Семья и дети

На вопрос о том, следует ли жениться или нет, Сократ, говорят ответил: «Как бы ни поступил, все равно будешь раскаиваться».Сам он обзаводиться семьей не спешил и вступил в брак когда ему было за сорок. Это произошло, видимо в 20-е годы, скорей всего, после окончания «Архидамой войны». Исследователи не раз указывали, что будь Сократ женат на Ксантиппе ранее 423 г. до н.э., Аристофан не упустил бы случая использовать образ сварливой Ксантиппы в своей комедии «Облака», поставленной на сцене в 423 г. до н.э. Кроме того, известно, что во время суда над Сократом (399 г. до н.э.) старший сын его, Лампрокл, был молодым человеком лет двадцати, а младшие сыновья, Софрониск и Менексен, были еще малолетними детьми.

Менее определенны сведения о жене Сократа. Планто и Ксенофонт упоминают лишь о Ксантиппе как его супруге, тогда как, по Аристотелю, у Сократа было две жены: первая - Ксантиппа, мать старшего сына Лампрокла, и вторая жена - Мирто, мать Софрониска и Менексена. Есть еще версия, по которой первой женой была Мирто, а не Ксантиппа, высказанная Диогеном Лаэртским.

Мирто была дочерью известного афинского государственного деятеля Аристида, прозванного Справедливым. Отец ее был подвергнут остракизму и умер в крайней бедности. Сократ же якобы из уважения к памяти Аристида женился на его дочери, не имевшей никакого приданого и оказавшейся в трудном положении.

Но в разного рода сведениях о семейной жизни Сократа чаще всего именно Ксантиппа фигурирует в роли его жены, причем - весьма сварливой и докучливой. По поводу многочисленных анекдотов о ее скандальном характере остается, видимо, согласиться с тем, что дыма без огня не бывает.

Во всех расказах, касающихся семейных неурядиц и стычек, Сократ держится подчеркнуто терпимо и миролюбиво. Наскоки Ксантиппы он встречает сиронией и шуткой. Когда однажды под конец брани Ксантиппа окатила своего мужа водой, он, обращаясь к зрителям этой сцены, лишь заметил: «Разве я не говорил, что вслед за громом Ксантиппы следует дождь?!».

Киник Антисфен в шутку спрашивал Сократа, почему он, считая, что способности женщин и мужчин одинаковы, не воспитал Ксантиппу и продолжает жить с «женщиной, сварливее которой ни одной нет на свете» Отвечая в том же тоне, Сократ заметил: «люди, желающие стать хорошими наездниками... берут себе лошадей не самых смирных, а горячих... Вот и я, желая быть в общении с людьми, взял ее себе в том убеждении, что если буду переносить ее, то мне легко будет иметь дело со всеми людьми».

Ее имя и поныне является нарицательным. Но будем справедливы к этой женщине. Нельзя сказать, что у Ксантиппы, обычной, вообще говоря, жены, не было никаких оснований для недовольства мужем, который целые дни проводил со своими друзьями и знакомыми. Если она была женой, далекой от философских увлечений и проповеднической деятельсности мужа, то и он был мужем, переложившим на супругу все заботы о домашнем хозяйстве и воспитании детей. Иначе говоря, духовно близким Сократу человеком, другом, понимавшим и разделявшим его взгляды и убеждения, Ксантиппа, конечно, не была. Но и он не был образцовым семьянином и не всегда выполнял даже роль «квартиранта» К тому же Ксантиппа не обладала большим тактом и в отличие от мужа не всегда могла управлять своим настроением. Говорят, браня супруга, она называла его «болтуном» и «бездельником», нередко устраивала скандалы, на что Сократ реагировал с истинно философской невозмутимостью.

Между тем Ксантиппа была заботливой матерью и по-своему любила мужа о чем свидетельствует современники друзья Сократа - Ксенофонт и Платон. Но в то же время ссоры между Ксантиппой и Лампроклом, старшим сыном, были частым явлением в семье философа. Тот же Ксенофонт сообщает, что старший сын Ксантиппы - Лампрокл жалуется на ее тяжелый характер. В ответ на отцовские увещевания и призывы уважать мать, Лампрокл отозвался ней так: «Никакой человек не в состоянии перенести ее дурного характера... Клянусь Зевсом, она коворит такое, что человек не желал бы слышать и за целую жизнь.». И отцу, видимо не раз приходилось терпеливо наставлять сына на путь истинный. Единственная просьба, с которой Сократ обратился к своим судьям, касалась его детей.

