Арабская философия и наука

На Западе большая часть греческого философского и научного наследия была утрачена в период между падением Римской империи и культурным ренессансом XIII-XIV веков. Однако в "темные века" греческая философия и наука были перенесены в другую культуру. Часто говорят, что западная философия и наука "были сохранены" в арабо-исламской культуре. Это верно, но требует некоторых уточнений. Арабы не были пассивными хранителями греческой культуры и науки. Правильнее сказать, что они активно усвоили эллинистическое наследие и творчески развили его. Это усвоение стало источником новой научной арабоязычной традиции, которая до научной революции XVI-XVII веков доминировала в интеллектуальной культуре большей части мира.

После закрытия Юстинианом I (483-565) последней философской школы в восточной части Римской империи многие философы переместились дальше на восток. В Египте и Сирии, Ираке и Иране, которые ранее находились под римским владычеством и теперь попали под власть арабских династий, не было внезапного перерыва в интеллектуальной жизни. В Сирии, Иране и других местах сохранялась эллинистическая философская и научная традиция. Здесь рано были переведены на сирийский язык Аристотель и другие греческие философы. Однако настоящий прорыв в освоении греческой культуры начался с воцарением в Багдаде династии Аббасидов. Правление Харун ар-Рашида (763/766-809) ознаменовало собой начало первого всестороннего эллинистического ренессанса в арабском мире. Он начался с многочисленных переводов на сирийский язык, большая часть которых на ранней стадии делалась христианами. Аль-Рашид активно поддерживал ученых, которые изучали греческий язык и переводили греческие философские и научные труды. Он также посылал людей на Запад для приобретения греческих манускриптов.

Важная часть работы по переводу состояла в обогащении арабского словаря и в разработке философских и научных терминов, соответствовавших греческим понятиям. Важную роль в этом процессе сыграл Хунайн ибн Исхак (Hunayn ibn Ishaq, 808-873). 9 результате с помощью этого обогащения языка удалось ассимилировать значительную часть греческой культуры, за исключением риторики, поэзии, драмы и истории, которые не представляли интереса для арабов. Их интересы в основном были связаны с философией (Аристотель, Платон и неоплатонизм), медициной,

250

оптикой, математикой, астрономией и оккультными диспипли нами типа алхимии и магии. Уже в конце IX века Багдад стал центром образованности арабского мира. Арабы усваивали не только эллинистическую культуру. Они установили важные контакты с Ираном, Индией и Китаем. В начале IX века математик аль-Хорезми (Al-KhwarizmT, ок. 780-850) использовал в арифметических вычислениях индийские, или так называемые арабские, цифры.

Большая работа по переводу иноязычных трудов и их распространению привела к созданию библиотек, которые обычно находились при мечетях и медресе (исламских школах).

В X-XI вв. по всему исламскому миру уже существовали сотни библиотек с большими книжными собраниями. В период расцвета библиотека в Багдаде насчитывала около 100 000 рукописей. Для сравнения отметим, что в XIV в. Сорбонна (Париж) имела 2 000 манускриптов, приблизительно столько же, сколько и Ватиканская библиотека в Риме. Добавим, что в VIII в. арабы научились у китайцев изготовлению бумаги. В X в. использование бумаги стало столь интенсивным, что прекратилось изготовление пергамента для книг. В Европе производство бумаги началось около 1150 г. Характерно то, что его основали испанские арабы.

Наибольший вклад арабов в историю науки связан с их достижениями в медицине, астрономии и оптике. Арабский врач и философ ар-Рази (ar-Razi, 865-925/934) был первым врачом, лечившим такие детские болезни, как корь и ветряная оспа. Рази был сторонником аристотелевской практической мудрости (phronesis) и критически относился к религиозным спекуляциям. Он написал несколько учебников, которые были широко известны не только среди арабов, но и на Западе. Одна из его важнейших работ была переведена на латинский язык (Книга объемлющая, Liber Almansoris) и в дальнейшем тщательно изучалась Парацель-сом и Гельмонтом (Jan/Joannes Baptista van Helmont, 1580-1644).

