(Начало IX в. - после 870)

Иоанн Скот Эриугена — средневековый философ ирландского происхождения. Переселившись во Францию, возможно в 20-30-е гг. IX в., Эриугена нашел приют при дворе Карла Лысого (не позже 847 г.) и пользовался особым расположением этого короля. В 830—850 гг. он написал глоссы к «Наставлениям в грамматике» (Institutiones grammaticae) Присциана, к ветхозаветным книгам. В комментариях к книге Марциана Капеллы «О бракосочетании Меркурия и Филологии» Эриугена, анализируя «семь свободных искусств», высказывает мнение, что познание этих искусств, тождественное припоминанию, является познанием двух природ: мира и человека, сотворенных Богом, Который трансцендентен и бытию, и познанию. Поскольку истинное знание стремится к своему подателю, то душа философа, наставленная в искусствах и, прежде всего, в философии, стремится к единению с Мудростью-Словом - Христом.

В 851 г., уступая настоятельным просьбам епископов Хинкмара Реймсского и Пардула Ланского и желанию самого короля, Эриугена принял участие в споре, возбужденном незадолго перед тем монахом фульдского монастыря Готшалком. Речь шла о двойном предопределении (к благу и злу), которое Готшалк проповедовал во время странствий по Италии. Эриугена написал в опровержение Готшалка сочинение «О божественном предопределении» (De divina praedestinatione). В этом труде франкские теологи, однако, усмотрели натяжки в истолковании некоторых мест из творений Августина, что вызвало бурный протест с их стороны. Эриугена не только отверг двойное предопределение одних к добру, а других к злу, исходя измысли о простоте божественного существа и из Августинова определения зла как умаления блага, но признал, что и в отношении к добру о божественном предопределении и предведении нельзя говорить в собственном смысле, так как Бог выше времени и для Него нет ни прошедшего, ни будущего. Истинное божественное предопределение состояло, по Эриугене, в создании человека со свободной волей; злоупотребление свободой есть единственный источник зла. Спор, по его мнению, возник вследствие недоразумения обеих споривших сторон. Такое учение показалось ересью еще более опасной, нежели учение самого Готшалка, и было осуждено на соборах в Балансе (855) и Лангре (859).

Расположения короля Эриугена тем не менее не лишился и, оставаясь при дворе, продолжал ученые занятия. По поручению короля в первой половине 860-х гг. Эриугена перевел на латинский язык произведения св. Дионисия Ареопагита, которого тогда во Франции отождествляли с Дионисием — основателем и покровителем знаменитого монастыря близ Парижа. По своему значению для позднейших западных мистиков и схоластиков перевод Эриугены сравнивался с Вульгатой и, хотя был далек от совершенства, не был вовсе вытеснен из употребления и позднейшими, считавшимися лучшими переводами. Вслед за тем, также по желанию короля, Эриугена перевел сочинения св. Максима Исповедника («К Иоанну о трудных местах у [св. Григория Богослова]», «Вопросоответы Фалассию о трудных местах Св. Писания») и Григория Нисского («Об устроении человека»). Во время изучения произведений греческих писателей окончательно сложились собственные теолого-философские воззрения Эриугены, нашедшие выражение в главном его труде «О природах» (Περί φυσέων), который в XII в. получил название «О разделении природы» (De divisione naturae). Сочинение написано в виде диалога воспитателя с воспитанником, посвящено коллеге Эриугены Вульфаду и, вероятно, окончено не позже 866 г., когда Вульфад сделался буржским архиепископом. После этого Эриугеной были еще написаны: «Изъяснение „Небесной иерархии" св. Дионисия» (Expositiones super ierarchiam caelestem S. Dionysii, не позже 875 г.), «Гомилия на пролог Евангелия от Иоанна» (Homilia in prologum sancti Evangelii secundum Joannem, в 870 или 871 г.) и «Комментарий к Евангелию от Иоанна» (Commentarius in sanctum Evangelium secundum Joannem), написанный после 871 г., от которого сохранились три отрывка. По обычаю своего времени писал Эриугена и стихи, хотя не был поэтом по призванию. Вероятно, ему принадлежат также перевод неоплатонического сочинения «Решение недоумений [о некоторых вопросах] персидского царя Хосроя Присцианом философом» (Prisciani philosophi solutiones eorum de quibus dubitavit Chosroes Persarum rex), «Жизнеописание Боэция» (Vita Boetii) и «Выдержки из Макробия о различии и общности греческих и латинских выражений» (Exscerpta Macrobii de differentiis et societatibus graeci latinique verbi). О том, когда и где Эриугена окончил жизнь, достоверных сведений нет. Чтобы признать за Эриугену того ученого пресвитера и монаха Иоанна, который, по мнению Ассера, приглашен был королем Альфредом из Франции в Англию в 884-886 гг.¹⁵⁷, необходимо предположить, что хотя бы под конец жизни Эриугена сделался монахом и пресвитером. Вильгельм Мальмсберийский (XII в.) рассказывает, что, переселившись в Англию, Эриугена был учителем в мальмсберийском аббатстве и через несколько лет кончил жизнь от руки учеников, которые воспользовались для убиения его орудиями письма (graphiis); за это он был признан мучеником.

