Человек — творец, художник

Специфика человеческого — жизнь. "Там, где есть жизнь, — пишет Пико делла Мирандола, — там есть душа, где есть душа, там есть ум". Признавая это, нужно отдать должное всем характеристикам человека. Причем далеко не всегда ясно, какая из них является преобладающей.

В эпоху Возрождения человеческая личность по преимуществу является творческой, она как бы перенимает на себя творческую функцию Бога и способна овладеть и собой, и природой. Человек олицетворяет собой творческое начало, будь это искусство, политика, религия и даже техническое изобретение. Человек могуществен подобно Богу, считает Фичино. Если так, то он способен реализовать предел всякой разумности и красоты. Но как? Каким образом добиться этого?

Свои творения человек реализует в телесном. Здесь возрожденцы возобновляют античную тенденцию рассмотрения в единстве духовного и телесного. Причем имеется в виду, что творение является максимально совершенным. Но совершенное есть красота. Человек эпохи Ренессанса — это не просто творец, а творец и художник одновременно. Он и художник в искусствоведческом смысле, т. е. живописец, музыкант, и творец в эстетическом смысле вообще, т. е. технический работник. Довольно часто многие таланты присущи одному и тому же человеку. Так; Леонардо да Винчи был живописцем и изобретателем, Микеланджело — живописцем и поэтом. И оба они внесли существенный вклад в развитие философии.

Эстетическое — доминирующий аспект философии Возрождения. И это, конечно же, в противовес не знавшей предела средневековой моралистике, где подозрительно относились к телесно-природному, способному, вроде бы, умалить достоинство божественного: если в церкви петь слишком благозвучно и приходить туда в нарядах, то внимание от божественного, мол, будет отвлечено. Возрожденческое мировоззрение выдвигает прекрасное на первый план. Причем таким образом, что первым ставится не столько подражание природе — как это имело место в античности, — сколько творчество художника. Объектом этого творчества является человеческое тело, безмерное любование его красотой. Как видим, торжествует антропоцентризм в его личностно-материальном значении, но без утраты духовного.

В искусстве большинство сюжетов берут из Библии, а наиболее излюбленным сюжетом живописи Возрождения является Богородица с младенцем; на смену этим картинам приходят изображения мадонн. Уже сам выбор библейских мотивов указывает на присутствие духовного в картине, оно выражается прежде всего красотой человеческого тела — будь то мужественный Давид, приготовившийся к схватке с Голиафом, или красивая, изнеженная лежащая Венера. Для эстетики Ренессанса характерна слитность духовности и личностно-материального. Максимального эстетического эффекта можно достичь двумя путями. Первый путь — опора на библейские сюжеты. Грандиозное впечатление производит серия картин сотворения Мира, которое Микеланджело изображает на потолке Сикстинской капеллы в Ватикане: "Отделение света от тьмы", "Сотворение Солнца и Луны", "Сотворение Адама" и т. д. Второй путь достижения эстетического эффекта — это изображение самого себя. Ведь автопортрет художника наиболее ярко выражает его духовность, его отношение к эпохе. Именно начиная с эпохи Возрождения почти все известные художники оставили нам свои портреты. Леонардо да Винчи изображает себя в преклонном возрасте, а Дюрер — в возрасте 13 лет. В XVII в. Рембрандт создает целую галерею своих портретов.

Но исходным учителем живописца является не только Библия, а прежде всего он сам. Художник должен быть образован во всех смыслах: философском, богословском, математическом. В античности математика была основой пифагоризма и платонизма, теперь она широко используется в эстетических и одновременно анатомических целях. Античность делила рост человека на шесть, семь частей, Альберти — на 600, а Дюрер — на 1800 частей (!). Речь идет о достижении математически строгой красоты. Но не в смысле современной математики, которая в поиске объективного стремится дистанцироваться от субъективного. В возрожденческой интуиции дело обстоит принципиально подругому. Здесь математика оформляет субъективное. Наиболее зримо это проявляется в выработке геометрической концепции линейной перспективы.

Метод линейной перспективы состоит в том, что предметы изображаются на плоскости так, как их видит субъект. Параллельные линии нам кажутся сходящимися в одну точку, отдаленное видится малым. Метод линейной перспективы был разработан именно в эпоху Возрождения и искусно использовался великими художниками. Перспектива создает объективный порядок зрительного восприятия, которое в процессе художественного творчества играет активную роль. Это вполне соответствует личностно-материальному принципу возрожденческой эстетики, тому факту, что основная наглядная информация идет через глаза и оценивается с точки зрения субъекта. Само творение понимается как процесс, контролируемый зрением и осуществляемый рукой. Все, что реализуемо, реализуется рукой. Творчество понастоящему является рукотворным процессом — и в искусстве, и в литературе. Доверие к понятиям растет не столь быстро, как доверие к искусству и возможностям руки; "…все, — пишет Леонардо, — что существует во Вселенной как сущность, как явление или как воображаемое, он (человек— В.К.) имеет сначала в душе, а затем в руках…" Ему вторит Микеланджело: "и высочайший гений не прибавит единой мысли к тем, что мрамор сам таит в избытке, — лишь это нам рука, послушная рассудку, явит".

Рука, послушная рассудку, — это ли не один из принципов инженерного отношения к действительности. Может быть, правы те, кто считает Леонардо первым инженером на Земле? Леонардо оставил после себя многочисленные проекты технических устройств, гидротехнических сооружений, записи по механике и оптике. Технические идеи Леонардо по большей части не реализованы. И это тоже показательно, ведь речь идет о заре инженерной мысли. Для нас важно, что сама направленность философской мысли на материально-личностное приводит к одобрению творчества и изобретательства. В результате создаются необходимые предпосылки для становления — пока еще только для становления — инженерного подхода.