Ибн Сина, или Авиценна (980-1037), продолжил работу ар-Рази. Как врач Ибн Сина находился под сильным влиянием Гале-на [см. Гл. 5]. Его основной труд Канон врачебной науки (The Canon of Medicine) был широким синтезом лучшего в греческой и арабской медицине. В европейских университетах этот труд использовался до XVI в. в качестве основного учебника по медицине1. Ибн

1 См. N.Siraisi. Avicenna in Renaissance Italy: The Canon and Medical Teaching in Italian Universities after 1500. - Princeton, 1987.

251

Сина был также выдающимся философом. Он стремился сформулировать положения ислама с помощью понятий, заимствованных из аристотелевской логики и поздней греческой метафизики (неоплатонизма). Для Ибн Сины Бог являлся Первопричиной, или Создателем, но сотворенный мир понимался им как серия исходящих от Бога эманации. Человеческая душа рождается из эманации Божественного Света, а человеческая жизнь является странствием назад к Свету, к Богу. Важным моментом философии Ибн Сины было его понимание материи. Придерживаясь взглядов Платона и Аристотеля, он, видимо, отвергает идею о творении Богом материи из ничего (ex nihilo). Эманация Божественного Света наполняет, но не порождает материю. Эта точка зрения вызвала острые споры в ранней исламской философии. Неоплатонизм Ибн Сины был атакован в нескольких трудах аль-Газали (Al-Ghazali, 1058- 1111), одним из крупных исламских мистиков и теологов. Главное обвинение аль-Газали состояло в том, что Бог философов не является Богом Корана. Если философия приходит в столкновение с Кораном, то она должна отступить. Как известно, похожие конфликты в то же самое время происходили и в христианском мире.

Ибн Рушд, или Аверроэс, принял вызов аль-Газали. На Западе

Аверроэс часто рассматривается как наиболее влиятельный араб

ский мыслитель. Ибн Рушд родился в Кордове и получил основа

тельное по тем временам научное образование. Одно время он

был судьей в Севилье и Кордове и завершил свою земную карье

ру в качестве личного врача халифа Маракеша. В Европе Ибн Рушд

особенно известен своими комментариями к трудам Платона и

Аристотеля. Он оказал существенное влияние на Фому Аквинско-

го, а до XVII в. термин "аверроизм" вообще обозначал западную

схоластику. В противоположность аль-Газали Ибн Рушд утверж

дал, что не может быть никакого противоречия между философ

скими заключениями и словом Корана. "Так как эта религия яв

ляется истинной и поощряет изучение, ведущее к знанию, мы,

мусульмане, знаем, что исследование с помощью разума не ведет

к выводам, которые противоречат тому, чему учит Коран. По

скольку истина не противоречит истине, но гармонизирует с ней

и свидетельствует о ней"'. *

Как же тогда следует объяснять очевидные противоречия? Здесь Ибн Рушд вводит принцип интерпретации, который играет важ-

ную роль и в западной философии. Он отвечает, что не все в Коране должно пониматься в буквальном смысле. Если буквальная интерпретация сур Корана кажется противоречащей истинам разума, то суры должны интерпретироваться метафорически или аллегорически. Из этого сжатого описания спора между Ибн Си ной, аль-Газали и Ибн Рушдом видно, что "проблема фундамен тализма" не является проблемой только нашего времени. Это era рая проблема хорошо известна как исламской, так и христиан ской философии.

Арабские ученые внесли выдающийся вклад во многие области знания. Уникальное в этом отношении место занимает Ибн аль-Хайсан, или аль-Газен (Ibn al-Haitham, или Alhazen, 965- 1039). Его главный труд по оптике Сокровище оптики (Kitah al-manazir, или Opticae thesaurus Alhazeni) во многих отношениях представлял собой прорыв в этой науке. Ибн аль-Газен добился большого успеха в изучении линз, сферических и параболических зеркал. Более того, он был выдающимся представителем экспериментального подхода к изучению оптических явлений и сделал точный для своего времени анализ строения и функционирования глаза. Вопреки Аристотелю он утверждал, что луч света исходит от наблюдаемого объекта, а не из глаза. Сегодня Ибн аль-Газен рассматривается как крупнейший физик арабского мира. Он оказал сильное влияние на западную науку, в том числе на Роджера Бэкона, Кеплера и Ньютона.

