§ 1. XIX столетие

А. Облик философии Нового времени и ход ее развития. Философия Нового времени, то есть философская мысль периода 1600-1900 годов, принадлежит уже целиком истории. Однако, поскольку нынешняя, современная философия, философия нашего непосредственного настоящего, в значительной мере сводит с ней счеты, противореча, противопоставляя себя ей или же продолжая ее и стремясь выйти за ее рамки, то ее понимание предполагает знание ее прошлого. Поэтому нам придется обрисовать в основных чертах ход развития этой философии Нового времени и представить ее основные идеи.

Как известно, ее появление связано с упадком схоластической философии, которой были присущи плюрализм (допущение множества реально различных сущих и ступеней бытия) и персонализм (признание приоритета человеческих личностных ценностей), органическое и многозначное понятие действительности, а также теоцентризм - взгляд, обращенный к Богу-творцу. Для схоластического метода характерен тщательный логический анализ отдельных проблем. Философия Нового времени противопоставила себя всем этим характеристикам. Ее основные принципы - это механицизм, сменивший целостную и ступенчатую концепцию бытия, и субъективизм - отказ человека от своей прежней ориентации на Бога и перенесение центра в субъект. В отношении метода философия Нового времени отворачивается от формальной логики. Для нее характерно - правда, с некоторыми существенными исключениями - создание великих систем и пренебрежение анализом.

Самое полное выражение этот поворот получил у Рене Декарта (1596-1650). Декарт прежде всего механицист. Правда, он признает две ступени бытия - дух и материю, но вся недуховная действительность, по его мнению, сводится к чисто механическим понятиям (положение, движение, импульс), а все происходящее объясняется механическими исчислимыми законами. В то же время он субъективист, т.е. последнее данное и необходимый исходный пункт философии - это для него мышление. К этому добавляется его номинализм: для него нет никакой интеллектуальной интуиции, но лишь чувственное восприятие отдельных вещей. Наконец, Декарт - явный противник формальной логики. По сути дела он вообще не знает никакого специфически философского метода и хотел бы повсюду применять философски не проработанный подход математизированного естествознания.

Но при признании таких принципов возникали неразрешимые проблемы: если мир устроен как всего лишь агрегат атомов, похожий на машину, то как объяснить его духовное содержание? С другой стороны, как постичь действительность этого мира, исходя из мышления, которое только одно должно считаться непосредственно данным? Но прежде всего встает вопрос: как вообще возможно знание, если нам известны лишь отдельные вещи, тогда как это знание постоянно оперирует общими понятиями и всеобщими законами?

Сам Декарт решал эту последнюю проблему путем допущения врожденных идей и параллелизма законов мышления и бытия. Его знаменитое cogito (я мыслю... следовательно существую - ред.) обеспечивало ему доступ к действительности, причем дух причинно воздействовал на материю.

Его теорию врожденных идей подхватила группа мыслителей, неправомерно названных «рационалистами». К ним принадлежат в первую очередь Барух Спиноза (1632 1677), Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716) и Христиан Вольф (1679-1754). Другая группа философов, английские эмпирики, рассуждает более логично: эти мыслители последовательным образом объединяют механицизм, распространяемый ими даже на дух, с субъективизмом и радикальным номинализмом. Такая установка, заметная в начальной форме уже у Фрэнсиса Бэкона Веруламского (1561-1626), получает систематическую разработку у Джона Локка (1632-1704), Джорджа Беркли (1685-1753) и особенно у Дэвида Юма (1711-1776). Для этого последнего душа есть всего лишь пучок образов, называемых «идеями» (the man is a bundle of ideas). И только они непосредственно познаются. Всеобщие же законы суть лишь эффекты ассоциаций, складывающихся в силу привычки, а потому они не имеют никакой объективной ценности. Даже существование реального мира покоится на вере. От тотального скепсиса Юма уберег лишь его фидеизм. В остальном же все у него под вопросом - дух, действительность и особенно знание.

В то же время, прогресс естествознания обусловил разработку все более материалистической картины мира, тем более что налицо не было такой философии, которая могла бы оказать этому сопротивление. Материализм, возвещенный Томасом Гоббсом (1588-1679), получил дальнейшее развертывание в философии Этьена Бонне (1720-1793), Жюльена Офрэ Ламетри (1709-1751), Поля Анри Дитриха фон Гольбаха (1723-1789), Дени Дидро (1713-1784) и Клода Адриана Гельвеция (1715-1771).

