Русская философия рубежа 19-20 веков: учение в.Соловьева, эволюция взглядов н.Бердяева, с.Булгакова, с.Франка.

Значительную роль и влияние в развитии мировой философии на рубеже

XIX - XX в.в. оказали работы выдающихся русских философов В. Розанова, Д.

Мережковского, Н. Бердяева, Вл. Соловьева, С. Булгакова и др. Русской

религиозной философии XX века современные философы отводят совершенно

уникальную роль, что обусловлено несколькими причинами. Во-первых, в рамках

этой философии ими были подведены мировоззренческие итоги многовековой

истории развития России. Во-вторых, религиозная философия этого периода

явилась последним ответом на происходящий исторический разлом Российской

империи. В-третьих, философия в России начала века формировалась в борьбе

с большевистской идеологией и потому пальма первенства в этом, несомненно,

принадлежит наиболее достойным ее представителям.

Будучи продуктом отражения социально-исторической реальности,

русская религиозная философия ХХ века представляла собой такую картину

мира, в которой социальная революция была трансформирована в эсхатологию, а

новая эпоха была воспринята ими как всемирно-историческая трагедия и

неудача истории.

Волею исторических событий большая часть русских философов была

вынуждена эмигрировать, но не все ее главные представители стали идеологами

эмиграции и ее активными философами. Взгляды Бердяева, Булгакова и Шестова

именно в эмиграции приобрели свое окончательное завершение.

Преодоление кризиса, в котором оказались философский теизм и

славянофильство, стало главным делом религиозного философа Вл. Соловьева.

Его система явилась новым этапом в эволюции религиозной философии,

последователи которой попытались сделать ее идеологически активной уже в

начале столетия. В основе деятельности Соловьева лежали следующие

кардинальные устремления: осуществить под знаком «всеединства»

«гармонический синтез религии, науки и философии»; объединить рациональный,

эмпирический и мистический виды познания; представить историю как процесс

«богочеловеческий»; указать пути социального обновления и активизации.

Обоснование Соловьевым историософских конструкций с позиций религиозного

объективного идеализма сочеталось с либеральным характером его общественно-

политических взглядов. Вл. Соловьев, модернизировавший традиционную

проблематику русской идеалистической философии, при жизни не был популярен

среди русской интеллигенции.

Русская религиозная философия XX в. формировалась не только в тесной

связи с прежними религиозно-идеалистическими течениями в России, в

интенсивном общении с современными ей отечественными школами идеализма, но

также пыталась опереться на достижения многовековой идеалистической

традиции европейской мысли, используя идеи Платона и патристики, немецкого

классического идеализма, Шопенгауэра, Ницше, Джемса, неокантианства и

феноменологии. В XX в. русский религиозный идеализм дорос до лидирующих

школ новейшего идеализма Германии, Англии, Франции, США и других стран

Запада, а в чем-то и перерос их, предложив общественному сознанию различные

варианты экзистенциализма (Шестов, Бердяев), философии всеединства

(Булгаков, Флоренский, Франк), пансексуализма (Розанов), многочисленные

версии религиозного модернизма, «социального» христианства .

Глубина и резкость поворотов истории, невиданное ускорение темпов

исторической жизни, безусловно, содействовали особенно интенсивному

стремлению осмыслить на фоне крушения одной и начала другой эпохи

небывалость и «талантливость» времени. Было бы ошибкой считать, что

достижения русской религиозной философии XX в. не имеют, хотя бы в какой-то

степени, прогрессивное и конструктивное значение.

3. Неопозитивизм. Постпозитивизм.

На третьем этапе развития позитивизма возникло несколько философских школ, которые объединяют одним названием — неопозитивизм. К этому направлению относятся логический позитивизм, лингвистическая философия, критический рационализм, а во второй половине XX в. на их основе сложился постпозитивизм. В неопозитивизме сохранилось узкое понимание предмета философии — она по-прежнему сводится к теории познания (гносеологии). По мнению неопозитивистов, философия должна изучать язык науки как способ выражения знания, а также деятельность человека по анализу этого знания и его выражения в языке. Для анализа научного знания неопозитивисты использовали наряду с принципом конвенционализма два других основных методологических принципа — верификации и фальсификации.

