Постпозитивизм

Часть философов сохранили свою приверженность неопозитивизму по настоящее время. Тем не менее начиная с середины ХХ века все большее число философских экспертов стали отдавать предпочтение постпозитивизму. Виднейшие из постпозитивистов: англичане Поппер и Лакатос (приехал в Англию из Венгрии), американцы Фейерабенд и Кун.

Постпозитивисты согласны со своими предшественниками неопозитивистами прежде всего в стремлении четко уяснить себе и другим содержание научного знания. При этом нео- и постпозитивисты критически относятся к феноменологическим и герменевтическим установкам. Вместе с тем постпозитивисты достаточно резко отличаются от неопозитивистов.

Неопозитивисты считали, что человек способен на ясное, истинное на века знание. Постпозитивисты же придают принципиальное значение тому факту, что человек существо ошибающееся. Это означает, что ясное, вечное знание не может быть достигнуто: одна теория неминуемо сменяет другую. Надо обеспечить рост научного знания.

Неопозитивисты полагали, что достижение знания имеет определенный конечный пункт ("все ясно, дальше идти некуда"). Постпозитивисты настаивают на развитии знания, причем посредством коренных преобразований, научных революций.

Неопозитивисты упорствовали в непризнании философии наукой, постпозитивисты ставят проблему по-другому: между наукой и философией нет жесткой границы, но философствовать надо научно.

А теперь более детально о постпозитивизме.

Теорию нельзя проверить на окончательную истинность, но ее можно опровергнуть, фальсифицировать, доказывал Карл Поппер. В этом состоит защищаемый им принцип фальсификации. По Попперу, мы не можем сказать, что теория верна, ибо, как свидетельствует история, признававшиеся истинными теории рано или поздно проявляли свою недостаточность. Почти триста лет механику Ньютона считали истинной во всех отношениях, а потом на смену ей пришли новые теории. Так обстоит дело с любой теорией, она появляется, достигает стадии расцвета, а затем опровергается. Поппер считал, что в мире теорий идет "борьба за существование", схожая с известными представлениями Дарвина о естественном отборе среди живых особей. Отсюда главные выводы Поппера: 1) в основании теории находятся гипотезы (т.е. предположения); научные гипотезы навсегда остаются гипотезами, ибо, как уже отмечалось, их истинность нельзя доказать; 2) из гипотез по законам дедукции выводят предложения, которые можно сопоставить с фактами; 3) сопоставление с фактами дает два результата: либо предложения не противоречат фактам, в таком случае теория продолжает жить, она признается работоспособной и правдоподобной, либо предложения теории опровергаются, фальсифицируются фактами, в таком случае теория считается ложной, она отвергается и интенсифицируется поиск новой теории. Итак, по Попперу, теория имеет гипотетико-дедуктивную структуру. Гипотезы выступают попытками разрешить проблемы, дедукция позволяет провести очную ставку содержания гипотез с экспериментальными фактами. Факты экзаменуют теорию на прочность (годится - не годится).

Научно-исследовательская программа имеет свое "твердое ядро". Имре Лакатос обратил внимание на то, что обычно ученый имеет дело не с одной, а с целым семейством теорий, образующих научно-исследовательскую программу. У теорий данной программы есть "твердое ядро" и "защитный пояс". Теории сопоставляют друг с другом. Рост научного знания совершается так: сначала разрушается защитный слой твердого ядра, а затем наступает черед и самого твердого ядра. Только тогда, когда будет разрушено твердое ядро программы, необходимым окажется переход от старой научно-исследовательской программы к новой.

Твердым ядром научно-исследовательской программы Ньютона являются три закона механики и закон тяготения. На этой базе было развито множество теорий, относящихся к астрономии, учению о свете, сопромату, технике. Все они имели свои особенности, противоречия, недостатки, часть из которых не удавалось устранить, а раз так, защитный слой начинал трещать. Понадобились годы и десятилетия, прежде чем разрушению подверглось твердое ядро. К тому же ньютоновская научная программа жива и по настоящее время ее изучают, ею пользуются.

В каждой науке есть свои научно-исследовательские программы: программа дарвинизма или генетики в биологии, марксизма и неоклассики в экономике, позитивизма в философии и т.д.

Научный образец (парадигму) создает и преобразует, особенно на стадии научных революций, научное сообщество. Так считает Томас Кун. Парадигма - это совокупность убеждений, ценностей, технических средств, принятых научным сообществом и обеспечивающих научную традицию. У Куна наука понимается столь широко, что впору утверждать о выходе за пределы всякого позитивизма. Позитивизм, по определению, борется за чистоту науки. Кун же фактически имеет в виду всю совокупность ценностей и убеждений научного сообщества.

Добро - это принцип. В неопозитивизме добро считалось чувством, эмоцией, оно выводилось за пределы науки. Англичанин Ричард Хэар, философ наших дней, считает по-другому. Этика начинается с предписаний ("делай так, это добро", "не делаей этого, ибо оно есть зло"). Когда предписания даны, в силу вступают законы логики: руководствуясь правилами логики, можно из одних предложений выводить другие. По последствиям действий судят о правомерности исходных положений.

Критикуй, а то проиграешь. В этом абзаце мы отдадим должное критической силе постпозитивизма. Рост знания, считал Поппер, достигается в процессе рациональной дискуссии, которая неизменно выступает критикой (спокойной, обстоятельной, научнооправданной, уважительной) существующего знания. В этой связи Поппер критиковал врагов открытого, демократического общества, которых он увидел в сторонниках марксизма, прежде всего в самом Марксе. Поппер считал, что Маркс справедливо критиковал капитализм, справедливо считал, что то или иное воззрение определяется историческими условиями, но напрасно абсолютизировал пролетарские науку и мораль. Он должен был их активнее критиковать, не устанавливать перспективы на вечные времена, больше творить. Только в этом случае можно избежать тоталитаризма. Ни одно учение, считает Поппер, нельзя признать всесильным и верным, тем более на необозримое будущее.