Арабы существенно продвинулись и в астрономии. В частности, для разрешения противоречий между теорией и наблюдениями они разработали различные математические модели. В Иране, в обсерватории в Мераге, Ибн аль-Шатир (Meragha, Ibn al-Shatir, ум. 1375) внес исправления в птолемееву систему и так развил ее, что она оказалась в основном математически эквивалентной более поздней коперниканской системе1. Ряд историков науки подчеркивает, что до Коперника арабские астрономические модели были более совершенными, чем существовавшие в то время на Западе. Однако все еще неясно, оказал ли Ибн аль-Шатир влияние на Коперника и других западных астрономов.

Почти во всех областях научного исследования - астрономии, математике, медицине и оптике - арабские ученые занимали ведущее положение. На протяжении более чем шести веков арабы в техническом и научном отношении превосходили Запад. Встает

1 См. G.F.Hourani. Averroes on the Harmony of Religion and Philosophy. London, 1961, p. 50.

252

См. V.Ross. "The Planetary Theory of Ibn al-Shatir", ISIS, 1966, 57: 365-378.

253

вопрос, почему арабская наука не стала источником современной науки. Почему научная революция произошла в XVI-XVII веках в Европе, а не в арабо-исламском мире? Как можно объяснить упадок арабской науки после XIV века? Почему остановилось развитие арабской философии и науки? Здесь не представляется возможным дать исчерпывающие ответы на эти вопросы, поэтому укажем лишь на некоторые их моменты.

На первый взгляд может показаться, что одной из причин стагнации и упадка в XIV веке являлась арабская попытка "исламиза-ции" греческой науки. Почти без исключения все вышеупомянутые арабские философы зарабатывали себе на жизнь как врачи, правоведы и государственные служащие. Хотя все они были мусульманами, но основывали свою деятельность на греческой философии и науке, не пытаясь "исламизировать" ее проблемы и результаты. С этим мирились, но в то же время эти ученые все больше становились объектами критики со стороны религиозных кругов. В XII-XIII веках возросло давление со стороны специфически исламских наук. Так называемые "иностранные" науки могли рассчитывать на поддержку только тогда, когда они были обоснованы религиозно или, скажем, выполняли определенную религиозную функцию (астрономия, геометрия и арифметика были среди этих наук, поскольку для совершения молитвы мусульмане должны были знать точное время и направление на Мекку). Однако многие другие научные области критиковались с религиозной точки зрения как "бесполезные" или как подрывающие картину мира, изложенную в Коране. Таким образом, возрастающая исламиза-ция "иностранных наук", по-видимому, вела к ограничению того, что законно могло трактоваться в качестве актуальных исследовательских задач.

Возможно, другой большой проблемой было и отсутствие в арабской культуре институциональных оснований науки. Главным арабским центром образования были так называемые медресе. Начавшие расцветать в XI веке, они были главными исламскими культурными учреждениями. Медресе преимущественно предназначались для изучения религиозных (исламских) наук. Вся учеба сосредотачивалась на изучении Корана, жизни Пророка и его последователей, а также мусульманском учении о праве (шариате). Философия и естественные науки не изучались, хотя основные связанные с ними тексты копировались в медресе и передавались в библиотеки. Многие философы и ученые были преподавателями в медресе, но они не читали здесь лекций по "иностранным" на-

укам. В возрастающей степени занятие "иностранными науками" становилось личным делом или ассоциировалось с мечетью (астро номия) и двором халифа (медицина). Независимая арабская наука никогда не была официально институционализирована и санкционирована арабо-исламской религиозной и политической элитой. Средневековый ислам не признавал гильдий и корпораций. Профессиональные группы студентов и преподавателей не могли быть юридически оформлены, что препятствовало их самостоятельному внутреннему развитию. Соответственно, было почти невозможным создание автономных академических институтов с внутренним самоуправлением, как это было в европейских университетах позднего Средневековья. Поэтому, очевидно, наиболее важной причиной стагнации арабской науки в XIV в. является то, что арабский мир так и не смог создать независимые университеты, к которым относились бы с терпимостью и которые могли бы рассчитывать на поддержку как светской, так и религиозной властей.

254