Верификация (от лат. verus — истинный и facio — делаю) — это проверка истинности знания на опыте. Принцип верификации ввели создатели логического позитивизма — члены так называемого Венского кружка. Его главные представители — Мориц Шлик (1882-1936) и Рудольф Карнап (1891-1970). Метод верификации состоит в попытке свести все знание к простейшим высказываниям, которые любой человек может проверить на опыте с помощью своих органов чувств. Именно такая проверка дала бы полное подтверждение (или опровержение) истинности той или иной научной теории. Простейшие высказывания, которые легко проверить в эмпирическом опыте, получили название протокольные предложения. К ним были отнесены предложения, фиксирующие чувственный опыт субъекта, например: «Сейчас я вижу зеленое», «Здесь я чувствую теплое» и т. п. Но программа проверки истинности современных научных теорий путем верификации оказалась невыполнимой. Во-первых, индивидуальный чувственный опыт отдельного человека оказался слишком субъективен — разные люди по-разному воспринимают одни и те же явления. Получалось, что каждый субъект имеет свою собственную науку и принимает лишь те научные положения, которые согласуются с его личным опытом. Во-вторых, наиболее сложные и абстрактные разделы научного знания оказалось вообще невозможно свести к протокольным предложениям.

Следующий принцип, предложенный для проверки истинности знания, — принцип фальсификации (от лат. falsus — ложный и facio — делаю) — был введен классиком неопозитивизма английским философом Карлом Поппером (1902-1994). Свое учение он называл критическим рационализмом. Принцип фальсификации в некотором смысле противоположен принципу верификации и означает своеобразную проверку знания даже не на истинность, а на ложность. Верификация общих утверждений признается невозможной: так, никакие наблюдения не подтвердят утверждение: «Все лебеди белы». Число наблюдений всегда конечно, и всегда остается возможность встретить когда-нибудь черного лебедя. Но единственное наблюдение черного (или другого не белого) лебедя сразу и абсолютно достоверно опровергает (фальсифицирует) утверждение, что все лебеди белы. Таким образом, достоверное подтверждение (верификация) знания невозможно, но зато возможно его абсолютно достоверное опровержение (фальсификация). В самом деле, для гарантированного опровержения утверждения, что все лебеди белы, достаточно одного опровергающего примера (так называемого контрпримера). Знания, которые до настоящего момента не опровергнуты, следует, по Попперу, рассматривать как истинные. Однако при этом надо помнить, что их истинность всегда остается недоказанной, гипотетичной. В любой момент может появиться фальсифицирующий пример, и мы будем вынуждены признать данное положение ложным. Критерием научности, осмысленности любого положения считается его принципиальная фальсифицируемость, проверяемость. Из-за ограниченности технических средств мы не можем в данный момент фальсифицировать, например, утверждение о температуре вещества в центре Луны, но в будущем это должно стать технически возможным. Поэтому утверждение «температура в центре Луны равна X градусов по Цельсию» принципиально фальсифицируемо и является научно осмысленным.

Применение принципа фальсификации к науке XX в. заставило К. Поппера и его последователей внести в свою концепцию ряд уточнений. Первоначальное понимание фальсификации — так называемый наивный фальсификационизм — требовало, чтобы опровергнутые опытом гипотезы немедленно отбрасывались и заменялись новыми. Однако оказалось, что реальные механизмы развития научного знания действуют намного сложнее. Их изучение привело к выработке концепции усовершенствованного фальсификационизма, в которой проблема проверки истинности знания разрешается гораздо тоньше. Теперь признается, что единственный опровергающий пример должен вести не к простому отбрасыванию научной теории, а к ее дальнейшему анализу и уточнению. Во всех областях знания, как правило, конкурируют несколько теорий, которые могут сравниваться по глубине и степени правдоподобия. Эту проблему подробно исследовал наиболее известный ученик К. Поппера Имре Лакатос (1922-1974) в фундаментальной работе «Фальсификация и методология научно-исследовательских программ». Он полагал, что «никакой экспериментальный результат не может убить теорию: любую теорию можно спасти от контрпримеров посредством некоторой вспомогательной гипотезы либо посредством соответствующей переинтерпретации ее понятий». Охарактеризовать как истинную можно, строго говоря, даже не отдельную теорию, а только целый ряд, последовательность сменяющих друг друга научных теорий. «Такая последовательность теорий, — писал И. Лакатос, — является теоретически прогрессивной, „если каждая новая теория имеет какое-то добавочное эмпирическое содержание по сравнению с ее предшественницей, т. е. предсказывает некоторые новые, ранее не ожидаемые факты». Теория может считаться опровергнутой (фальсифицированной) только тогда, когда будет построена новая, более полная и точная теория.