7. Научный подход

Ятрохимики оказали большую услугу химии, сохраняя ее практические обычаи в шестнадцатом и семнадцатом веках. В этом отношении они унаследовали задание, которое в средние века пало на плечи металлургов и иных ремесленников. Их энтузиазм привел к улучшению технологий, а также к открытию нескольких новых веществ; их четкие руководства, свободные от большей части мистицизма алхимии, придали популярность и значимость химии. С другой стороны, ятрохимиков мало интересовала химическая теория, они были вполне довольны, словами Лемери, "следовать путями, проложенными другими", что выражалось в продолжающемся принятии четырех элементов и трех первоначал.

Довольно любопытно, что величайший химик-практик семнадцатого века, Иоганн Рудольф Глаубер (1604-70), не претендовал на звание ятрохимика. Он был энтузиастом-исследователем и обладал с горячим желанием продвинуть границу химических знаний. В связи с отсутствием какой-либо полезной теории, он не мог работать по плану; несмотря на это, он сделал множество несвязанных открытий огромного значения в области качественного анализа. Обнаружив медицинские свойства природной минеральной воды при лечении жара, он заявил, что в ней содержится замечательная "глауберова соль" (сульфат натрия), которую он рассматривал как универсальное лекарство, лишь немногим уступающее Эликсиру жизни.

Подобно Парацельсу, Глаубер обладал беспокойным характером, и поскольку большая часть его экспериментов проводилась во времена волнений Тридцатилетней войны, удивительно, что он смог выполнить такое количество оригинальных работ и добавить к ним выдающийся литературный результат. Между 1648 и 1660 годами он написал около тридцати научных трудов на немецком языке, с заглавиями на латыни. Собрание его работ, впервые опубликованное в 1661 году в Амстердаме, занимало объем около 750 страниц. Однако Глаубер, обладая огромным экспериментальным опытом и проницательностью, все еще был пропитан идеями и суевериями старой алхимии. Среди его заслуг открытие множества новых веществ, в том числе его любимый сульфат натрия, а также мышьяковое масло (трихлорид мышьяка) и ацетат калия, он привнес улучшенные методы приготовления различных минеральных кислот и солей, а также сообщил об образовании некоторых газообразных веществ, хотя и не обладал техникой их сбора и анализа.

В последние годы жизни здоровье Глаубера было сильно повреждено токсичными соединениями ртути, мышьяка и сурьмы. Однако его энтузиазм по отношению к химии остался столь же ярким, несмотря на то, что работа не принесла ему награды к возрасту, в котором нет пользы от исследователя, если только он не занимает важную должность или не обладает состоятельным покровителем. По собственным словам Глаубера, "за все, что я написал, я не получил и половины пенни". Посвятив свою жизнь химии, он умер в нищете.

Кроме Глаубера в семнадцатом веке широкую известность получил купец Хенниг Бранд, проводивший эксперименты с человеческой мочой в надежде найти философский камень. Его мечте не суждено было сбыться, однако, после ряда опытов, он выделил новое вещество, способное светиться в темноте. Так, предположительно в 1669 году, был открыт фосфор. Бранд был, в первую очередь, купцом, поэтому не замедлил воспользоваться случаем и показывал полученное вещество состоятельной публике за вознаграждение. На мистическом восхищении современников он зарабатывал все больше, цена фосфора даже стала превышать цену золота. Способ изготовления "божественного" вещества он держал в строжайшем секрете, а впоследствии продал. Одним из покупателей стал выдающийся математик и философ Готфрид Лейбниц. А в 1680 году технология получения фосфора была открыта в Англии знаменитым химиком Робертом Бойлем, и спрос на него стал постепенно угасать.

Роберт Бойль был седьмым сыном и четырнадцатым ребенком Ричарда Бойля, прославленного графа Корка. Ему повезло обладать как средствами, так и склонностью посвятить жизнь обучению и научной деятельности. Его исследования касались многих областей, преимущественно в физике. Имя Роберта Бойля осталось в истории, в первую очередь, в связи с открытым им законом, согласно которому объем газа обратно пропорционален прикладываемому к нему давлению, но, несмотря на это, он считал себя "большим любителем химических экспериментов", и именно в химии находил величайшее удовлетворение.

Бойль был первым заметным сторонником системы Френсиса Бэкона, основанной на эксперименте, наблюдении и измерении, что изложено в его "Novum Organicum" (1620). Бойль осознавал, что химия должна занять свое место в качестве независимого направления науки, а не в качестве придатка ятрохимии или алхимии. Тем не менее, как и Ньютон, он полагал возможной трансмутацию элементов, но, несомненно, не в качестве источника благородных металлов, поскольку в 1689 году принимал активное участие в отмене средневекового закона, запрещающего "разведение" серебра и золота.

В своих многочисленных химических исследованиях Бойль отметил, что различные металлы, такие как олово, свинец и медь, увеличивают массу при обжиге. Он ошибочно описал этот результат как абсорбцию тепла металлом, которое может быть таким образом "взвешено", следовательно, оно состоит из "огненных частиц", имеющих массу.

Однако главный вклад Бойля в химию лежит в области теории. В его известной работе "Химик-скептик, или химико-физические сомнения и парадоксы" (1661) он привлек все свои способности к логическому мышлению против укрепившихся идей Аристотеля и принципов Парацельса. В результате требовательного и острого обсуждения, он сделал вывод, что ни последователями Аристотеля, ни ятрохимиками не было проведено экспериментов, показывающих, что все соединения состоят из четырех элементов или из гипотетических первоначал, следовательно, на такие бездоказательные утверждения нельзя полагаться.