природе, концепция "я" отвечали требованиям новой эпохи и принимались даже теми, кто настороженно относился к идее сочетания новой науки со старой метафизикой.