5.8. Мораль и нравственность в системе ценностей

Понятия "мораль", "нравственность", "этика" в обыденном сознании часто употребляются как синонимы; ими обозначают явления, которые относят к области поступков, поведения. Эти понятия происходят от лат. "морес" и греч. "этос" и в переводе обозначают: нравы, характер, обычай. Теорети­чески различение этих понятий началось еще в античной философии. Аристотель понятию "этика" придал теоретичес­кий характер и назвал этикой учение о добродетелях и нравах. С этого времени считается, что этика - это философская дисциплина, занимающая­ся анализом, теорией морали и нравственности. Мораль, нравственность – социальное явление, форма общественного созна­ния, вид общественных отношений, направленных на утверждение автоном­ности (самостоятельности) человеческой личности, ее самоценности, возможности достижения счастливой и достойной жизни, на утверждение гума­нистической перспективы человеческого развития.

Этику в отношении морали интересует, прежде всего, происхождение морали, ее природа, сущность морали, ее роль, значение и функции, ее историческое развитие, ее содержание и структура. Некоторые этические концепции разделяли понятия "мораль" и "нравственность" (например, в этике Гегеля). При таком разделении под моралью понимают идеальное содержание, моральное сознание, сам "моральный дух", знание о морали (добре и зле, принципах и нормах, моральных установках и убеждениях), а под нравст­венностью подразумевают практические нравы, само поведение, которое не всегда, к сожалению, соответствует идеальным образцам, установкам и принятым в обществе моральным ценностям. Чаще эти понятия употребляются как одно­значные, в том числе и в этической литературе, выражая различные структурные элемен­ты морали как социального явления. В структуру морали, следовательно, входят: а) моральное сознание; б) нравственные отношения; в) нравственная деятельность (собственно поступки). Все эти моменты морали тес­но переплетены между собой и взаимно определяют друг друга. Моральное сознание, являющееся определяющим духовным фактором в структуре личности, выражающее уровень ее развития, ее социализации, требует определенной воли от субъекта (доброй воли), чтобы оно могло быть реализовано в практике деятельности.

Мораль возникала в ходе исторической практики (материалистическая точка зрения), она имеет конкретно-исторический характер. Ф. Энгельс в ра­боте "Происхождение семьи, частной собственности и государства" писал, что человечество знало времена, когда оно не имело норм "не укради", "не прелюбодействуй" и т.д. Представления о добре и зле часто менялись, отражая уровень социального развития общества, менялись настолько, – отмечал Энгельс, – "что иногда прямо противоречили друг другу". Вначале мораль возникала в форме достаточно простых запретительных норм – табу, кото­рые были мифологизированы, выступали как действие духов, тотемов, фетишей. Люди их вовсе не осознавали, но они выполняли важную роль регулятивов, без чего не могло существовать племя или род. Если отталкиваться от этого перио­да, тогда мораль достаточно раннее явление, одна из первых форм социальной регуляции. Регулятивная функция морали является основной. Причем, в отличие от других норм регуляции, мораль регулирует поведение во всех сферах деятельности: профессиональной, бытовой, личной, в межгрупповых отношениях. В этом смысле регулятивная функция морали всеобща. Она распространяется на всех, фиксирует то общее, что составляет ценност­ный базис общества. Кроме регулятивной, к функциям морали можно от­нести ценностно-ориентирующую. Она поддерживает и санкционирует (раз­решает) в самой общей форме определенные общественные устои, нормы общественной жизни, определенный образ жизни. Принципы морали в их общечеловеческой форме не до­пускают исключений, претендуют на абсолютность. Мораль выполняет так­же и функцию долженствования: она ориентирует не на то, что есть, а на то, что должно быть более совершенного, более гуманного, более благородного в обществе и людях. Нормы и принципы морали – это соеди­нение сущего (того, что есть) и должного (того, что может и должно быть). К функциям морали можно отнести также воспитательно-педагоги­ческую, гуманистическую, культурно-познавательную и другие.

