4.5. Философия о критериях истинности знания: различные подходы к проблеме

И все-таки главным вопросом для гносеологии является вопрос о критерии (или критериях) истинности знаний. Что же является критерием истины? – в истории философии нет однозначного ответа и единой позиции. Рассмотрим некоторые:

1. Марксистская концепция истины. Марксизм считает, что критерий истины – это практика. И это верно, так как истина ищется для того, чтобы применить ее на практике. Что такое практика? По определению марксистской теории, практика – это чувственно-предметная деятельность людей, их воздействие на тот или иной объект с целью его преобразования для удовлетворения исторически сложившихся потребностей. Практика определяет: а) источник познания, его основу; б) сферу применения знаний, цель познания; в) является критерием, мерилом истины.

Итак, практика – это основа формирования и развития познания на всех его ступенях. Результаты научного творчества находят свое практическое применение в сфере материального производства, в технике. Каждая область научного знания, раскрывая различные зако­номерности, объясняя определенные явления, участвует в создании еди­ной картины мира, в формировании мировоззрения.

С точки зрения марксистской гносеологии, истина – это адекватная информация об объекте, получаемая посредством чувственного или интеллектуального его постижения. Характеризуется с точки зрения ее достоверности. Истина предметна, ее необходимо не только постичь, но и можно осуществить. Это позволяет марксистской гносеологии ввести понятие объективной истины. Истина определяется как адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизводящим реальность такой, какова она есть сама по себе, вне и независимо от сознания. Поэтому истина объективна, конкретна и исторична. Она отражает знания о мире на его определенном, конкрет­но-историческом этапе, следовательно, в этом, и только в этом плане, она относительна.

Итак, истина не "лежит в вещах" и "не создается нами" произвольно. Истина есть характеристика меры адекватности знания, постижения сути объ­екта субъектом. А раз есть истина, то должен быть и ее антипод – заблуждение. Заблуждение – это непреднамеренное искажение действительного состояния дела, неизбежный продукт познавательного процесса. Если искажение носит намеренный характер и содержит сознательную цель: ввести кого-то в заблуждение, тогда это квалифицируется как ложь, и такое положение уже приобретает нравственную характеристику, выходит в область этики науки. Заблуждения в науке постепенно преодолеваются. До тех пор, пока человек стремится все вперед и вперед, говорил Гёте, он блуждает. Но истина пробивает себе дорогу к свету, хотя возможны и заблуждения, но они менее болезненные, если имеют место в естественных науках и более опасны, если таковые наличествуют в общественном знании, так как негативно, а порой трагически сказываются на людях.

Марксизм вводит понятие и абсолютной истины. Абсолютная истина – это предел мечтаний человечества, но возможна ли она? По определению, абсолютная истина – такое содержание знания, которое не опровергается последующим раз­витием науки, а обогащается и постоянно подтверждается практикой. Истина конкретна. Это означает, что она основана на знании реальных свя­зей, взаимодействия всех сторон объекта, существенных свойствах, тенденциях его развития.

Марксистскую теорию истины можно считать разновидностью корреспондентной (корреспонденция = соответствие) теории истины. Истоки корреспондентной теории истины имеют место еще в античности. Платон и Аристотель определяли истину как соответствие знаний объекту. Данная теория истины может применяться, если речь идет о познании несложных объектов, простых общеизвестных фактов. Главный недостаток данной теории заключается в том, что очень трудно и не всегда возможно понять, соответствуют наши знания объекту или не соответствуют. Практика ведь также не является абсолютным критерием истинности. Далеко не все наши знания можно проверить на практике, подтвердить практикой. Критерий практики так же относителен, как относительны все наши знания.

2. Представители когерентной концепции истины считают: "Истинным явля­ется высказывание, следующее из других истинных высказываний". Критерием истинности здесь является согласованность с предыдущими теориями и концепциями. Если знание укладывается в рамки существующей теории, логически ей не противоречит, следовательо, оно истинно.

3. Близкой к когерентной теории истины находится конвенциональная теория истинности. Конвенция – значит "соглашение". Теория возникла в XIX в. на волне бурного развития науки. Один из главных изначальных представителей этой концепции французский ученый Анри Пуанкаре считал, что наука работает с постулатами, утвержденными аксиомами. Эти постулаты и аксиомы носят согласительный, априорный характер. Если полученное знание согласуется с этими принятыми аксиомами, значит оно соответствует истинному знанию. Если же оно им противоречит, следовательно, либо знание неверно, либо постулаты следует пересмотреть.

4. Прагматическая концепция истины исходит из результативности наших знаний. Так или иначе, она так же, как и предыдущие, содержит большую долю субъективизма. В самом деле, если утверждать, как это делают прагматики (Ч. Пирс, У. Джеймс и др.), что истинным признается все то, что способствует достижению практической цели, реального предметного результата, пользы, тогда критерий истинности лежит в нас самих и он не будет отвечать характеристикам какой-либо всеобщности, объективности и т.д. При такой постановке вопроса пропадает всякий смысл определять истинность знаний, так как оценки будут всегда различны. Если только так понимать истину, то откуда же тогда берутся истины, которые не соответствуют интересам людей, а некоторые, вообще, идут с ними вразрез, вредны для человека, но с ними людям все равно приходится считаться.

5. Субъективная и иррационалистическая гносеология. Способы познания здесь сугубо индивидуалистичны: вчувствование, интуиция, любовь, вера, озарение и т.д. Следовательно, здесь нет и не может быть единого критерия истинности знания, как не может быть и в целом общего, единого знания. Абсурден мир, абсурдны (у каждого свои и потому уже абсурдны) и наши представления о нем. А как же наука? И здесь, в принципе, то же самое, отвечают иррационалисты: ведь нет единой, на все времена, науки или философии. Если они отвечают хотя бы каким-то притязаниям и интересам человека данного периода – они уже истинные.