4. Сверхчеловек.

Кто сможет взвалить на себя ответственность за сохранение рода людского, жизни?

Последуем же за Заратустрой, глашатаем идей Ф. Ницше. С вестью о смерти Бога и с проповедью любви к дальнему отправился Заратустра на поиски способного взять на себя ответственность за сохранение рода людского.

Рыночная площадь – это то место, где весть о смерти Бога оказалась не понятой,поскольку для людей на торжище Бог ещё и не родился. Люди рынка никогда в своей жизни не руководствовались моралью, любовью к ближнему. Их идол – золотой телец. Корысть, злоба к ближнему, стяжательство – их мораль. На рынке – чернь, «жертвы желудка» – дочеловеческие существа (человек общества потребления), у которых тело правит балом, дух же ещё не родился, либо уже погиб под гнётом плоти. Насмешки и ругань – вот что встретил на рыночной площади певец новых ценностей.

Ученики, увязавшиеся в городе за Заратустрой, оказались способными услышать весть о смерти Бога, но истолковали её как добро на своеволие. Если Бога нет, человек – Бог, и всё дозволено! Задай себе вопрос:«Тварь я дрожащая или право имею?» и, если не пробирает дрожь, распоряжайся жизнью и смертью себе подобных в соответствии с личными склонностями! Это тоже жертвы и слуги, правда, не плоти, а своеволия и честолюбия. Им так же не по силам смерть Бога, не доросли до задачи. Под Богом ходили, но по принуждению, он для них – тюремщик. Пророк прогнал учеников, претендентов на престол Бога. Бог умер не для того, чтобы его место занял какой-либо иной идол или человек. Главное же – со смертью Бога рушится и престол. Нет его больше, некуда карабкаться!

В печали возвращаясь к себе в пещеру, Заратустра услышал крики о помощи. Он повстречал Папу Римского – первого слугу Бога. Знатока пиявки – служителя Истины. Королей – слуг Власти. Падшего человека – слугу Порока. Его гости разочаровались в своих богах и взывали о помощи. От прежних собеседников пророка они отличались, во-первых, тем, что служили не себе, а тому, что превосходит каждого. И, во-вторых, служение богам не было обусловлено корыстью, своеволием, надеждой на награду и пр. Верой и правдой служили гости Заратустры своим идолам. Но помолившись ослу Заратустры, его гости приравняли свои прежние ценности к глупому животному и отреклись от своих иллюзий. Пророк воспрянул духом, ибо увидел, что повстречал человека. Его гостями были если уж не «сверхчеловеки», то отцы и деды сверхчеловека, того, кто взвалит на себя бремя служения жизни рода.

Человек – это тот, кто ходит под Богом, кто не чужд духовного мира, принимает и следует его ценностям не корысти и славы ради (гости Заратустры).

Человек – это канатоходец на канате жизни, концы которого не имеют опоры ни вБоге, ни в бытии, ни в законах природы. Канат – это жизнь среди бездны, начало которого теряется в прошлом, конец же, после смерти Бога, беспомощно болтается над пропастью. Под улюлюканье черни (торгашей и жертв своеволия) с каната готов сорваться последний человек, а вместе с ним исчезнет и жизнь человеком.

Человек, даже в лучших своих экземплярах, способен лишь менять одного идола на другого и верой и правдой служить им. Сначала – бытие, затем – Бог, теперь – законы. Но это путь нарастания несвободы человека, его порабощения.

Сверхчеловек как идеал, как цель становится смыслом бытия, смыслом истории. Заратустра трактует эту проблему так: «Я учу вас о сверхчеловеке. Человек есть нечто, что должно превзойти. …Вы совершили путь от червя к человеку, но многое от вас осталось от червя. Некогда были вы обезьяной, и даже теперь ещё человек больше обезьяна, чем иная из обезьян. …Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке! Сверхчеловек – смысл земли. Пусть же ваша воля говорит: да будет сверхчеловек смыслом земли!»

