19. От реальности бытия к бытию реальности

Понятие реальности является по существу синонимом понятия бытия: реально то, что есть, что обладает бытием. Можно ли говорить об истинной или подлинной реальности? Самый простой ответ: ну, раз говорят — значит, можно. Однако такой ответ очень прост, чтобы быть убедительным: говорить можно обо всем, даже о ничто. Скорее всего, ответ здесь должен быть такой: подлинной реальность является только в одном плане — в отличие от реальности мнимой, иллюзорной, чисто фантазийной. Во всех остальных измерениях реальность дифференцируется по уровню (глубине), по формам и видам, но отнюдь не по подлинности или истинности. Важно при этом обратить внимание и на то, что характеристики подлинности и истинности носят не констатирующий, значит независимый и объективный, а оценочный, субъективно-привнесенный характер.

Мир как целое, которым занимается философия, естественным образом распадается на “Я” и “не-Я”, на человека и внешний мир. “Распад” этот настолько очевиден, что не требует особых разъяснений — его чувствует и где-то понимает каждый. Философия, верная своей “общей” природе, выражается здесь предельно абстрактно: отношение материального и духовного, материи и сознания.

Когда-то, а точнее до перестройки, мы называли это отношение или соотношение основным вопросом философии. Теперь же его принято называть вопросом, лишенным смысла, искусственной идеологической конструкцией Ф. Энгельса. Но так ли это на самом деле? Не перегибаем ли мы опять палку, но только в другую сторону?

Можно сослаться здесь на тех мыслителей, которые считали или считают, что они занимаются совершенно другими основными вопросами. Освежим свои историко-философские познания.

“Познай самого себя!” — в этом призыве заключена суть (основной вопрос) всех философских исканий Сократа. На первый план в древнекитайской философии выходил вопрос о Дао — “пути” вещей и жизни человека. Средневековые схоласты в качестве основного вопроса философии рассматривали соотношение научного знания (разума) и божественного откровения (религиозной веры). Для Ф. Бэкона основным вопросом был вопрос господства человека над природой с помощью и на основе науки. Для К.А. Гельвеция он сводился к изучению природы человеческого счастья. Ж.Ж. Руссо был без остатка поглощен вопросом устранения неравенства среди людей. И. Кант считал основными три философских вопроса: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? Основной вопрос философии для С.Н. Трубецкого — противоречие между идеалом и действительностью. Проблема аутентичного бытия и индивидуальной человеческой свободы — центральная для экзистенциализма. У А. Камю, в частности, она трансформировалась в проблему самоубийства, в вопрос “Ведет ли абсурд к смерти?”.

Число подобных примеров неограниченно велико — их легко умножить. Но и приведенных, полагаем, достаточно, чтобы задуматься над проблемой — теперь уже в форме соотнесения основного “марксистского” вопроса философии с многочисленными поисками в этом плане чего-то более оригинального и привлекательного.

На наш взгляд, названную проблему можно разрешить, введя разграничение основного и главного вопросов. Ясно, что основной не обязательно или не всегда главный. Основа — база, почва, то, на чем стоим, что обеспечивает существование чего-то более высокого, важного, благородного. Без фундамента, конечно, не бывает дома, но фундамент не определяет, во всяком случае — полностью, то, что делается или может делаться на его этажах. Вполне допустимо строить концепцию на первичности материального и главенстве духовного. Первичным может выступать даже прожиточный минимум, но главенство в человеческой жизни вряд ли принадлежит ему. Ну а если принадлежит, тогда это очень неразвитое общество. Первичность — лишь горючее главенствующего.

Основной вопрос, как можно думать, находится в инфраструктуре философского дискурса. Он не всегда поднимается на уровень исследовательского предмета или мировоззренческо-методологического принципа. Что же касается главного вопроса, то это всегда то, над чем непосредственно работает философ, чему он уделяет преимущественное внимание, что считает самым важным в своем творчестве.

Репутация основного вопроса философии сильно пострадала от по-школьному упрощенной диалектико-материалистической его трактовки: что первично — материя или сознание? Не в этом, не в первичности-вторичности здесь суть дела, а во взаимосвязи сознания и материи. Эту взаимосвязь в виде единства души и тела представляет и постоянно “носит с собой” каждый из нас. К сожалению, структуры и механизмы данного единства мы пока не знаем. наука все еще далека от их открытия. Задача философии — по возможности приблизить это время. Каким конкретно образом? Через аналитическое уточнение самой возможности единства материи и сознания. Через сознательное заострение существующей здесь проблемы. Но главное — через разработку и выявление преимуществ соответствующих стратегий исследования.

Философия предлагает много таких стратегий или программ исследования. Но принципиальных, до конца последовательных, как оказывается, всего две: материалистическая и идеалистическая. Материализм идет к единству материи и сознания (решению основного вопроса философии) со стороны материи, идеализм, напротив, — со стороны сознания. Другими словами, предельной, основополагающей реальностью для материалиста в его поисках единства материи и сознания выступает материя, природа, физическое, для идеалиста — дух, разум, психическое.

Материализм и идеализм, таким образом, обязаны своим существованием исключительно и только тому или иному решению основного вопроса философии. Нет ничего общего у философии с бытовым, обыденным употреблением этих терминов. Нередко приходится слышать, например, как идеализмом называют веру в идеалы, прогресс, добро, справедливость. А материализм часто отождествляют с обжорством, плотским наслаждением, корыстолюбием, скупостью, алчностью и т. п. Короче, с образом жизни, целиком основанным на прагматически-материальных потребностях и интересах. Материализм в его истинном понимании не менее возвышен, чем идеализм. Ну а “глотательная” логика вообще не знает никакой материалистическо-идеалистической дифференциации. У нее другие основания и цели.

Материализм и идеализм — альтернативные, но в одинаковой мере легитимные философские позиции. Разработка проблемы соотношения (единства) материи и сознания может вестись только их совместными усилиями. Их борьба, взаимная пикировка и есть адекватная, богатая на импульсы и мотивы форма данного процесса. Больше того, существование въедливого оппонента является нормальным и даже необходимым условием развития каждой из рассматриваемых сторон. В такой ситуации философская мысль не может обольщаться успехами, застревать на достигнутом, забывать о своем предназначении — быть постоянным возмутителем интеллектуального спокойствия в обществе.