§ 4. Проблема логоса субъектных онтологий

Неклассическая объективность субъектных онтологий ставит перед философией науки проблему понимания некоторого нового типа научного знания, способного распространиться и на жизнедеятельность различных существ. Этот процесс сегодня выражает себя в различных формах, например, в развитии гуманитарных наук. Как мы уже говорили, гуманитарные науки гораздо более тесно связаны с исследованием бытия разного рода существ. Таковы психология, история, социология, лингвистика… Сегодня гуманитарные науки очень активно развиваются, и в них постепенно рождается некоторый свой научный логос, который способен распространять себя на мир существ и не вполне совпадает с типом научного логоса естественных наук. Исследуя этот и другие примеры развития неклассической объективности, можно попытаться поставить общую проблему того, в чем особенности научного логоса субъектных онтологий.

Как мы помним, научный логос – это по крайней мере трехуровневая система из логической теории, структуры и эмпирической реализации структуры. Центром здесь является структура. Поэтому вопрос о специфике субъектного логоса более конкретно выражает себя в проблеме тех структур, которые могли бы составить основание логоса неклассической объективности, могли бы выступить как более субъектные структуры.

Здесь можно отметить, например, следующие более частные проблемы:

1) Субъектность и число. Одним из наиболее важным типом структур являются разного рода числовые структуры. В связи с этим возникает вопрос – насколько совместим феномен существа и феномен числа ? Можно ли измерять субъектные процессы ? Не разрушают ли процедуры измерения сам феномен жизни ? По-видимому, все это непростые вопросы, на которые вряд ли можно дать окончательный и однозначный ответ. Однако нельзя не отметить здесь явной тенденции развития современной математики, которая выражается в формировании идеи более «субъектного числа». В первую очередь это развитие теории вероятностей и статистики. В рамках этих теорий рождается представление о некотором более размытом числе, которое более адекватно выражает субъектные процессы и состояния. Теория такого числа получает свое фундаментальное развитие в рамках т.н. теории нечетких множеств.

2) Субъектность и пространство. Со времен философии Декарта душа, внутренний мир различных существ признается чем-то внепространственным, не поддающимся пространственным определениям. Но в последнее время и здесь намечается множество новых движений, сближающих феномен субъектности и различные пространственные структуры. Наиболее важным в этом процессе было формирование понятие абстрактного пространства в математике в 19-20 веке. Понятие пространства было отделено только от геометрических случаев пространства. Пространством теперь можно было называть любое множество начал, обладающих определенными абстрактными свойствами. С этой точки зрения можно было говорить, например, о пространстве цветов, в котором каждый конкретный цвет – красный, синий, зеленый – выступает как точка такого пространства. Или о социальном пространстве, в котором в качестве точек выступают разного рода социальные статусы. Сегодня все активнее понятие абстрактного пространства проникает в различные гуманитарные науки – психологию, лингвистику, социологию и т.д. Это движение позволяет надеяться на возможность совмещения феномена субъектности и пространственных структур.

3) Субъектность и законы. Еще одна важная проблема субъектного логоса – проблема законосообразности субъектного бытия. Насколько жизнедеятельность тех или иных существ вообще может быть подчинена законам и описана теми или иными законами ? Ведь человек, например, обладает свободой, а свобода как будто позволяет человеку не подчиняться тем или иным законам. Можно ли в этом случае вообще говорить о науке, использующей законы, в применении к людям или другим свободным существам ? До некоторой степени и эту проблему удается положительно разрешать, благодаря изменению представлений в современной науке о самих законах. Появилось понятие о так называемых вероятностных законах, которые предопределяют лишь некоторое пространство возможностей и степени вероятности каждой возможности, но ничего не говорят о том, какая именно из этих возможностей будет реализована. По-видимому, такого рода представление о законах является более адекватным для выражения поведения различных субъектов, позволяет совместить необходимость и свободу в структуре научного знания.

Все эти примеры позволяют надеяться на то, что субъектный логос возможен. Возможно создание более «мягких», субъектных структур, на основе которых можно было бы пытаться строить знание, совмещающее объективность и приложимость как к миру объектов, так и миру субъектов. Только на основе такого рода знания могут быть описаны различные субъектные онтологии, в том числе онтологии культуры и науки. Позднее мы еще не раз столкнемся с этой проблемой в развитии современной философии науки.