Сверхчеловек – это тот, кто идёт на смену человеку, будет после человека; это тот, кто сам определяет свои ценности и полагает свою волю как закон, имеет волю к власти над зверем в себе, над самим собой, а, стало быть, не нуждается в кнуте и прянике. Творя свои ценности, сверхчеловек не ставит их над собой, подобно божеству. Это тот, кто стоит по ту сторону Добра и Зла (имморалист), для кого дилемма плоти (источник зла) и духа (добро) не имеет значения. Для кого борьба духа с плотью – бессмыслица, глупость.

Сверхчеловек – это ребёнок, играющий смыслами мира, творящий ценности. Тот, кто идёт на смену верблюду (человек, взваливший на себя ценности прежнего мира), льву (нигилисту, бросившему вызов прежним ценностям).

Итак, жизнь под угрозой. Человек не в состоянии взять над нею «шефство», поскольку, по определению, он тот, кто постоянно попадает в зависимость от своих собственных вымыслов. Более того, его последние порождения (наука и техника), похоже, окончательно усмирили человека, не оставили ему ни единого шанса ускользнуть от тирании монастыря-мастерской. Лишь тот, кто идёт на смену человеку, кто свободен от власти плодов рук своих и плодов воображения, способен опекать жизнь. А это – сверхчеловек, творец, но не слуга ценностей.

В целом же философию жизни Ф. Ницше можно рассматривать как манифест свободы человека по отношению к плодам своей неуёмной фантазии, своего творчества и труда. Ступеньки (бытие, Бог, законы), должны оставаться ступеньками лестницы, а не превращаться в потолок, в предел, в надгробную плиту над жизнью рода.

18) Экзистенциализм в XX в. Учения Жана-Поля Сартра, Альбера Камю.

Экзистенциализм – направление философии, главным предметом изучения которого стал человек, его проблемы, трудности, существование в окружающем мире. Экзистенциализм широко распространяется после Второй мировой войны. В некоторой степени популяризации этого направления способствовало то, что такие его представители, как Ж-П. Сартр, А. Камю, Г. Марсель, будучи не только философами, но и писателями, воплощали свои философские идеи в художественных произведениях – романах, повестях, пьесах и т.д. Но в большей степени его популярности способствовала сама тема исследования – проблема человека. Мы знаем, что эту проблему ставили многие философы, но экзистенциалисты подходят к её решению совершенно по-новому. В центре внимания этих философов – проблема существования человека, его внутреннего мира, его переживаний, страхов и забот.

Что должна изучать философия? Альбер Камю (1913 – 1960) в начале своей работы «Миф о Сизифе» пишет, что «есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема – проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы её прожить, – значит ответить на фундаментальный вопрос философии. Всё остальное – имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями – второстепенно».

Каким образом, по какому критерию можно определить, важный этот вопрос или второстепенный? Сам автор предлагает следующий способ: судить должно по действиям, которые следуют за решением. «Я никогда не видел, – пишет Камю, – чтобы кто-нибудь умирал за онтологический аргумент. Галилей отдавал должное научной истине, но с необычайной лёгкостью от неё отрёкся, как только она стала опасной для его жизни. В каком-то смысле он был прав. Такая истина не стоила костра».

Можно сказать, что это программное заявление экзистенциализма. Ценность человеческой жизни, смысл человеческого существования, свобода человека, его одиночество – вот что должно быть, с точки зрения представителей этого направления, объектом внимания философов. И прежде чем решать эти проблемы, необходимо понять, чем человек отличается от всех других предметов материального мира. Так возникает проблема сущности и существования. Чтобы её понять, Жан-Поль Сартр (1905 –1980)приводит такой пример. Ремесленник изготавливает нож. Прежде чем его сделать, он руководствуется определенным понятием: понятием ножа (нож должен иметь удобную ручку и острое лезвие); кроме того, ремесленник должен руководствоваться определённойтехникой его изготовления, то есть иметь рецепт изготовления.