Кроме историко-материалистической концепции происхождения морали можно выделить: а) натуралистические концепции (например, З.Фрейд, К. Лоренц и др.). Суть этого подхода заключается в том, что мо­раль, нравственность считается врожденным качеством человека: чело­век от природы добр или зол. Зло есть следствие врожденной агрессии, которая присуща не только животным, но и человеку как биологическому виду. Согласно психоанализу (З.Фрейд и др.), поведение человека определяется импульсами бессознательного – инстинктом жизни, инстинктом смерти, сексуальным инстинктом, "коллективным бессознательным", "архетипом" (у К.Юнга) и т.д.

Можно еще выделить религиозные концепции происхождения нравственности. В религиозной этике – нравственность дана человеку Богом. Наделив жи­вые существа нравственными нормами, дав чувство стыда, Бог провел "водораздел" между животным и человеком. В христианской этике первые нравственные заповеди были даны Моисею на горе Синай (Ветхий Завет – "Книга Бытия" в Библии) и записаны первыми людьми на Священных скрижалях. Это Слово, данное Богом человеку, передано через Иисуса Христа, Сына Бога, несущего свет и правду от Бога в мир, к людям (Новый Завет). С тех пор в культуре то, что "записано на скрижалях", значит незыблемо, истинно, безусловно.

Исторический путь морали – это путь от простейших норм и правил узко-родовой морали, основанной на кровнородственных отношениях, ос­новным принципом которой было "правило талиона": "око за око, зуб за зуб", и в которой нормы и правила распространялись только на членов дан­ного рода или племени и не распространялись на "чужих" вплоть до новозаветного кодекса, где "возлюби ближнего своего как самого себя и даже врага своего как самого себя" уже являлось выражением моральной зрелости человека, искоренением животного "зоологического индивидуализма", и до "золотого правила нравственности": поступай по отношению к другому так, как ты бы хотел, чтобы поступали по отношению к тебе – человек прошел огромный путь развития, духовного становления, превращения себя из пред-человека действительно в Человека.

Данный путь можно считать историческим прогрессом и прогрессом в области морали. Но вопрос о прогрессе в области морали всегда был непростым и спорным. С одной стороны, если взять большой исторический период развития чело­вечества в целом, то гуманистическая составляющая вроде бы налицо: человеческая культура есть ни что иное как обуздание животных инстинктов и усложнения нравственных норм и требо­ваний. С другой стороны, если брать отдельные эпохи и культуры, то внутри их судить о прогрессе нравов довольно сложно, скорее, мы там увидим их упадок. Рост и упадок движутся скорее по амплитуде, волнообразно, где пиками всегда являются крайности: от жестких запретов и ханжества до всеобщей дозволенности и разнузданности. В отдельные моменты, когда деградация заходит слишком далеко, общество как бы спохватывается и "закру­чивает гайки". Нравственный беспредел – это всегда следствие переоценки ценностей, которая сама является, как правило, результатом кризис­ных явлений в развитии общества или личностном становлении человека. И такие процессы в системах, постоянно находящихся в движении, которыми являются общество и человек, вполне закономерны и объективны.

Этический абсолютизм и этический релятивизм являются крайними позициями в соотношении общечеловеческого и конкретно-исторического в морали. В своем истинном движении мораль представляет собой единство всеобщих, общечеловеческих нравственных ценностей, которые действительно можно наз­вать абсолютными. Во все времена ценились преданность, верность, порядочность, честь, мужество, храбрость, владение собой в трудных обстоятельствах, следование благу и добру, стремление к свободе и справе­дливости. Исходя из этих характеристик может показаться, что мораль еди­на и постоянна, что требования ее не меняются со временем и в конкрет­ных обществах. Но история культуры показывает нам, что это не так. Содержание и блага, и добра, и справедливости, и других принципов не были однозна­чными в разные исторические периоды, тем более это касается конкретных норм поведения, которые переплетаются с обычаями и традициями и часто очень индивидуальны в различных культурах. Но такая конкретно-истори­ческая определенность не должна перерастать в этический релятивизм и полную, якобы, субъективность морали.

Нравственное сознание общества и личности – основной элемент морали. Оно включает знания и представления о добре и зле, их границах, взаимодействии, а также представления об истинных нравственных ценностях и идеалах (о должном), четкое знание нравственных норм, простейших правил воспитанности, вежливости, тактичности в отношениях между людь­ми, знание общечеловеческого нравственного опыта и нравственной :культуры человечества в целом – знание этики как теории морали. Моральное сознание может находиться в критическом отношении к фактически функционирующему образу жизни и моральному сознанию общества в данное время, если оно не отвечает действительно положительным ценностным установкам, и таким образом привносить новые моральные ценности.

