Глава XX. Знания, установленные людьми, и полные суеверия. Изящное высказывание Катона

30. Суеверное — это то, что установлено людьми относительно создания и почитания идолов, почитания твари или части ее как Бога, это угождение и установление сношений с демонами ради испрашивания советов и заключения неких договоров о знамениях. Это усердно исполняется магическими искусствами, о которых поэты скорее упоминают, нежели [что-либо о них] утверждают. Того же рода книги гаруспиков и авгуров⁷⁰ — с суетностью, но как бы более вольной. К этому роду относятся все перевязки и лекарства, осуждаемые медициной и состоящие в заговариваниях, или каких-либо знаках, кои называются клеймами, или в каких-то подвесках, подвязках или завязках, [применяемых] не для исправления [органов] тела, а для неких тайных или явных знамений. Это называют менее строгим именем физики, чтобы показать, что лечат не из суеверия, но по естеству. Или ты [надеваешь], например, серьги на верхней части каждого уха, или на пальцах [носишь] кольца из страусиных костей, или держишь во время икоты правою рукою большой палец левой руки и пр.

31. К ним присоединятся масса пустейших замечаний: пульсирует ли какой-нибудь орган, окажется ли меж гуляющими вместе с друзьями, камень, собака или дитя. И то, что они попирают камень, как бы [в знак] разрыва дружбы, менее тягостно, чем то, что они бьют кулаками невинное дитя. Но иногда это приводит к побоищу, потому что за детей мстят собаки; в самом деле, многие настолько суеверны, что собаку осмеливаются убить, [правда] не безнаказанно, ибо она подчас отправляет своего преследователя к истинному медику. К тому же относится и следующее: бить о порог, если проходишь мимо своего дома; опять ложиться в постель, если, обуваясь, начнешь чихать; возвращаться в дом, если, выходя, спотыкаешься; если одежда изгрызена мышами; трепетать от представления будущего несчастья более, чем огорчаться из-за убытка в настоящем. Об этом остроумно сказано у Катона⁷¹, который, когда кто-то сказал, что его сапоги изглоданы мышами, просил его совета, ответил, что это — не диво, но истинным дивом было бы, если бы мышей изглодали сапоги.

<...>