Происхождение философии Эриугены в целом может выть объяснено из усвоения и самостоятельного раскрытия им данных богословской спекуляции Востока на основе принципов и воззрений западной августиновской спекуляции. Из произведений восточных писателей особое значение имели для него уже упомянутые творения Псевдо-Дионисия Ареопагита, сочинения Максима Исповедника и трактат Григория Нисского. Сочинение Оригена «О началах» он цитирует в переводе Руфина. От Августина Эриугена заимствовал принцип рационального познания и интерес к метафизике внутреннего опыта. Религия у Эриугены отождествляется с философией как свободным исследованием истины. Он полагает, что разум не должен бояться никакого авторитета, потому что он по природе выше и прежде всякого авторитета и сам дает силу авторитету: авторитет должен быть разумным, чтобы иметь обязательное значение для разума. Авторитет божественного Откровения признается Эриугеной при предположенности его безусловной разумности; Откровение не должно стеснять свободу разума, а, напротив, должно возбуждать его к самодеятельности.

Основная идея сочинения «О разделении природы» заимствована вместе с терминологией у Максима Исповедника, но получила особый смысл и самостоятельное развитие. Все сущее подводится под одно понятие «природа» и различается по четырем формам: 1) natura поп creata creans (природа не сотворенная и творящая) — Бог как непроисшедшая причина всего, во всем проявляющаяся, 2) natura creata creans (природа сотворенная и творящая) — Божественные идеи, посредствующие между Богом и миром, 3) natura creata пес creans (природа сотворенная и не творящая) — мир как проявление божественных идей и самого Бога, 4) natura поп creata пес creans (природа не сотворенная и не творящая) — Бог как последняя цель всего. Божество, поскольку Оно проявляется во всем, строго говоря, не должно бы быть выделяемо в особый вид бытия. Само по себе Оно выше всяких понятий и определений, и ни одна из аристотелевских категорий не приложима к Нему в собственном смысле; все, что утверждается о Нем, с еще большим правом может быть отрицаемо. Оно познается всегда только в своих проявлениях (теофаниях). Лишь для того, чтобы мыслить как-нибудь и о Нем, мыслящий ум представляет Его в виде как бы особой формы или части природы. Идеи суть первый момент Божества и первоначальные причины (causae primordiales) всех вещей. Они извечно происходят от Бога и существуют в Логосе, Который есть их единство. Познаваемы они могут быть лишь постольку, поскольку открываются в мире. «Ничто», из которого сотворен, по христианскому учению, мир, есть превышающая всякое бытие и небытие «пресущественность» (superessentialitas) Божества. Согласование божественной природы мира и формы его временного существования, которая имела начало и должна иметь конец, — неразрешимая проблема. Самое творение мира, появление его как временного или вместе со временем, было мгновенным актом. Дни творения в повествовании Моисея означают только моменты созерцания бытописателем различных сторон метафизической конституции мира. При этом материальный мир всецело разрешается в духовное бытие, как учит и Григорий Нисский. Таким образом, не только все происходит от Бога и существует в Боге, но и все есть Бог (ipse omnium essentia est); творение есть как бы исхождение (processio) в тварь через посредство идей или проявление в твари самого Бога. Бог одновременно имманентен и трансцендентен миру, а тварная природа есть вместе и эманация Бога и Его теофания. Говоря о проявлении Бога в мире, Эриугена представляет Его по аналогии с человеческим духом. Человек в системе Эриугены занимает особое положение. Он не только модус или проявление Бога, но вместе с тем образ Его. Он «некое интеллектуальное понятие, извечно сотворенное в божественном уме» (notio quaedam intellectualis in mente divina aeternaluter facta). Человеческая природа проста и неделима во всех людях. В ней, как в образе Божием, также сосредоточены «интеллектуальные понятия» обо всем. Человек до грехопадения заключает в себе весь мир, само творение. Обыденное сознание усматривает противоречие в указанном выводе, но лишь потому, что настоящее эмпирическое состояние человека не нормально, оно выражает состояние падения, как учит теология. Человеческая природа в некий момент времени сразу во всех индивидуумах отпала от своего Творца, и вследствие этого в ней произошло внутреннее разделение, эмансипация низшей ее стороны — чувственной, от высшей — интеллектуальной. Произошло как бы распадение первоначального тождества бытия и мышления, единства идеального и реального. Акт падения, лежащий в основе эмпирического состояния человека и всего мира, сам по себе абсолютно неразумен и не допускает никакого рационального обоснования.

