§ 7. «Невидимая рука и зоркий глаз» государства

Сущность и социальный смысл рыночных отношений. Рынок – это удивительно сильный социально-экономический феномен, благодаря которому во многом держится весь социально-экономический порядок общества и совершается исторический прогресс. Истоки рынка уходят в глубь седой старины, когда люди вступали в отношения купли-продажи путем простого обмена товарами, когда они взаимно приобретали то, чего у них не было, но что им было жизненно необходимо.

Рынок, исторически формируясь как объективная экономическая и социальная реальность, развивается и цивилизуется вместе с обществом. Это естественный, в основном саморегулирующийся механизм выявления существующих потребностей и их удовлетворения, единственная, сообразная с разумом форма отношения между производителем и потребителем, форма, освященная практикой многих веков истории человечества. Рынок выступает мощным регулятивом; это своего рода водоворот, захватывающий в своем неумолимом потоке буквально все стороны жизни общества, даже и межличностные отношения. Рынок прежде всего регулирует и контролирует соотношение спроса и предложения, выявляет жизнестойкость тех или иных предприятий, учреждений, фирм, коллективов и даже отдельных лиц, постоянно удерживая интенсивность их деятельности на максимально высоком уровне, стимулируя стремление к конкурентоспособности. Рыночное хозяйство приводится в движение экономической мотивацией, т.е. внутренними побуждениями, устремленными к достижению прибыли. Прибыль, если не вдаваться в финансово-экономические подробности, можно определить как разницу между суммой денег, полученных за проданные товары и услуги, и общими затратами предприятия на их производство и продажу на рынке. Прибыль извлекается при продаже товара по его стоимости.

Экономическая выгода составляет основу всей ткани экономической жизни, которая проходит через горнило рынка: продающий во что бы то ни стало хочет продать подороже, а покупатель – купить подешевле. Рынок – это арена сделок, руководимая экономическими интересами. Но истинно мудрый и опытный предприниматель не может быть легко обманут ложными признаками выгоды. Естественно, что производитель товара и покупатель всегда согласны в том смысле или в том отношении, что один хочет купить то, что другой хочет продать, хотя, правда, не всегда по одной и той же цене. Но всегда есть цена, которая обоих в конечном счете удовлетворяет и примиряет: купля-продажа состоялась. То, что человек покупает, он потребляет, зная, что он будет опять и опять покупать. А тот, кто продает, знает, что он снова и снова будет продавать. Так ткется нескончаемая нить паутины рынка. В желаниях производителей нет антагонистических противоречий, пока у каждого есть покупатели и места сбыта, пока наличествуют спрос и сбыт. Но по мере того, как объемы производства увеличиваются, каждый из производителей желает производить все больше и больше товара с целью захватить весь рынок сбыта. Желания производителей в таком случае входят в противоречие, и борьба между ними становится неизбежной. Рынок жесток и беспристрастен: на его лике нет ни стыда, ни совести. Он подчиняется только принципу спроса и предложения. Чем больше спрос, тем выше цена и наоборот: вот его немой императив. Что касается потребителей, то чем меньше будет желающих, например, купить товар именно данного вида, тем ниже его цена. Желания потребителей сталкиваются в том случае, когда количество данных вещей, как предметов первой необходимости, так и предметов роскоши, на рынке меньше, чем число желающих их купить. Прежде чем стать предметом рыночного спроса, та или иная вещь через рекламу заявила о себе («как она хороша и нужна» ) потенциальному покупателю, вызвав тем самым «предупредительный запрос о себе» .

Потребитель через рынок влияет на предпринимателя, производящего товары, и, наоборот, то или иное предприятие, фирма при помощи созданной ею организации властно действует на потребителя, скажем, через рекламу, тем самым оказывая сильное влияние на рынок, проталкивая новые товары, влияя на психологию потребителя, меняя его вкусы и потребности.

Рынок – это сама процедура купли-продажи, т.е. сами социальные человеческие действия, которые происходят в каждом конкретном случае как индивидуальное действие или, говоря строже, взаимодействие покупающего и продающего. И каждое такое действие и взаимодействие бывает полно тончайших проявлений человеческой души.

Рынок являет собой совокупность отношений товарного обмена, социально-экономический механизм взаимодействия продавца и покупателя, сферу обмена как внутри страны, так и между странами.

О сущности денег. В глубокой древности, когда начинали складываться операции обмена, люди не ломали себе голову над тем, что такое стоимость вещей. Они просто меняли предметы, которыми располагали в избытке, на то, в чем нуждались. Со временем обмен приобретал все более регулярный характер. Возникла потребность в нахождении посредника-эквивалента, т.е. потребность в таком товаре, который мог бы выполнять роль мерила стоимости того, что продается и что покупается. У разных народов эту роль выполняли разные предметы, в том числе скот [1].

1 Скажем, на быка можно было выменять столько-то злаковых культур. По латыни скот – пекус, а деньги в Греции – пекунья. На Руси хранитель мерила обмена именовался словом «скотник» – тогдашний казначей. Затем стали прибегать к более удобным средствам обмена – мехам. Тогда были в ходу «меховые деньги» . Само слово «деньги» (древн. деньга, денга) восходит к тюркскому дамга, тамга (насечка, знак, монета), далее тенге, деньги. Ср.: монг. «тенга» , отсюда и перс, танга – серебряная монета (Этимологический словарь русского языка / Ред. А. Преображенский. М., 1910-1914. С. 179). Словом, деньги – это знаки, наполненные государственно-правовым смыслом, знаковой ценностью, т.е. средством обмена товарами. В самом обмене (реальном или потенциальном) они обретают огромную экономическую силу капитала.

