12.4. Последний великий философ Эллады

Аристотель — самый универсальный ум античности, в известном смысле ее вершина. Он жил с 384-го по 322-й г. до н. э. Родной город (полис) Аристотеля — Стагира, по которому его называют еще Стагиритом. Отец Аристотеля Никомах — врач на службе у македонского царя Аминты, отца Филиппа. Сам Аристотель с 343-го по примерно 340-й г. до н. э. был воспитателем сына царя Филиппа Македонского — Александра. Впоследствии крупнейший полководец и государственный деятель древнего мира скажет: “Я чту Аристотеля наравне со своим отцом, так как если отцу я обязан жизнью, то Аристотелю тем, что дает ей цену”.

Семнадцати лет Аристотель прибыл в Афины и вступил в Академиию Платона, где пробыл в течение 20 лет — как слушатель, затем преподаватель и равноправный член содружества философов-платоников. В 335 г. до н. э. Аристотель основал в Афинах собственное учебное заведение, названное Ликеем (по имени расположенного рядом храма Аполлона Ликейского). Обучение происходило во время прогулок по тенистому саду, поэтому школа Аристотеля называлась “перипатетической” (т. е. “прогулочной”), а члены школы — “перипатетиками”, т. е. “прогуливающимися”.

Аристотель был, несомненно, самым гениальным из всех учеников Платона. Он высоко ценил, но отнюдь не повторял, более того — критиковал своего великого учителя. “Платон мне друг, но истина дороже,” — это изречение Аристотеля вошло в общее употребление, стало крылатым.

Основные возражения Аристотеля против Платона концентрируются вокруг теории идей последнего. Стагирит считал, что называть идеи образцами, которым все причастно, — значит “пустословить и говорить поэтическими иносказаниями”. Не могут идеи как сущности вещей, как общее в вещах существовать в каком-то умопостигаемом, “втором” мире, т. е. отдельно от самих этих вещей. Неопределенной “причастностью” идеям нельзя объяснить также факты рождения, движения и гибели в реальном, чувственно воспринимаемом мире. Наконец, идеи Платона страдают дурной бесконечностью, “третьим человеком”. В самом деле, если мы сравниваем чувственно воспринимаемого человека с самим по себе человеком, т. е. с идеей человека, то, поскольку между ними есть сходство (а для всего сходного, по Платону, должна существовать идея), необходимо должна возникнуть новая идея, общая для “первого”, чувственно воспринимаемого человека, и “второго”, умопостигаемого; сличение же этой новой идеи — идеи “третьего человека” — с тем же чувственно воспринимаемым человеком порождает новую идею и т. д. до бесконечности.

В соответствие с учением Аристотеля, существование любой вещи, как и мира в целом, определяется четырьмя основными причинами: материей (hyle), — пассивной возможностью становления; активной формой (morphe, eidos) , которую приобретает материя; действующей или движущей причиной (kinoyn) — началом изменения; финальной причиной (telos) — целью, в направлении которой движется вещь” Причина в одном смысле, — говорит Стагирит, — обозначает входящий в состав вещи материал, из которого вещь возникает, — каковы, например, медь для статуи и серебро для чаши, а также их более общие роды. В другом смысле так называется форма и образец, иначе говоря — понятие сути бытия и более общие роды этого понятия (например, для октавы — отношение двух к одному и вообще число), а также части, входящие в состав такого понятия. Далее, причина — это источник, откуда берет первое свое начало изменение или успокоение: так, например, человек, давший совет, является причиною, и отец есть причина ребенка, и вообще то, что делает, есть причина того, что делается, и то, что изменяет — причина того, что изменяется. Кроме того, о причине говорится в смысле цели; а цель - это то, ради чего, например, цель гулянья — здоровье. В самом деле, почему [человек] гуляет, говорим мы. Чтобы быть здоровым. И сказавши так, мы считаем, что указали причину”. Из четырех названных причин материя и форма являются последними (предельными) и несводимыми; к ним так или иначе сводятся все прочие. Так, финальная или целевая причина сводится к формальной причине, к “форме”. В частности, для предметов природы цель, к которой они стремятся, является ничем иным, как действительностью, существующей в них как возможность. Форма же, по определению, есть состояние действительности и оформленности (качественной определенности) в отличие от состояния мнимости и аморфности. Так же сводима к формальной и движущая причина. Архитектор, к примеру, может быть назван действующей причиной дома. Однако он строит дом согласно плану, или проекту, который как понятие существует в его голове до возникновения реального дома. Понятие же о предмете, осуществленное в веществе (материи), есть форма. Предельная форма, форма всех форм, для Стагирита, представлена Богом как перводвигателем мира.

Критику платоновских идей, учение о четырех причинах, другие фундаментальные проблемы являются, по Аристотелю, предметом “первой философии” в отличие от второй философии как физики (под физикой в Древней Греции понимали естествознание). Аристотелевский смысл понятия первой философии означает любую попытку выйти за пределы эмпирического (“физического”) мира, чтобы достигнуть метаэмпирической (более глубокой, доходящей до первопричин) реальности. Впоследствии первая философия (“мудрость”, “наука о божественном”) Аристотеля стала называться метафизикой. Сам термин “метафизика” возник случайно. В 1 в. до н. э. александрийский библиотекарь Андроник Родосский, стремившийся расположить произведения Аристотеля в соответствии с их внутренней содержательной связью, назвал метафизикой (буквально —“после физики”, “послефизикой”) его книгу о “первых родах сущего” или сверхчувственных принципах бытия.

Кроме теоретической философии (метафизики, физики, в т. ч. и психологии, и математики) Аристотель разрабатывал также практическую философию — этику и политику.

Этические добродетели определяются философом как середина между крайностями излишества и недостатка. Мужество, к примеру, — это мудрая середина между безрассудством и трусостью, щедрость — точная мера между жадностью и расточительством. Добродетели, стало быть, есть род умеренности. “Точную меру” в наше поведение вносит разум. Он дозирует, контролирует и “темперирует” природные импульсы, страсти и чувства человека. Добродетели — продукт воспитания, являющегося делом государства и хорошего законодательства.

Виды или формы политического устройства, согласно Аристотелю, определяются тем, в чьих руках находится верховная власть в государстве, кто правит — один ли человек, немногие (меньшинство) или большинство. Существенно важна цель, которая при этом преследуется. Если цель верховной власти — общественное благо, перед нами правильные формы правления: монархия, или царская власть, пристократия и полития. Если же, напротив, верховная власть преследует какое-то свое, частное благо (пусть даже и благо большинства), то результатом становятся неправильные формы государства: тирания, олигархия, демократия. Под демократией Стагирит понимал демагогию, потакающую интересам толпы, превращающую равенство в политической (полисной) свободе в равенство во всем прочем. Симпатии Аристотеля на стороне аристократии. Для общества она предпочтительнее царской власти, поскольку вероятность порчи одного правителя гораздо выше, чем нескольких одинаково достойных и благородных мужей. Удостаивается похвалы Аристотеля и полития. Хотя каждый отдельный представитель народной массы (демоса, большинства) обычно проигрывает по своим достоинствам отдельному представителю аристократического меньшинства, все же “большинство во всей совокупности и сильнее, и богаче и лучше по сравнению с меньшинством”. Похоже, Аристотель склонялся к синтезу аристократии и политии (демократии в нашем теперешнем ее понимании), к тому, чтобы сдобрить последнюю принципом духовной породистости, заслуг, авторитета.