Н евозможно представить себе человека, который бы изготовил нож, не зная, для чего он нужен. То есть у ножа есть сущность, и эта сущность предшествует его существованию. Что касается человека, то здесь всё наоборот: существование предшествует сущности. Это означает, что человек сначала существует, появляется в мире, а лишь потом он определяется. Заранее сказать, каким будет человек, невозможно, потому что он делает себя сам; человек – это проект, который должен себя осуществить.

Этот важнейший принцип экзистенциального понимания человека требует некоторого пояснения. Мы знаем, что человек рождается в определённую эпоху, в определённой стране, семье, уже имеет то или иное социальное окружение, «социальную среду». Все эти условия жизни выбирает не он сам, и изменить их он не властен. Социальная среда, «обстоятельства» творят человека. Такое понимание человека мы встречаем у многих мыслителей. Например, французский философ Гельвеций прямо утверждает, что обстоятельства творят человека, измените их и изменится человек. Философы-экзистенциалисты, напротив, считают, что не обстоятельства творят человека, а человек выбирает обстоятельства, социальную среду и сам реализует свой собственный проект в соответствии со своими желаниями. Действительно, когда мы хотим узнать человека, нам важно знать и страну, и семью, и его образование, профессию, социальный статус в целом, чтобы по этим, казалось бы, внешним факторам сделать заключение о человеке. Но очень важно понять, что всё это – результат свободного выбора человека. Эти обстоятельства он выбрал сам, и сделал себя сам. Такой вывод следует из важнейшей для экзистенциализма посылки – человек свободен. Свобода – это возможность и способность жить по своим собственным меркам, по законам своего Я.

Свобода в экзистенциализме понимается не как награда, заветная цель, к которой надо стремиться, а как тяжёлое бремя – человек обречён быть свободным. Свобода всегда связана с выбором, а кто выбирал, тот знает, что необходимо проанализировать все возможные варианты выбора, а эти варианты могут быть равноценными. Здесь можно вспомнить Буриданова осла, который стоял между двумя стогами сена и умер от голода, так и не выбрав ни одного из них.

Кроме того, не менее важно предвидеть последствия своего выбора. Если выбор уже сделан, то человек сам несёт ответственность за свою жизнь. Он не может сослаться на то, что другие люди, «обстоятельства» стали причиной его неудач, потому что выбор был свободным. Никогда не судят обстоятельства, а судят человека, который в них попал, потому что из каждого обстоятельства есть несколько выходов и какой из них выбрать, человек решает сам. Кроме того, чаще всего, делая свой выбор, человек выбирает и за других людей и, соответственно, за них тоже несёт ответственность. Даже в такой, казалось бы, сугубо личностный поступок, как женитьба, человек вовлекает других людей, и его ответственность гораздо больше, чем нам представлялось. Сартр поясняет это следующим примером. Один молодой человек стоял перед трудным выбором. Его отец поссорился с матерью и к тому же сотрудничал с оккупантами, брат погиб на войне, а этот юноша стоял перед дилеммой – остаться с матерью и помогать ей, так как он – единственная её опора, или пойти на фронт бороться с оккупантами, отомстить за смерть брата и смыть с семьи позор за отца. Этот человек хорошо понимал, что может быть убит на фронте и мать останется совсем без поддержки; его могут оставить в штабе писарем и тоже не достигнет цели. Трудность выбора заключалась в том, что перед ним два различных вида действия: либо конкретные и немедленные, но обращённые к одному человеку, либо направленные на всю нацию, но имеющие неопределённый характер и, вполне возможно, безрезультатные.