Нормы в морали выполняют роль "кирпичиков" этого явления. Нормы – наиболее простые формы нравственного требования. С одной стороны, это нормы поведения, отвечающие принципам и ценностям морали, принятым в данном обществе. Норма – это правило поведения, постоянно более или менее воспроизводимое в однотипных поступках людей как нравственный закон, обя­зательный для каждого человека. Нравственная норма формируется в виде повеления, выполняемого в различных ситуациях. Вопрос о способах применения тех или иных нравственных норм нужно решать конкретно, с учетом тех или иных обстоятельств, а также мотивов деятельности. Все это учи­тывается при нравственной оценке поступков. Наиболее ценен в оценке поступка такой мотив, когда норма поведения стала убеждением, внутренней потребностью, стала нравственным законом, "категорическим императивом", как считал авторитет в области этики И. Кант. Важно, чтобы нормы приобрели форму склонности, привычки человека, стали его нравственной культурой, признаком нравственной зре­лости человека.

Главными регуляторами и ведущими элементами морального сознания, основаниями нравственной норматики являются совесть и долг. Совесть – это чувство и понимание сопричастности к другим людям, это мощный "внутренний голос", который осуществляет постоянную само­оценку собственной деятельности, своего отношения к другим людям с точки зрения не своего, а их блага. Этический словарь определяет совесть как субъективное осознание личностью своего долга и ответственности перед обществом и самим собой. Это способность самостоятельно формулировать для себя нравственные обязанности. Долг можно определить как моральные обязанности человека, как его ответственность за моральное здоровье себя и окружающих людей, ответственность за гуманизацию отношений, за свое нравственное совершенствование. Долг определяет неравнодушие и неуспокоенность человека за развитие всех форм жизни, за по­стоянное утверждение добра в окружающей действительности.

Мораль является важным звеном в мировоззренческой ориентации человека. В отличие от многих других материализованных форм регуляции она носит идеально-духовный характер, не связанный с материализованными мерами общественного воздаяния – наградами, наказаниями, а функционирует в форме оценки деятельности с позиций добра и зла, которые человек должен сам осознать, принять внутренне, даже выстрадать и соответствующим образом направить на благо себе и другим. Добро и зло – самые общие и основные этические понятия (катего­рии). Они заключают в себе оценочно-повелительное содержание и высту­пают критериями нравственной деятельности. Добро можно определить как все то, что имеет положительно-нравственное значение, ведет к совер­шенствованию человека и общества, к максимальной реализации личности. Противоположное добру – зло: все то, что разрушительно, деструктивно, омертвляюще.

Исторически первые представления о добре заключали идею всего полезного, хорошего, своего, кровного, в том числе и материального. Следы такого понимания сохранились в обыденном языке до сих пор. Говорят: "нажить добро". Позже понятие "добро" как бы отрывается от практической жизни, идеализируется и приобретает духовно-этический смысл. Понятие добра не было однозначным в истории этики. Каждое направление истолковывало его по-своему: религиозная этика, натуралистические тео­рии, интуитивизм, Кант, Гегель и т.д. В марксистской, материалисти­ческой этике добро представляет собой не природное свойство, не божест­венную волю, не абсолютную цель Абсолютной идеи, а общественное отно­шение, в котором воплощены потребности данного общества и человека Добро - это определенное поведение, отвечающее его перспективному развитию, духов­ному становлению, гуманистической тенденции. В рамках морального сознания личности добро обозначается как абсолют­ная, самоочевидная общечеловеческая ценность и понимается как реали­зуемая в поведении человечность, милосердие, участие в постижении совершенства, счастья, благополучия. Такое понимание добра задает нравственно-ценностную и нравственно-положительную направленность всем исто­рическим модификациям добра.

Проблема добра и зла заключается, наверное, в их неразрывном един­стве. Добро рассматривается как противопоставление злу. Выбирая добро, человек должен определиться в отношении зла. Самое трудное – определить их четкие границы, ибо они чрезвычайно текучи. Не случайно появи­лось выражение: "добрыми намерениями вымощена дорога в ад". Но несмотря на то что в реальном процессе добро действительно порой оборачивается злом, а зло, бывает, приводит к добру ("не было бы счастья, да несчастье помогло"), в моральном определении - границы между ними абсолютны и путаница недопустима. Если человек научился определять их границы, то, значит, он приобрел определенную нравственную мудрость.

