Глава 2.3 Философия символического мира человека. Человек в мире культуры Философия языка

В предыдущей главе рассматривался внутренний мир человека. Целостное отношение человека к миру выступало некоторой тенденцией выхода человека за свои собственные границы. Но такой выход не осуществлялся. Внутренний мир человека оставался его сугубо личным делом, таинственным и неизвестным для других. Однако человек не существует изолированно от других людей, мира. Поэтому он проявляет свою внутреннюю личную жизнь, символизирует ее в подходящих для этого феноменах. Язык, труд, культура — все это формы символического бытиячеловека; они доступны не только своим творцам, но и всем тем, кто понимает их смысл. По мере исторического развития человек существенно наращивал масштабы своей символической деятельности, так что ныне впору говорить о символическом мире человека, его второй, неприродной родине (первая — это психика человека). В нашу ближайшую задачу входит философский анализ символического мира человека. И начнем мы этот анализ с языка, одной из важнейших составляющих символического мира человека. Философия символического мира человека является естественным продолжением философской антропологии человека.

Энциклопедии дают самые различные определения языка, их даже не сотни, а тысячи. Язык рассматривается как выражение внутреннего духовного мира человека, как средство общения и сохранения информации, как система знаков, как устная и письменная речевая деятельность. Структурными единицами языка являются слова и предложения, составленные из них тексты. Логику языка образует его синтаксис (грамматика), смысл языка есть его семантика, а практическое значение языка выступает как прагматика. Отметим еще раз, что язык есть символическое выражение в звуке и письме психической жизни человека. Краткая историческая справка позволит нам глубже понять феномен языка.

Мифологическое сознание не разделяет слова и именуемую ими реальность. Здесь, конечно же, большой простор для магии слова.

Для философов античностиодной из важнейших проблем был вопрос о соотношении имени и именуемой реальности. Сократ и Платон считали, что имя установлено не произвольно, "не так, как нам заблагорассудится", а по природе. Но что значит "по природе"? Для Платона имя прежде всего подражает сущности. Стоики полагали, что в языке человек подражает окружающему миру. Эпикурейцы предположили, что язык возник на основе непроизвольного выражения эмоций в звуке. Демокрит считал язык формой общественного договора. Античные философы прекрасно понимали, что есть связь между словом, образом, которое оно выражает, и объектом.

Христианские богословы, считали, что способность языка дарована человеку Богом. В Ветхом Завете сказано, что Адам дал название всем живым существам. Язык включается в достаточно жесткие формы божественного мироздания.

В Новое время, в соответствии с общей установкой на мышление как сущность человеческого бытия, язык подвергают проясняющему его содержание логическому анализу. Язык выражает понятия, и он сам является средством мышления. Делаются попытки построить универсальный язык, к которому можно было бы свести другие языки. Усилия Лейбница в этом направлении позволили наметить пути выработки математической логики. Теперь уже весьма редко считают, что звучание слова должно иметь что-то общее с его предметным значением. Слова рассматриваются как знаки предметов или их психических образов.

В начале XIX в.философия языка продуктивно разрабатывается немецким философом и лингвистом В. Гумбольдтом. Язык понимается им как непрерывное духовное творчество."…Язык народа есть его дух, и дух народа есть его язык". Язык — "живой организм", источник и почва духовной деятельности. По отношению к субъекту язык обладает самостоятельностью. Значительно позднее, в середине XX в., мысль о самостоятельности языка получит парадоксальную формулировку у М. Хайдегтера: не человек говорит, а язык говорит человеку.

Для Э. Кассирера язык есть символическая форма саморазвертывания духа, но в качестве таковой он отличается от духа и выступает как самостоятельное бытие. Идея о различии языка и психики получит впоследствии многочисленные подтверждения. На интуитивном уровне она фиксируется выражениями типа: "Знаю, но не могу выразить". Хорошо известно, что самым красноречивым ораторам не удается в слове выразить все богатство своей духовной жизни.

В неопозитивизме язык подвергается тщательно подготовленной яростной логической атаке. По Расселу, подобно тому как планеты не знают, что они движутся по законам Кеплера, так и многие люди, употребляя слова, не знают их значений. Точность в слове — это практически недостижимый идеал, но к нему нужно стремиться неуклонно. В неопозитивизме язык стал наиболее важным предметом философского исследования, которое призвано устранить несовершенство естественного языка. С этой целью используется логика. Считается, что применение логики и других формализованных средств к анализу естественного языка не нарушает его жизненность. Но выяснилось, что этот путь далеко не так безобиден, как кажется.

В программе верификационизма (проверки истинности предположений) все казалось достаточно ясным. Истинность предположений можно проверить. Естественный язык можно представить как совокупность предложений. Бессмысленные предложения элиминируются из контекста языка. Есть предметы и процессы, им соответствуют слова, связанные в предложения.

Но когерентная концепция истины вносит существенные коррективы в обрисованную картину. Слова обладают смысломв контексте системы слов, т. е. вконтексте языка как целого. Мы не поймем смысл слова "необходимость" без понимания смысла слов "причина" и "следствие", но значения слов "причина" и "следствие" также ориентируется на смысл некоторых других слов.