Этот пример наглядно демонстрирует нам один из принципов экзистенциальногопонимания человека – «человек заброшен». Человек один на один со своим выбором, он должен сам решить свою судьбу. Иногда нам кажется, что, обращаясь за советом к другим, мы уходим от ответственности, вернее, перекладываем её на других. Но это иллюзия, так как, выбирая советчика, мы уже сделали свой выбор: идём ли мы за советом к священнику, лидеру коммунистической партии или к философу, то есть мы хотя бы приблизительно предполагаем, каков будет совет. На этом примере с молодым человеком Сартр делает вывод: в сущности, главное – чувство. Если я почувствую, что достаточно люблю свою мать, чтобы пожертвовать ради неё всем остальным – жаждой мести, жаждой действия, приключений, то я останусь с ней. Если же наоборот, то мне надо будет уехать. В чём значимость чувства к матери? Именно в том, что он остаётся ради неё. Становится совершенно очевидно, что, по большому счёту, советчиков здесь быть не может, этот выбор человек может сделать только сам.

Большое значение в философии экзистенциализма имеют такие понятия, как страх, тревога, забота. Они употребляются не в физиологическом или психологическом смысле, а в экзистенциальном – тревога, страх и забота имеют место тогда, когда человек взял на себя ответственность за других людей, когда он один принимает решение.

Итак, жить в свободе трудно – трудно выбирать, принимать решение, брать на себя ответственность. Но ещё труднее то, что, освобождаясь от зависимости (экономической, социальной, духовной), человек становится одиноким. Одиночество – одно из самых негативных последствий свободы. Эта ситуация описывается А. Камю в его романе«Посторонний». Парадоксальность ситуации, описанной автором, состоит в том, что западное общество всегда относилось к свободе как высшей ценности. Когда человек достиг высокой степени свободы, стал независимым, выяснилось, что при этом он стал одиноким. Существующая мораль осуждает его за то, что во всех ситуациях человек чувствует себя отстранённым, посторонним. Это произведение начинается с эпизода, который ввергает читателя в необычайное смятение: у главного героя умирает мать в приюте для престарелых, а он, приехав на её похороны, не испытывает никакого чувства сострадания и утраты. Совершенно спокойно и трезво он рассуждает про себя лишь о том, что, возможно, окружающие осуждают его за то, что его мать жила и умерла в приюте. Лейтмотивом становится коллизия – человек свободный, независимый, одинокий, наконец, посторонний, с одной стороны, и – моральные принципы, которые осуждают поведение такого человека, с другой стороны.

Человек может отказаться от свободы, но в таком случае он потеряет себя, перестанет быть личностью. Мир становится безличным, в этом мире никто ничего не решает, ни за что не несёт ответственности. Взаимоотношения между людьми остаются, поскольку человек не мог бы стать человеком вне других людей, но это социальная коммуникация – в ней отношение одного человека к другому определяется социальными ролями, которые играют люди (муж, учёный, член какой-либо партии и т. д.). Эта социальная коммуникация должна быть заменена экзистенциальной коммуникацией. Эта экзистенциальная коммуникация – хрупкое создание, она может в любой момент разрушиться, поэтому человек должен научиться жить с сознанием хрупкости и незащищённости всего того, что он любит.

Сущность человека проявляется в пограничной ситуации. Это понятие, введённое в философский язык экзистенциалистами, вышло далеко за рамки философии. Пограничная ситуация – это ситуация между жизнью и смертью, это человек перед лицом смерти. Как он поведёт себя в этой ситуации – таков он и есть. Человек может прожить жизнь в повседневных заботах, несущественных мелочах, так и не поняв, что он представляет собой на самом деле.

Пограничную ситуацию описал Сартр в своей повести «Стена». Несколько человек, невинно осуждённых, ждут казни, которая должна случиться на рассвете. Впоследствии многие писатели обращались к этой теме: как ведёт себя человек перед лицом гибели и, что более важно, каким он выходит из этой ситуации.

