31Философия прагматизма: теория «значения» ч.С. Пирса, «радикальный эмпиризм» у. Джеймса, «инструментализм» д. Дьюи.

Своеобразно происходило развитие позитивистско-аналитического движения на территории США, там оно преимущественно приняло форму прагматизма. Чарлз Сандерс Пирс подобно многим другим ученым конца XIX в. внутренне глубоко переживал ситуацию религиозных распрей, последовавших за публикацией трудов Дарвина. Не приемля догматической теологии и в то же время полагая, что наука не обязательно должна быть связана с атеизмом, Пирс попытался создать философскую систему, в которой бы учитывались методы и результаты науки и которая в то же время была бы совместима с христианством. Чтобы достичь этой цели, он считал необходимым вначале превратить метафизику в строгую науку, а затем доказать, что сама наука предполагает метафизическое учение, которое не является несовместимым с религией. Сам Пирс признавал главным своим результатом в метафизике сведение категорий к трем основным: первичности (чистые возможные качества, или дух), вторичности (объективный внешний мир, или материя) и третичности (мир общих понятий, эволюция). (В более ранних работах: качество, отношение, репрезентация; или - качество, отталкивание, опосредование.)

Перестраивая метафизику, Пирс в первую очередь попытался избавиться от догматизма и путаницы, которые принесли ей дурную славу. Придерживаясь принципа, согласно которому научный метод есть единственный подлинный метод получения знания, Пирс определил "реальность" как то, что было бы открыто бесконечным процессом научного исследования. Эта дефиниция привела к формулировке "принципа фаллибилизма" (погрешимости), по которому в любой данный момент времени наше знание о реальности носит частичный и предположительный характер, оно есть точка в континууме недостоверности и неопределенности. Чтобы метафизика могла войти в царство знания, или реальности, Пирсу нужен был критерий для различения вопросов, которые разрешимы с помощью научного метода, и тех вопросов, которые с его помощью не могут быть решены. Этот критерий он сформулировал в 1878 в знаменитом принципе прагматизма: "Обдумаем, какие последствия, способные обладать практической значимостью, будет, по нашему представлению, иметь рассматриваемый нами объект. Наше представление об этих последствиях и есть наше полное представление о данном объекте". В другой формулировке: "Чтобы установить значение представления, мы должны обдумать, какие практические последствия по необходимости произойдут, если это представление окажется истинным; сумма этих последствий составит полное значение данного представления". На современном языке принцип прагматизма можно выразить следующим образом: смысл суждения заключается в его логических (или физических) последствиях.

Значительное влияние Пирс оказал на Уильяма Джемса. Однако сам Пирс считал, что взгляды Джемса не имели ничего общего с его собственными и даже придумал термин "прагматицизм", чтобы отличить свою теорию от теории Джемса. Для Джемса, согласно Пирсу, прагматизм "означает, что целью человека является деятельность", в то время как сам Пирс предлагал прагматизм "как теорию логического анализа, или истинного определения" и считал его "достоинства наипревосходнейшими в применении к высшим метафизическим теориям".

Работы Пирса по логике и научному методу занимают выдающееся место в философии 19 в. Наиболее важные результаты были получены в логике. Исследование проблем математической логики привело Пирса к разработке общей теории знака, в том числе языкового знака. Он наметил (впервые в статьях 1860-х годов) основы науки о знаках, которую назвал семиотикой (сам он говорил и писал "семейотика"; впоследствии термин "семиотика", одно время конкурировавший с термином "семиология", стал общепринятым. Семиотические идеи Пирса, опубликованные в изданиях, далеких от круга чтения лингвистов, к тому же написанные крайне тяжелым языком, долгое время были мало известны за пределами США; независимо от него сходные идеи выдвигал Ф.де Соссюр, пришедший к ним не от математической логики, а от лингвистики. Концепция Пирса была адаптирована для широкого читателя и развита в 1930-е годы Ч.У.Моррисом, который фактически и обеспечил ей всемирную известность, а самому Пирсу - статус основоположника семиотики. Правда, достигнуто это было ценой извлечения семиотических идей Пирса из широкого философского контекста, существенно отличного от взглядов как Ф.де Соссюра, так и Ч.Морриса). Немалую роль в популяризации идей Пирса сыграл также Р.Якобсон.

Одним из ведущих представителей прагматизма, оказавшим сильное влияние на педагогическую мысль США был американский философ, психолог и педагог Джон Дьюи. "Последней сущностью" в философии Дьюи можно считать "опыт". "Опыт" - одно из самых многозначных слов человеческого языка. Обычно говорится, отмечал Дьюи, что человек "тем ближе к реальности, чем дальше от любого опыта, который когда-либо имел". В противовес этой ортодоксальной концепции, Дьюи выдвинул "еретический" тезис: "Опыт - не занавес, скрывающий от человека природу... В опыте воспринимается не опыт, но природа - камни, растения, животные, болезни, здоровье, температура, электричество и т.д.", включая "преданность, благочестие, любовь, красоту и тайну". Иначе говоря, "опыт" обозначает все на свете, буквально все. Интеллектуальное благоговение перед этим "все", его сознательное и постоянное исследование ради достижения фактов и ценностей, света и ориентира, поддержки и обновления являются, с точки зрения Дьюи, предпосылками интеллектуальной, моральной и религиозной целостности человека. Ошибки философов и вообще всех людей проистекали "из отсутствия доверия к направляющим силам, внутренне присущим опыту, следовать которым могут только смелые и мужественные люди".