Прагматическая концепция истины вносит в картину языка дополнительные черты. Истина выясняется в процессе практики; соответственно смысл слова выясняется в процессе его применения. Витгенштейн, глубоко продумавший это обстоятельство, считает, что философия должна предохранять от неправильного употребления слов. Говорение, по позднему Витгенштейну, есть форма жизни, деятельности. "Значение слова — это его употребление в языке". Но употребление может быть самым различным, а значит, слово "должно иметь целую семью значений". Всякий раз говорение выступает как новая игра по выяснению новых значений слов. Что слово обладает не одним, а многими значениями, хорошо известно из словарей. Русский философ и математик В.В. Налимов предложил объяснять значения языковых конструкций некоторыми функциями вероятности, которые описывают, с какой долей вероятности используется то или иное значение слова. Такое вроде бы простое предложение позволяет объяснить многие лингвистические факты. Известно, что, обучаясь иностранному языку, легче заговорить на нем, чем научиться понимать других, а среди последних — легче понимать тех, которые знают не больше тебя. Ясно, почему так происходит. Чтобы говорить на языке, достаточно знать главные, часто используемые значения слов. Для понимания других надо уже знать все те значения слов, которые использует собеседник, но это чаще всего имеет место тогда, когда собеседник ориентируется в языке не лучше тебя. Поэтому отнюдь не случайно студент, изучающий, к примеру, английский язык, понимает студентов группы, в которой он обучается, лучше, чем педагога, преподающего в группе английский язык; соответственно часто студент понимает своего педагога лучше, чем коренного жителя Англии. Синонимичность слов объясняет многие шутки, основанные на неоднозначном употреблении одного и того же слова.

Пишущему эти строки в далеком детстве не без труда объясняли, что "великий большой Сталин" ростом невелик. Забавно, но даже взрослые люди удивляются, узнав, что рост каждого из четырех вождей — Наполеона, Ленина, Сталина и Гитлера — не превышал 163 см.

Приведенный исторический обзор позволил нам ознакомиться с различными путями понимания языка. Он позволяет перейти к обобщениям.

Прежде всего отметим, что язык обладает обозначающей функцией, его слова и предложения часто обозначают определенный предмет или процесс. Но реализацию этой функции не стоит упрощать. Поэт Мандельштам очень точно характеризует слово: "Живое слово не означает предмета, а свободно выбирает, как бы для жилья, ту или иную предметную значимость, вещность, милое тело. И вокруг вещи слово блуждает свободно, как душа вокруг брошенного, но не забытого тела". Человек не способен напрямую, простым кавалерийским наскоком обозначать предметы. Слово — это результат сложной внутренней жизни человека; что именно оно обозначает, выясняется лишь постепенно. Но в предметно-процессуальном мире все переплетено, поэтому то, что обозначается словом, оказывается многозначным, а само слово соответственно полиморфным.

Язык есть выражение, символизация внутренней, духовной жизни человека. Это опять же верно, но и эту черту языка не следует понимать упрощенно. Дело в том, что для каждого человека язык уже предзадан обществом, и оно диктует условия реализации акта говорения (или написания). Говорение есть превращение возможности в деятельность, но при условиях, которые задаются определенностью используемого языка. Говорение есть обращение субъекта к другим субъектам, они-то и определяют условия говорения и писания в форме принятого. данным сообществом языка. Для субъекта язык задан как априорная структура, которой он волен распорядиться, но отменить ее он не может. Таким образом, язык есть символизация внутреннего духовного мира людей в особой форме — индивидуально-общественной. Благодаря этой форме осуществляется коммуникация между субъектами.

Язык обладает общественной природой. Это, строго говоря, означает одно: каждый субъект должен выражаться в общезначимой форме, которая, естественно, диктует некоторые ограничения. Каковы эти ограничения, зависит от особенностей используемого языка. Чтобы эти ограничения не были чрезмерными, принятые в естественных языках нормы являются достаточно "мягкими", мобильными. Уже отсюда ясно, что представляющаяся столь уместной борьба с неопределенностью языковых выражений не должна доводиться до превращения языка в излишне жесткую структуру.

Еще одна тема философии языка — это его живость, жизненность. Не случайно Мандельштам употреблял выражение "живое слово". Естественный язык символизирует все стороны духовной жизни человека, от чувственно-познавательных до чувственно-эмоциональных, от мыслительных до эйдетических. Богатство, разнообразие языка есть прямое продолжение богатства психологической жизни человека. Пушкин по праву утверждал: "И чувства добрые я лирой пробуждал". Вот именно, язык пробуждает не только мысли, но и чувства, и эйдосы. Кстати, обратите внимание на очень точное выражение Пушкина "пробуждал" (возбуждал). Посредством языка один субъект возбуждает в другом импульсы его духовной жизни. Желание говорящего очевидно — имеющий уши да услышит. Но услышит ли? Например, не любящий любящего?

Одна из важнейших функций естественного языка — коммуникативная. Языковая коммуникация предполагает: установление контакта между лицами, побуждение говорящим своего партнера к слушанию, способность взаимопонимания. Как известно, процесс языковой коммуникации весьма сложен. Известное стихотворение Ф.И. Тютчева знаменито не случайно — оно указывает на трудности языковой коммуникации:

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живешь?

Мысль изреченная есть ложь.

Взрывая возмутишь ключи,

Питайся ими — и молчи.

Языковая конструкция предполагает наряду с переводом духовной жизни говорящего (или пишущего) в сферу языка также восприятие высказанного слушателем, читателем, поступление повествования в психику последнего. Говорящий "целит" в слушателя, а тот в свою очередь желает (или не желает) "поймать" мысль, чувство, эйдос своего собеседника. В одних случаях люди понимают друг друга с полуслова, в других понимание наступает после диалога, дискуссии, взаимной "притирки". Языковое понимание требует согласованности языка говорящего и языка слушающего.