4. «Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это звездное небо надо мной и моральный закон во мне» (Кант И. Соч. в 6 тт. Ч. 1 М., 1965. С. 439-500). Объясните, что имел в виду И. Кант? В чем по И. Канту про

В этом известном, достаточно поэтически звучащем высказывании: «Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это звездное небо надо мной и моральный закон во мне» (Кант И. Соч. В 6 тт. Т.4. 4.1. М., 1965. С.439-500), И.Кант выразил разрыв между человеком, человеческим миром и природой, который не может быть преодолен с помощью философии.

Кант отказался от наивного тождества бытия и мышления, он увидел пропасть, лежащую между человеком и миром, осознал трагизм попыток ее преодоления. Уверенность в способности философии найти общие законы природы и мышления для Канта и его более поздних последователей есть лишь проявление непостижимой способности человека выдавать желаемое за действительное, мифологизировать свой жизненный мир.

В «Критиках практического разума» Канте, этими словами раскрывают суть и замысел всей своей философии. «И то и другое, (звездное небо надо мной и моральный закон во мне), мне нет надобности искать, и только предполагать как нечто окутанное мраком или лежащее за пределами моего кругозора; я вижу их перед собой и непосредственно связываю их с сознанием своего существования.

Первое начинается с того места, которое я занимаю во внешнем чувственно воспринимаемом мире, и в необозримую даль расширяет связь, в которой я нахожусь, с мирами над мирами и системами систем, в безграничном времени их периодического движения, их начала и продолжительности.

Второй начинается с моего невидимого я, с моей личности, и представляет меня в мире, который поистине бесконечен...».

Понимание оснований и сути, нравственных правил Кант считал одной из важнейших задач философии. Согласно Канту, человек поступает необходимо в одном отношении и свободно в другом: как явление среди других явлений природы человек подчинен необходимости, а как нравственное существо он принадлежит миру умопостигаемых вещей - ноуменов. И в этом качестве он свободен. Как нравственное существо человек подчиняется только нравственному долгу.

Нравственный долг Кант формулирует в форме нравственного закона, или нравственного категорического императива. Закон этот требует, чтобы каждый человек поступал так, чтобы правило его личного поведения могло стать правилом поведения всех.

Если к поступкам, совпадающим с велением нравственного закона, человека влечет чувственная склонность, то такое поведение, считает Кант, не может быть названо моральным. Поступок будет моральным только в том случае, если он совершается из уважения к нравственному закону. Стержнем нравственности является «добрая воля», которая выражает поступки, совершаемые лишь во имя нравственного долга, а не ради каких-то других целей (например, из-за страха или чтобы хорошо выглядеть в глазах других людей, ради корыстных целей, например, выгоды и т. п.). Поэтому кантовская этика нравственного долга противостояла утилитаристским этическим концепциям, а также религиозно-теологическим этическим учениям.

Количество выпадающих нам страданий прямо зависит от того, насколько мы нравственны. Нравственность - это формула счастья и выживания. Чем меньше нравственности, тем отвратительнее жизнь. Люди придумали много правил, помогающих провести границу между добром и злом. Но еще никому не удалось сделать это лучше, чем Канту в его знаменитом императиве, позволяющем точно взвешивать на весах нравственности любые поступки. Звучит он так: «Человек сам в себе цель и не должен быть средством».

Выражаясь более понятно, это означает: человек выше любых концепций, идеологий, государств; его предназначение никому не известно; никто не вправе его использовать; нравственно лишь то, на что он дает добровольное согласие; всякое принуждение безнравственно; расплата -- страдание, разрушение, вражда. И нигде это не проявляется столь ясно, как в любви и близости. Мы вправе лишь просить и предлагать. Позволив себе манипуляцию, шантаж, давление, мы становимся безнравственными. А значит, обречены расплачиваться. Но самое печальное, что с помощью безнравственных методов мы никогда не попадаем в то светлое завтра, ради которого пускаемся во все тяжкие. Как сказал тот же Кант: «Средства деформируют цель». Так уж устроен мир. Близость, любовь, гармония, блаженство взаимопонимания... -- все самое высокое и заветное в жизни дается лишь в чистые руки.

В кантовском учении о нравственности следует различать «максимы» и «закон». Первые означают субъективные принципы воли данного единичного лица, а закон - это выражение общезначимости, принцип волеизъявления, имеющий силу для каждой личности. Поэтому такой закон Кант называет императивом, т. е. правилом, которое характеризуется долженствованием, выражающим обязательность поступка. Кант подразделяет императивы на гипотетические, исполнение которых связывается с наличием определенных условий, и категорические, которые обязательны при всех условиях. Что касается нравственности, то в ней должен быть только один категорический императив как высший ее закон.

Кант считал необходимым подробно исследовать всю совокупность нравственных обязанностей человека. На первое место он ставит долг человека заботиться о сохранении своей жизни и соответственно здоровья. К порокам он относит самоубийство, пьянство, обжорство. Далее он называет добродетели правдивости, честности, искренности, добросовестности, собственного достоинства, которым противопоставлял пороки лжи и раболепия. Важнейшее значение Кант придавал совести как «нравственному судилищу». Двумя главными обязанностями людей в отношении друг к другу Кант считал любовь и уважение. Любовь он толковал как благоволение, определяя «как удовольствие от счастья других». Участливость он понимал как сострадание другим людям в их несчастьях и как разделение их радостей. Кант осуждал все пороки, в которых выражается человеконенавистничество: недоброжелательность, неблагодарность, злорадство. Главной добродетелью он считал человеколюбие.