Деньги, по А. Смиту, – это предмет, отчуждение которого есть средство и в то же время мерило труда и через которое люди и народы производят взаимный обмен [2]. Деньги – это общепринятое средство торговли, которое само по себе не имеет ценности в противоположность вещи как товару, т.е. тому, что имеет ценность и удовлетворяет определенную потребность человека.

2 См.: Смит. А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 1962. Кн. 1.

Деньги – это вещь, пользование которой возможно лишь потому, что ее отчуждают, т.е. отдают. Но, по мысли И. Канта, такое отчуждение при обращении задумано не как дарение, а как средство взаимного приобретения [3]. Можно сказать, что деньги есть мера стоимости товаров и средство обращения: в первом случае деньги есть знак (и не более того), а во втором – материальный предмет – будь то слиток золота, серебра или особая бумажка: в них действенна стоимость всех товаров и услуг. Покупая или продавая что-либо, мы интересуемся ценой товара. Цена – это денежное выражение стоимости. Деньги можно определить как особый знак, закрепленный государством в виде правовой нормы, которая придает этому знаку законную власть общепринятого средства обмена товарами.

3 См.: Кант И. Собрание сочинений: В 8 т. М., 1994. Т. 6. С. 315.

В мире издавна имеет место подделка денег, что жестко карается государством как тяжкое преступление, посягающее на прерогативы государства.

Поскольку деньги – это знак, выражающий ценность товаров, необходимо, чтобы этот знак был прочным, мало изнашивался в обращении и мог, не разрушаясь, делиться на большое количество частей. Для его изготовления используют какой-нибудь металл, например ценный (золото, серебро). Металл вообще весьма пригоден для того, чтобы служить общей мерой, потому что его легко можно привести к определенному виду.

Когда в Древней Греции еще не знали употребления металлов, греки пользовались вместо денег быками. Но один бык не тождествен другим, тогда как кусок металла может быть вполне тождествен другим таким же кускам металла.

Подобно тому, как деньги служат знаком ценности товаров, бумага служит знаком ценности денег. Если этот знак доброкачествен, то он вполне может их заменить. Следовательно, есть монета реальная и условно-идеальная, знаковая. Процесс превращения реальных монет в условно-идеальную имеет свою историю. Так, от серебряной монеты весом в один фунт отняли половину ее реального веса, тогда она становилась номинальным фунтом (фунтом лишь в сознании людей, т.е. идеально). Затем эта монета уменьшалась в весе еще и еще, становясь, наконец, чисто идеально-знаковой – в виде бумажной банкноты, которая физически и по своей бумажной ценности не сравнима с ценностью соответствующего товара. Каждой монете чисто условно придается (властью государства) любая ценность: деньги суть знаки товаров. Следовательно, деньги имеют лишь косвенную ценность: ведь сами их нельзя потреблять или как таковые использовать для чего-либо. И в то же время деньги – это самое употребительное средство среди всех вещей. Г. Гегель даже полагал, что деньги у нас в кармане – это «самое осмысленное владение, достойное идеи человека» [1]. Сторона потребления здесь совсем иная, чем в случае, например, питания, пользования одеждой и т.п. Потребление денег осуществляется в использовании средств купли или продажи. Суть потребности в деньгах состоит в том, чтобы обладать средством обмена. В конечном счете деньги суть всеобщее средство взаимного обмена результатами труда людей. (Нужно иметь в виду, что наряду с трудом стоимость таится и в иных измерениях, например в эстетической ценности предмета.) Богатство, поскольку оно приобретено посредством денег, есть по существу лишь сумма результатов труда, который люди уплачивают друг другу и который представлен общающимися деньгами. Всякого рода заменители денег (векселя, депозиты и т.п.) имеют условную ценность денег, основанную исключительно на мнении, что и впредь так же, как это удавалось до сих пор, их можно будет обменять на наличные деньги.

1 Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990. С. 405.

Экономисты определяют деньги как особый товар, выполняющий функции меры стоимости, средства обращения, средства образования сокровищ, накоплений и сбережений, средства платежа [1]. Деньги – это общий масштаб для различных по своей специфике вещей.

1 См.: Брейли Р., Майерс С. Принципы корпоративных финансов. М., 1997.

Г. Гегель говорит: «Я имею деньги только потому, что этого хочу, эту волю я могу из них изъять» [2]. Конечно вопреки желанию нам никто не навяжет деньги: хотение тут необходимо, но этого мало для того, чтобы их иметь. Изъятие воли к приобретению денег – дело, видимо, из ряда вон выходящее, и оно зависит не Только от воли человека, но и от обстоятельств. Желая подчеркнуть прихоть, капризы рынка, Гегель пишет: «Я затратил на мою рукопись совсем другие усилия – время, старание и т.д., чем те, которые затратит тот, кто ее купит; я продаю рукопись и хочу получить ее ценность в другой форме, а именно в деньгах. Это неопределенно – ценность может упасть... Самый плохой роман может поэтому иметь большую ценность, чем наиболее основательная работа. Ценность зависит прежде всего от продажи, от вкуса публики» [3].