5.1. "Дидаскаликон" Гуго Сен-Викторского и науки

Основанная Гильомом де Шампо, школа при аббатстве Сен-Виктора каноников-августинианцев из Парижа стала в начале XII века оживленным центром религиозных мистических исканий. Если Шартрская школа педалировала научно-культурные аспекты философии, то Сен-Викторская школа концентрировалась на молитве, божественном созерцании, относительно которого все прочее функционально. Мистицизм и культура программным образом едины, — таково кредо Гуго Сен-Викторского, блистательного представителя своей школы (он родился в Саксонии в 1096, умер в 1141 г.).

"De sacramentis Cristianae fidei"("0 таинствах христианской веры") ,"Epitime in phllosophiam"("Краткий экскурс в философию"), "Комментарии к "Небесной иерархии"Псевдо-Дионисия" и "Didascalicon"в семи книгах, — вот основные его работы.

Последнее сочинение замечательно своей полнотой и систематичностью. По своей структуре и методической стройности "Дидаскаликон" стал моделью последующих так называемых "Сумм", то есть суммирующих и упорядочивающих научное знание работ. Его фундамент образован из текстов откровения и писаний отцов церкви, среди которых: Августин, Дионисий, Иероним, Григорий Великий, Кассиан. Не забыты и античные авторы. В своей экзегезе (толковании библейских текстов) Гуго стремится избегать субъективизма, будь то поверхностный аллегоризм, либо буквализм, что еще хуже. Вслед за святым Павлом он повторяет: "Буква убивает, дух животворит". Необходима история, пресловутая "буква", хоть сама по себе и не велика важность, все же нельзя ею пренебрегать. Это как буквы алфавита: хочешь быть литератором, изволь изучить природу каждой. Священные тексты не выдерживают буквальных интерпретаций; буква убивает. "Я говорю это, — пишет Гуго в "Дидаскаликоне", — не затем, чтобы подрезать крылья всякому взявшемуся за это в свое удовольствие, но только предостерегаю того, кто следует лишь буквальному смыслу: нельзя, не ошибившись, продвинуться на этом пути".

Несколько особняком стоит его сперва непонятный интерес к "механическим" искусствам. Речь идет о ткацких ремеслах, оружейных промыслах, технике навигации, земледелия, охоты, консервации продуктов питания, и даже о театральном искусстве. Однако, вскоре нам становится ясным его пристальный взгляд, ловящий очертания новой жизни, сельской и городской. Мы вдруг оказываемся перед лицом новой науки, занятой рефлексированием становящейся буржуазной экономики. Теоретизирующий ум теолога ни на минуту не теряется перед необъятной панорамой, рождающей иной философский дискурс. Высокая его оценка механики — заметим, как искусства, — мотивирована убеждением в ее соответствии актуальной ситуации. Как этика подсказывает нам беспроигрышные поступки, как физика оснащает нас эффективными инструментами познания мира, так в повседневных наших нуждах ничто так не полезно, как механические искусства.