Концепция научных революции т. Куна
В основной работе Т. Куна «Структура научных революций» (1962, рус. 1974, 2002), стержневыми являются понятия «парадигма» и «научная революция». Именно вокруг этих двух ключевых терминов и строится концепция американского ученого. Парадигму Т. Кун определяет следующим образом: «Под парадигмами я подразумеваю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений»[59]Кун Т. Структура научных революций. М., 2002. С. 17.
«Они (парадигмы. – А.О.) являются источником методов проблемных ситуаций и стандартов решений, принятых неким развитым научным сообществом в данное время»[60]60 Там же. С. 142.
Другими словами, парадигма – это нормы и образцы научного мышления, приобретающие в данном научном сообществе характер традиции. Или, чуть иначе, это определенные научные стереотипы, шаблоны мышления, в рамках которых ученые в тот или иной период решают свои исследовательские задачи.
Научной революцией Т. Кун называет этап развития науки, когда одна парадигма меняется на другую. А периоды развития системы научного знания между «революциями» могут быть охарактеризованы либо как «допарадигмальные», либо как периоды «нормальной науки».
Допарадигмальный период развития науки описывается Т. Куном как период соперничества различных школ и направлений в науке. В этот период еще не существует устоявшихся стереотипов и стилей научной мышления, в науке идут нескончаемые методологические дискуссии по поводу того, какую из предполагаемых исследовательских программ можно принять за парадигму. Как правило, в результате таких дискуссий победу одерживает одна из обсуждаемых программ, и именно она принимается научным сообществом за парадигму. После этого в становлении системы научного знания наступает период «нормальной науки».
«Как только исходная парадигма, служившая средством рассмотрения природы, найдена, ни одно исследование уже невозможно в отсутствие парадигмы и отказ от какой-либо парадигмы без замены ее другой означает отказ от науки вообще»[61]
«Нормальную науку» Т. Кун определяет как период развития науки, когда в ней господствует какая-то одна исследовательская программа, служащая парадигмой для всего данного научного сообщества. Период «нормальной науки» является эволюционной стадией развития научного знания, когда отсутствуют предпосылки для кумулятивного, скачкообразного рывка в прогрессе науки; это стадия накопления подтверждающих господствующую парадигму научных фактов, где отвергаются любые теории, которые не вписываются в последнюю.
«Нормальная наука не ставит себе целью нахождение нового факта или теории, и успех в нормальном научном исследовании состоит вовсе не в этом»[62]Кун Т. Структура научных революций. С. 83.
Однако подавляющее большинство исследовательских проблем решаются именно в рамках «нормальной науки» и ее инструментами.
«До тех пор пока средства, предоставляемые парадигмой, позволяют успешно решать проблемы, порождаемые ею, наука продвигается успешно и проникает на самый глубокий уровень явлений, уверенно используя эти средства. Причина этого ясна. Как и в производстве, в науке смена инструментов – крайняя мера, к которой прибегают лишь в случае действительной необходимости. Значение кризисов заключается в том, что они говорят о своевременности смены инструментов»[63]
Парадигма, как подчеркивает Т. Кун, выполняет две функции: познавательную и нормативную[64].
С познавательной функцией все достаточно ясно: парадигма – это средство получения новых знаний; она сама по себе есть новое знание[65]Сравните с Т. Куном: «В этой роли ее функция состоит в том, чтобы сообщать ученому, какие сущности есть в природе, а какие отсутствуют, и указывать, в каких формах они проявляются».
Менее заметной является нормативная функция парадигмы: суть ее заключается в том, что парадигма устанавливает новые нормы для научного сообщества. «Нормы» здесь трактуются предельно широко: речь идет о методах научного исследования, идеалах (ценностных установках), влияющих на выбор того или иного направления познавательной деятельности, и схемах решения «стандартных головоломок» в науке. Если второе и третье объединить в одно понятие – «стандарты», то общая картина будет выглядеть следующим образом:
«Парадигмы дают ученым не только план деятельности, но и указывают и некоторые направления, существенные для реализации плана. Осваивая парадигму, ученый овладевает сразу теорией, методами и стандартами, которыми обычно самым теснейшим образом переплетаются между собой. Поэтому, когда парадигма изменяется, обычно происходят значительные изменения в критериях, определяющих правильность как выбора проблем, так и предлагаемых решений»[66]Кун Т. Структура научных революций. С. 148.
Период «нормальной науки», определяемый как период господства одной парадигмы, может длиться от нескольких десятков до сотен и даже тысяч лет. Например, доминирование геоцентрической системы Птолемея – Аристотеля в астрономии продолжалось примерно 2000 лет, пока она в ходе коперниканской революции не была замещена на гелиоцентрическую парадигму. Господство ньютонианской парадигмы классической механики в физике длилось примерно 230 лет – с конца XVII в. по 20– 30-е гг. XX в., пока в процессе последующей научной революции она не была заменена парадигмой теории относительности, разработанной Альбертом Эйнштейном.
Но, согласно Т. Куну, рано или поздно в парадигме обнаруживается «аномалия», т. е. накапливаются научные факты, которые не могут быть объяснены в рамках данных исследовательских теорий, методов и стандартов. Поначалу ученые настойчиво ищут пути разрешения данной «аномалии» (или «аномалий»), не выходя за пределы существующей парадигмы, но однажды наступает момент, когда «аномалии» буквально ее рушат, как гнилую стену. Этот этап можно характеризовать как «кризис науки», а в качестве исхода такого кризиса американский ученый рассматривает три варианта.
«Все кризисы заканчиваются одним из трех возможных исходов. Иногда нормальная наука в конце концов доказывает свою способность разрешить проблему, порождающую кризис, несмотря на отчаянье тех, кто рассматривает ее как конец существующей парадигмы. В других случаях не исправляют положения даже явно радикальные подходы. Тогда ученые могут прийти к заключению, что при сложившемся в их области исследования положении вещей решения проблемы не предвидится. Проблема снабжается соответствующим ярлыком и оставляется в стороне в наследство будущему поколению в надежде на ее решение с помощью более совершенных методов. Наконец, возможен случай, который будет нас особенно интересовать, когда кризис разрешается с возникновением нового претендента на место парадигмы и последующей борьбой за ее принятие»[67]Кун Т. Структура научных революций. С. 121.
Случай, который более всего интересует Т. Куна, это, собственно говоря, по его терминологии, «научная революция». Последняя, как правило, начинается с того, что какая-то группа ученых внутри всего научного сообщества отказывается от старой парадигмы и принимает за основу совокупность других теорий, гипотез и стандартов, а уже после к этой группе присоединяются все остальные представители данной науки. Научная революция совершилась, переворот в сознании научного сообщества произошел, и с этого момента начинается отсчет новой научной традиции, которая зачастую несовместима с предыдущей традицией.
«Традиция нормальной науки, которая возникает после научной революции, не только несовместима, но часто фактически и несоизмерима с традицией, существовавшей до нее»[68]
Таким образом, концепция парадигм и научных революций Томаса Куна является весьма содержательной и перспективной методологической концепцией. Естественно, оценки ее могут быть разными. Например, И. Лакатос, о котором речь пойдет ниже, полагал, что на деле концепция Т. Куна описывает «психологию научного открытия», а не его «логику»[69] Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ // Кун Т. Структура научных революций. М., 2002. С. 373. Но, вероятнее всего, это субъективная оценка. Куновские термины «парадигма», «нормальная наука», «научная революция», как и сама его теория, уже прочно вошли в арсенал как естественных, так и социальных наук, а это само по себе уже делает честь автору «Структуры научных революций».