14.1. Философско-политический реализм Никколо Макиавелли

Один из самых заметных переходов от Средних веков к Новому времени, в рассматриваемом нами плане, обозначен творчеством великого флорентийца Никколо Макиавелли (1469-1527). Им были заложены основы нового подхода к политике и политической мысли — как к чему-то автономному, свободному от философских спекуляций (традиций Аристотеля, Цицерона, Аквината), религии, морали. Макиавелли — сторонник политики как политики или даже "политики для политики". Он настаивает на рассмотрении и утверждении того, что есть, реальной политической практики, а не того, что могло бы или должно быть. Вот как сам Макиавелли очерчивает свое видение политики и задач государя в ней: "Теперь остается рассмотреть, как государь должен вести себя по отношению к подданным и союзникам. Зная, что об этом писали многие, я опасаюсь, как бы меня не сочли самонадеянным за то, что, избрав тот же предмет, в толковании его я более всего расхожусь с другими. Но, имея намерение написать нечто полезное для людей понимающих, я предпочел следовать правде не воображаемой, а действительной - в отличие от тех многих, кто изображал республики и государства, каких в действительности никто не знавал и не видывал. Ибо расстояние между тем, как люди живут и как должны бы жить, столь велико, что тот, кто отвергает действительное ради должного, действует, скорее, во вред себе, нежели на благо, так как желая исповедовать добро во всех случаях жизни, он неминуемо погибнет, сталкиваясь с множеством людей, чуждых добру. Из чего следует, что государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением, смотря по надобности".

Для Аристотеля, как помним, предпочтительны средние пути. Макиавелли же демонстрирует активное неприятие всякой половинчатости и "срединности", всяких компромиссов — они губительны для государства.

Согласно Макиавелли, государь в своих действиях должен исходить из "злой" природы человека, из того, что люди "неблагодарны и непостоянны, склонны к лицемерию и обману, что их отпугивает опасность, влечет нажива". Государство для того, собственно, и создается, чтобы насильственным образом обуздать этот природный эгоизм человека, обеспечить порядок в обществе. В установлении такого государства Бог, естественно, никакого участия не принимает. Государство, по Макиавелли, - дело рук человеческих, главным образом мудрого (хитрого как лис и сильного как лев) государя. Государство - высшее проявление человеческого духа; в служении ему Макиавелли видит цель и счастье человеческой жизни. Церкви в данной связи отводится роль лишь духовного утешителя народа. Это — принципиальный разрыв с господствовавшей мировоззренческой установкой Средневековья: религия, церковь как основа-интегратор всей общественной жизни. На место "страха Божьего" новый государь ставит страх и трепет перед олицетворяющим им Государством.

Сила для Макиавелли — основа правления и права. Однако она не самодостаточна; не о силе ради силы здесь речь. Сила призвана наказывать, где нужно — сокрушать, но и исправлять, воспитывать, поднимать. Вообще надо сказать, что жестокость государя, по Макиавелли, во многом вынужденная. Конечно, было бы хорошо, чтобы его любили и боялись, чтобы он был в одно и то же время и обожаемым и внушающим страх. Но поскольку сочетать эти два чувства очень трудно, просто невозможно, то лучше, чтобы боялись, чем любили. Так вернее, надежнее и безопаснее — для государя и государства. В конце концов государь — не Бог, только последнего можно и любить и бояться одновременно. "Любовь, — пишет Макиавелли, — поддерживается благодарностью, которой люди, будучи дурны, могут пренебречь ради своей выгоды, тогда как страх поддерживается угрозой наказания, которой пренебречь невозможно". Вместе с тем государь должен внушать страх, не навлекая на себя ненависти.

Особое, отнюдь не средневековое отношение у Макиавелли и к судьбе, или фортуне. Он не согласен с теми, кто считает, что все в мире и нашей жизни направляется судьбой и Богом. Скорее уж так: "судьба распоряжается лишь половиной всех наших дел, другую же половину, или около того, она предоставляет самим людям". Если всецело полагаться на судьбу, то нельзя выстоять против ее ударов. Словом, на судьбу надейся, но и сам не плошай. Государь должен следить за временем и теми изменениями, которые оно вносит в жизнь общества. Хорошо ориентироваться в реальной политической ситуации, вовремя и умело приспосабливаться к новым тенденциям, в ней наметившимся. И действовать, действовать, а не созерцать и вздыхать, примиряясь тем самым со своим жребием. Вот тогда фортуна будет действительно благоприятствовать ему, государю.

Смелость и натиск лучше осторожности. "...Фортуна - женщина, — утверждает Макиавелли, — и кто хочет с ней сладить, должен колотить ее и пинать — таким она поддается скорее, чем тем, кто холодно берется за дело. Поэтому она, как женщина — подруга молодых, ибо они не так осмотрительны, более отважны и с большей дерзостью ее укрощают". Итак, судьбе не подчиняются, ей сопротивляются, ею овладевают.

Политический идеал Макиавелли — государство, в котором перемешаны "все три правительственных начала": монархическое (самодержавное княжество), аристократическое и демократическое (народное собрание). Он ссылается, как на пример и образец, на Ликурга, легендарного законодателя Спарты, который сумел создать государственный строй, просуществовавший свыше восьмисот лет. А все потому, что каждому из названных начал там было отведено соответствующее место.

Жесткость и бескомпромиссность социально-политических идей Макиавелли, а именно: прагматизм и активизм, пронизанные принципом "цель оправдывает средства", возведение насилия в закон политической жизни общества, настаивание на эгоистичности человеческой природы, призыв к непокорности судьбе — все это будоражило общественную мысль и несомненно стимулировало ее дальнейшее развитие.