6. Основные направления русской философии хх в.

Русская (и советская) философия ХХ в. представлена, главным образом:

философией марксизма-ленинизма;

философией космизма;

естественно-научной философией;

философией «русского зарубежья».

Николай Гаврилович Чернышевский был родоначальником «солидной материалистической традиции» на Руси. Отсюда особое значение его философских взглядов, изложенных в немногих статьях и так или иначе выраженных во всей совокупности его публицистических произведений.

Н. Г. Чернышевский открыто причислил себя к гонимой школе неидеалистов. Познакомившись в конце 40-х годов с философией Фейербаха, он не только усвоил себе это учение, но и придал ему более последовательный и воинствующий характер. Деятельность Чернышевского была предвестием великой «философской разборки», происшедшей в России после революции 1905 года. И недаром Ленин в своей книге «Материализм и эмпириокритицизм» прямо ссылается на Чернышевского, называя его единственным действительно великим русским писателем, «который сумел с 50-х годов вплоть до 88-го года остаться на уровне цельного философского материализма и отбросить жалкий вздор неокантианцев, позитивистов, махистов и прочих путаников».

В то время когда Чернышевский начал свою сознательную деятельность, передовая общественная мысль еще находилась под влиянием философии Гегеля. Отдавая должное глубине и благородному характеру этого учения, Чернышевский считал его устаревшим и неспособным указать надежный путь к свободе и счастью народа. Философия Гегеля была фантастическим отражением великой исторической драмы старого общества. Она признавала страдания человечества нормальной расплатой за все достижения культуры и прогресса. Гегель осмеивал сентиментальные иллюзии, сладенькие утопии людей, которые звали общество назад, к «естественному состоянию», этой воображаемой первобытной идиллии на лоне природы. Бессильные добрые пожелания! История совсем не похожа на мирное прозябание Филемона и Бавкиды. Развитие требует жертв, цивилизация возникает на развалинах множества местных и национальных культур, богатство рождает бедность, фабрики и мануфактуры утверждают свои успехи на нищете многочисленного класса людей. Народы стремятся к счастью, но эпохи счастья в истории - пустые страницы. Так учит Гегель, и для него удовлетворение человеческих потребностей не может быть целью истории - она охраняет своим всеобщим законом только интересы развития. Всякая остановка на этом пути, всякая удовлетворенность материальным благополучием становится изменой мировому духу, соблазни- тельным препятствием, которое ставит ему природа, вещественность.