Согласно Дьюи, опыт есть сложное переплетение событий, каждое из которых имеет свою природу и историю. Одни из этих событий происходят, подчиняясь некой регулярности, другие представляют собой игру случая; одни полезны для человека, другие наносят ему вред. Важнейшая задача человека - научиться ими управлять; для этого мы проводим эксперименты, с помощью которых находим причины происходящих событий. Сложное переплетение событий, в которые вовлечен человек, дает ему возможность сочетать реализм и идеализм, объединять неизбежный практицизм с лелеемыми идеалами. С точки зрения Дьюи, существует лишь один надежный способ достижения этой цели - "интеллект", открытое и беспредпосылочное экспериментальное мышление. В отличие от процедур чистого разума, где главную роль играет ощущение их рациональной правильности, работу интеллекта можно наблюдать со стороны и сопоставлять с требованиями ситуации, которая и привела его в действие. Например, когда возникает некая проблема, прежде всего высказывается догадка о том, как ее можно разрешить. Эта гипотеза подвергается проверке и оказывается правильной или неправильной. В первом случае акт мышления можно считать завершенным, в последнем он остается незавершенным, и от решения проблемы либо отказываются, либо пробуют ее решить еще раз; тогда мышление начинается заново. Существенно важным отличием разума от интеллекта является то, что в первом случае "ум овладевает объектами или постигает их, находясь как бы вне мира вещей, физических и социальных", а во втором он занимает позицию "участника, взаимодействующего с другими вещами и познающего их в соответствии с определенными правилами". Различные процедуры приводят к разным результатам. Благодаря разуму человек достигает теоретически достоверного знания о неизменной реальности; благодаря интеллекту он способен управлять постоянно изменяющейся действительностью, состоящей из разнообразных событий.

На протяжении всего творческого пути Дьюи придерживался принципа, о котором его коллеги вынуждены были помнить, даже если не были способны ему следовать: "Философия возрождается, когда перестает быть средством разрешения проблем философов и становится методом... разрешения проблем человечества".

Дьюи всегда был верен науке, однако неоднократно предупреждал, что "сама наука все еще пребывает в детском возрасте" и многие исправимые пороки действительности являются результатом "несбалансированного, одностороннего применения методов исследования и проверки, которые только и имеют право называться наукой". Он считал, что человеческое существо есть сочетание развивающегося организма и воздействующих на него процессов природного и социального окружения. Для Дьюи логика - это теория исследования, а не теория доказательства. В этом исследовании символы и вещи используются для реконструкции мира исследователя. Веру в религию, которая "всегда означает корпус верований и церемоний, имеющих своего рода институциональную организацию", Дьюи предложил заменить религиозным отношением ко всем проявлениям жизни, а веру в Бога как конкретное существо - верой в те силы природы и общества, которые "порождают и поддерживают идею блага как цели наших устремлений".

Сам Дьюи предпочитал называть свою философию экспериментализмом или даже инструментализмом, а не прагматизмом, как это принято в учебниках по философии. В "Реконструкции в философии" он писал: "Когда мы приводим в действие намерение или план, он руководит нами истинным или ложным образом, ведет нас к нашей цели или уводит от нее. Самое главное в нем - его действенная, динамическая функция, и в характере деятельности, которую он порождает, заключается вся его истинность или ложность. Гипотеза, которая "работает", - истинна; "истина" - абстрактное имя существительное, обозначающее совокупность случаев, действительных, предвиденных и желаемых, которые получают подтверждение самим фактом своего обнаружения и его последствий". Потребности и желания, обслуживаемые истиной, носят, однако, не личный и эмоциональный характер (как у Джемса), а характер "общезначимый". И хотя Дьюи подчеркивает функциональное назначение суждений и законов (и даже ощущений, фактов и объектов) и называет их средствами, орудиями, инструментами или операциями для превращения неопределенной ситуации в определенную в процессе исследования, он не отрицает, что суждения и законы играют также и когнитивную роль. Он утверждает, что "сущность прагматистского инструментализма заключается в трактовке одновременно знания и практики как средств для производства полезных для жизни вещей". И все же процесс познания для Дьюи является экспериментированием: каузальные суждения обретают проективный, эвристический и телеологический, а не ретроспективный, откровенный или онтологический смысл. Законы, в том случае если выполняются определенные действия, являются для Дьюи предсказаниями будущих событий.