Добро реализуется в активной деятельности человека и общества и соотносится с проблемой целей и средств деятельности. Вопрос о соотно­шении целей и средств деятельности - один из основных в этике. Опреде­ляет ли цель средства? И что важнее в нравственном отношении: цель или средства? Может ли благородная (нравственная) цель достигаться безнравственными средствами? В решении этой проблемы существовало несколько подходов. Рассмотрим некоторые из них.

Гуманисты прошлого (Руссо, Шиллер и др.) неоднократно отмечали, что весь прогресс материальной и духовной культуры, в конечном итоге, обращается против человека. Они отмечали, что благие цели, возвышенные идеалы при попытке их осуществления часто приводят к противоположным, особенно в моральном отношении, результатам, к злу. В свою очередь, в истории нередко зло, низменные мотивы, войны, насилие, как ни парадоксально, оказываются движущей силой истории. Следовательно, суть заключается в том, что между целями и средствами их достижения часто существуют противоречия, что для осуществления благих целей, идеалов применяются жесткие, порой, безнравственные средства. Основной вывод из этой трактовки, который сделали некоторые учения, заключался в следующем: для осуществления благих целей, особенно в политической деятельности, оправданны любые средства. Наиболее резко эту позицию отстаивали в средние века и в эпоху Возрождения иезуиты (Лойола) и Н. Макиавелли. Макиавелли в своем труде "Государь" подчеркивал, что в политике считается допустимым переступать законы морали во имя великих целей. В арсенал возможных средств, с его точки зрения, могут входить "хорошо применяемые жестокости", способность политика быть притворщиком, побеждать врагов обманом и т.д. Эта концепция получила название макиавеллизма. Макиавеллизм, в том числе и современный, это противопоставление политики и морали, выключение морали из области политики, допустимость безнравственных средств в достижении целей. Макиавеллизм ХХ в. продемонстрировали большевики в советский период. Ленин писал по поводу революции, что "ее не делают в белых перчатках", определяя тем самым политику как "грязное дело", отталкивая от нее порядочных людей, интеллигенцию, образованных и честных, а историки отмечают, что упомянутая книга Н. Макиавелли была настольной у И. Сталина. Ущерб, наносимый тем самым политике и, следовательно, государству, огромен. Сочетать эти области действительно трудно, но возможно, если заранее не руководствоваться подобными макиавеллистскими установками.

К этой проблеме примыкает и теория "непротивления злу силой" (христианская этика, Л. Толстой, М. Ганди, А. Швейцер и др.) Сущность этой теории, берущей свои корни в христианской этике, заключается в том, что при достижении добра не следует пользоваться путями и средствами зла, что зло, применяемое даже с лучшими намерениями только умножает зло, что таким образом невозможно достичь добра. Добро "не должно быть с кулаками", считают приверженцы данных взглядов, злу лучше противопоставить смирение, понимая под ним не пассивность в борьбе со злом, а форму добра. Ненасилие, считают представители этой концепции, может сделать больше в утверждении добра, чем активная позиция сопротивления. Данная теория является спорной с момента ее представленности в библейской морали. В современной практике, при росте агрессии и насилия она занимает чрезвычайно актуальное место. Как бороться, как защищаться обществу от проявления насилия в самых разнообразных формах? Спору нет, милосердие, возможность шанса у человека оступившегося исправиться – это гуманные, цивилизованные формы общественных отношений, но фанатизм, мстительность, озлобленность, терроризм – они не откликаются на гуманизм, считая его слабостью и используя его против общества и человека. В общеглобальном масштабе у ненасилия, очевидно, альтернативы нет, слишком много средств массового уничтожения накопило человечество. В личностном плане, в рамках конкретного общества следует искать "золотую середину" между средствами создания подлинно человеческих форм существования, воспитательными мерами, повышением уровня интеллигентности и духовности и мерами принудительного воздействия, наказания. Главное, человек всегда должен помнить о личной ответственности за свои деяния, ведь расплата за них может быть очень жестокой, вплоть до самой главной – расплата собственной жизнью.