Смысл жизни человечества и сущность мирового процесса заключается в возвращении человеческой природы к Творцу (conversio in purum spiritum). Моментами этого возвращения являются смерть, воскресение тела, одухотворение всего материального и низшего, или обожение (деификация). Христос — образец такого восстановления человеческой природы. Как космология сводится некоторым образом к антропологии, так учение о восстановлении мира и человека может быть сведено к христологии. История человечества и мировой процесс завершаются всеобщим просвещением человечества светом второго явления Христа и одухотворением всего материального. Но апокатастасис не исключает возможности будущего наказания злых через лишение их возможности удовлетворять злым стремлениям своей воли. Так как все возвратится в свою первопричину и успокоится в ней и ничто не будет происходить от нее так, как происходит ныне, то она, рассматриваемая как цель всего, и называется природою не сотворенной и не творящей.

Учение Эриугены еще при жизни вызвало осуждение церковной власти и из-за нетрадиционных воззрений, и из-за очевидных симпатий философа к восточным мыслителям. В XII в., однако, несмотря на ранее установившуюся за Эриугеной репутацию неправомыслящего по вопросам о предопределении и о евхаристии, сочинение его «О разделении природы» стало находить читателей в ученом мире. Но когда в начале XIII в. парижский магистр Амальрик Венский попытался с кафедры проводить идеи Эриугены, другие магистры университета и папа Иннокентий III в 1204 г. признали его учение еретическим. Амальрик вынужден был отречься от своего учения, но, несмотря на это, после смерти (1207) был предан анафеме на Парижском соборе в 1210 г. Некоторые его последователи были даже сожжены. Папа Го-норий III буллой от 23 января 1225 г. потребовал немедленного уничтожения всех экземпляров сочинения «О разделении природы», где бы они ни находились. Все же несколько экземпляров сохранилось, и в первый раз «О разделении природы» было напечатано в 1681 г. Т. Теплом в Оксфорде, после чего в 1685 г. оно было внесено в Индекс запрещенных книг. Издание всех известных произведений Эриугены теологического характера в 1853 г. осуществил Флосс в 122-м томе латинской патрологии Миня. Э. Жено с 1996 г. публикует «критико-генетическое» издание диалога «О разделении природы».

В. В. Василик