Семья Сократа была, по афинским стандартам, крайне бедной. Получив в наследство от отца небольшой дом и, видимо, кое-какое иное имущество, Сократ был далек от мысли об улучшении своего материального положения.

Все имущество Сократа, согласно Ксенофонту, оценивалось в 5 мин. Это была очень скромная сумма, уступавшая, скажем, существовавшей цене на хорошего раба. У того же Ксенофонта говорится, что один из рабов стоит примерно мину, другой и полмины не стоит, третий 5 мин, а и иной и 10 мин. А порядочная лошадь, например, стоила 12 мин.

Мало сказать, что Сократ не гнался за богатством, почестями, чувственными наслаждениями, - он их отвергал принципиально. Стиль его жизни философа, но, насколько подобное вообще практически возможно, по преимуществу философский образ жизни.

Поглощенность Сократа своим высшим призванием искателя истины не оставляла времени и энергии для иных забот. «...Не было у меня, - признается он на суде, - досуга заняться каким-нибудь достойным упоминания делом, общественным или домашним; так и дошел я до крайней бедности из-за служения богу». (Платон. Апология Сократа.)

Всегда босой, в старом плаще - в таком своем постоянном наряде он шагнул с улиц и площадей Афин в долгую историю. Этот наряд был столь привычен для Сократа, что его восторженный слушатель Аристодем, увидев его однажды в сандалиях, был весьма удивлен. Выяснилось, что Сократ «вырядился» на пир к поэту Агафону по случаю его победы в афинском театре.

Сократ, однако, не делал из нужды добродетель. Не был он и аскетом. Воздержанность, которую он рассматривал в качестве важнейшей добродетели, сродни умеренности, традиционно восхвалявшейся греческими мудрецами задолго до него.

Состоятельные друзья и поклонники Сократа не раз предлагали ему свои средства и услуги, от которых он твердо отказывался. По сведениям древних авторов, Сократ не принял ни подношений ряда правителей, ни приглашений посетить их страну. Для Сократа подобный шаг совершенно исключался.

В конце жизни, в связи с привлечением его к уголовной ответственности и осуждением к смерти, перед Сократом в обостренной форме встала коллизия между долгом перед семьей и детьми и этической ответственностью за свой философский образ жизни. Как и прежде, этический долг в нем взял верх над семейными чувствами. На суд он явился, вопреки тогдашнему обыкновению, без жены и детей, не желая представить их в виде аргумента для смягчения приговора. А в тюрьме он не поддался уговорам своего друга Критона, который советовал бежать, чтобы не оставить трех своих сыновей беспомощными сиротами. «Это, - упрекал Сократа Критон, - и твоя вина, если они будут жить как придется; а им, конечно, предстоит испытать все, что выпадает обычно сиротам на их сиротскую долю. Или вовсе не нужно заводить детей, или уж надо вместе с ними переносить все невзгоды, кормить и воспитывать их, а ты, по-моему, выбираешь самое легкое». (Платон. Критон.)

Сократу было, конечно, неприятно выслушивать подобные упреки от близкого и преданного человека. Но и согласиться с его соображениями он не мог. Семья - семьей, а истина - истиной. Ни дети, ни жизнь, ни что-нибудь еще, заметил Сократ Критону, не выше справедливости.

После казни Сократа его друзья и ученики, судя по сохранившимся свдениям, оказывали его семье помощь и поддержку. В одном из так называемых писем сократиков (а именно - в 21-м письме) Эсхин сообщает Ксантиппе, что друзья Сократа шлют ей из Мегар чрез Эфрона 6 мер ячменной муки. 8 драхм денег и новую одежду, с тем чтобы она н испытывала зимой никакой нужды. Эсхин, кроме того, приглашал ксантиппу с детьми в Мегары, где временно, после казни Сократа, обосновались его ученики. Утешая Ксантиппу, автор письма советует ей отклонять чужую помощь, поскольку поддержка семьи Сократа - исключительная привилегия друзей казненного философа.

О дальнейшей судьбе сыновей Сократа ничего не известно. Они тихо вошли в историю, ничем это дело со своей стороны, как говорится, не оправдав. Впрочем. Им хватало и отцовской славы.