Одна из тем экзистенциализма – это тема абсурда. Сам по себе мир не абсурден, он только неразумен, абсурд возникает от столкновения человека и мира. Чувство абсурдности – это разлад между человеком и его жизнью. А. Камю проводит такую аналогию: один человек с ножом вступает в борьбу с двадцатью автоматчиками. Ни человек с ножом, ни двадцать автоматчиков сами по себе не представляют абсурда. Абсурд начинается там, где начинается их столкновение. В отношениях человека и мира абсурд возникает тогда, когда человеческие намерения не сообразуются с реальностью. Человек может продолжительное время жить своей повседневной жизнью – подъём, завтрак, трамвай, работа, ужин, сон; понедельник, вторник, среда и т. д. – и всё в том же ритме. Но однажды встает вопрос – «зачем?» Начинается скука как результат машинальной жизни. Скука приводит в движение сознание, и результатом этого движения станет либо бессознательное возвращение к привычной жизни, либо окончательное пробуждение, а за пробуждением рано или поздно следуют два вывода – или самоубийство, или восстановление привычного хода жизни. Таким образом, абсурд выводит нас на проблему самоубийства. Если мы оправдываем самоубийство, то, казалось бы, устраняем и сам абсурд (нет одной из сторон – человека, нет и абсурда).

Но человек может пойти другим путём. Он может слиться с миром. Человек как бы растворяется в мире, абсурд в этом случае тоже исчезает и тоже ценой исчезновения человека, хотя и не физического уничтожения – человек растворяется во всеобщем. Камю называет это «философским самоубийством».

Есть ли какой-то другой выход из создавшейся ситуации? Можно ли обойтись без самоубийства и избежать абсурда? Камю даёт положительный ответ на этот вопрос. Абсурд не нужно уничтожать самоубийством, его нужно максимально полно изжить. Актёр, Дон Жуан, Завоеватель, Писатель преодолевают себя, реализуют себя. Человек должен нести бремя жизни, не смиряясь с ним, путём самоотдачи и полноты существования. Это то, что называется бунтом, но не в его политическом аспекте. Бунт понимается как борьба интеллекта с превосходящей его реальностью.

По мере знакомства с философией экзистенциализма становится ясно, что проблемы человеческого существования, затронутые этими философами: забота, страх, скука, одиночество, самоубийство, абсурд, невозможно решить силами одного лишь разума, как невозможно их решение в рамках отдельной науки (или комплекса наук). Наука даёт представление о мире – подлинность этого знания о мире не подвергается сомнению. Но одна теория сменяется другой, и все вместе не приближают нас к пониманию мира. Наука всегда гордилась тем, что даёт объективное знание о мире. Но это её достоинство превращается в недостаток. К сожалению, это знание, отстранённое от человека, не делает его счастливее. «С помощью науки, – отмечает Камю, – можно улавливать и перечислять феномены, нисколько не приближаясь тем самым к пониманию мира». Ещё более необоснованы претензии науки на то, чтобы изучить человека. Ни одна наука не сможет поставить вопрос о смысле человеческого существования, о тревоге, страхе и т.д. Философии отводится большая роль в изучении человека.

Итак, в центре внимания философии экзистенциализма – проблема человеческого существования. Человек понимается как уникальное, неповторимое существо, не выводимое ни из социальной, ни из природной реальности. Личность не может быть частью, элементом целого, она сама – целое. Важнейшей особенностью личности является то, что она сама себя проектирует, «человек делает себя сам», существование предшествует сущности.

Человек, согласно экзистенциализму, обречён быть свободным, он несёт бремя свободы. Жить в свободе трудно, поэтому её не каждый выбирает. Свобода сопряжена с одиночеством. Осознавая ответственность за свою собственную жизнь и за жизнь других людей, человек испытывает тревогу и страх.

Отношения человека и мира пронизаны абсурдом. Неизбежное следствие абсурдности человеческого существования – скука и мысль о самоубийстве (физическом самоуничтожении и философском самоубийстве как растворении личности в мире). Человек должен не уничтожить абсурд, а преодолеть его путём реализации своих возможностей.

19) Психоанализ Фрейда