Б. Кант. В этой по истине отчаянной ситуации, представлявшей собой катастрофу мысли, выступил Иммануил Кант (1724-1804). Он поставил перед собой задачу спасти дух, знание, мораль и религию, при этом отнюдь не отказываясь от основных принципов мышления Нового времени. Сначала он воспринял в неизменном виде весь механицизм, считая, что он господствует в бытии эмпирического мира, не исключая и субъективное мышление. Но этот мир есть для него результат синтеза, осуществляемого трансцендентальным субъектом из бесформенной массы ощущений. Отсюда следует, что законы логики, математики и естественных наук действительны для этого мира, ибо мышление, содержащее их основную структуру, вносит их в мир. В то же время дух не подчинен этим законам, так как он происходит не из мира явлений, он сам дает ему законы и выстраивает его. Таким образом, оказываются спасенными сразу и знание, и дух. Но при этом познание вещи в себе, самой по себе действительности, находящейся по ту сторону явлений, становится невозможным: познание ограничивается областью чувственного созерцания, а вне ощущений «категории пусты». Отсюда вытекает, что для великих проблем бытия и человеческой жизни нет решения в познавательном плане: метафизика невозможна. Правда, Кант занимается проблемами бытия Бога, бессмертия и свободы, считая их тремя основными проблемами философии; но он решает их на внерациональном пути - через постулаты воли.

Таким образом, кантовская философия представляет собой синтез главных элементов философии Нового времени - механицизма и субъективизма. Своим обликом она обязана радикальному концептуализму: дух как формирующее начало создает умопостигаемое содержание мира, которое впрочем сводится к простым отношениям. Поэтому действительность оказывается разорванной на две зоны - на эмпирический мир феноменов, целиком подчиненный законам механики, и мир вещи в себе, ноумена, не познаваемого рациональным путем. Кант придал мысли Нового времени ее самую законную форму и наиболее полное выражение, но в то же время он направил ее по пути рокового упадка.

Вряд ли можно переоценить влияние кантианства на последующее развитие философии. Оно властвовало в XIX веке и, несмотря на обратное движение на рубеже столетий, и в наши дни немало философов отдают ему дань. Из него исходят и главные течения мысли XIX столетия. Кант оспаривал возможность любого вида рациональной метафизики и оставлял познанию лишь два пути. Действительность можно было исследовать методами науки, и в этом случае философия становилась синтезом результатов отдельных наук; или же можно было обратиться к процессам, которые как формирующие принципа духа придают форму действительности, и в этом случае философия оказывалась анализом становления идеи. Эти две возможности и разрабатывают два главных течения философии XIX века. Позитивизм и материализм сводят задачу философии к синтезу наук, тогда как идеализм создает системы, в которых он пытается объяснить действительность как продукт движения мысли.

В. Романтизм. Еще один фактор оказал влияние на начало XIX столетия, сыграв определенную роль и в дальнейшем. Это романтизм. Он представляет собой многослойное и трудно определимое движение. Но без слишком большого упрощения можно все же сказать, что его существенный признак заключается в чрезмерном возвышении жизни и духа, объясняемом реакцией на механистические учения. Кант попытался преодолеть последствия этих учений рациональным путем. Однако оставался еще другой путь - отречение от разума. Вполне понятно, что с протестом выступили поэты и гениальные личности, не приемлющие жесткость научной картины мира и противопоставившие рациональной науке чувство, жизнь, религию и т.п., утверждая, что существуют не только научные, но и другие подходы к действительности.

Правда, романтизм не обязательно иррационалистичен, иногда он принимает облик вдохновенного защитника самого разума. Но он всегда делает главный упор на движение, жизнь и развитие. Во всех философских системах XVII и XVIII веков присутствовала статическая концепция мира. С точки зрения механицизма, мировая машина установлена раз навсегда, представляя собой гигантскую конструкцию, в которой ничто не пропадает, но и ничто новое не возникает. Именно против этой картины мира направляет все свои удары романтизм и благодаря этому протесту он обеспечил себе самое большое влияние в XIX веке.

Г. Основные течения. Особенно характерной чертой XIX столетия является невероятно сильная тенденция к построению систем: синтез перевешивает анализ. В начале века эта тенденция воплощается прежде всего в немецком идеализме. Если Кант акцентировал творческую функцию духа, то теперь это представление расширяется, вступая в связь с идеей развития романтизма. Возникают идеалистические системы Иогана Готлиба Фихте (1762-1814), Фридриха Вильгельма Иозефа Шеллинга (1775-1854) и главное - Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770-1831). Гегель понимает действительность как диалектическое развертывание абсолютного разума, который движется через тезис и антитезис к новому синтезу. Гегелевская философия представляет собой радикальный рационализм, хотя она целиком и полностью романтична ввиду ее динамического и эволюционистского характера.

Место этого идеализма вскоре занял ряд систем, исходящих из отдельных наук. Здесь надо прежде всего упомянуть немецкий материализм Людвига Фейербаха (1804-1872), Якоба Молешотта (1822 1893), Людвига Бюхнера (1824-1899) и Карла Фогта (1817-1895). Они отрицали даже существование духа и отстаивали радикальный детерминизм. Затем надо назвать основанный во Франции Опостом Контом (1798-1857) позитивизм, продолженный в Англии Джоном Стюартом Миллем, ав Германии Эрнстом Лаасом (1837-1885) и Фридрихом Йодлем (1849-1914). Философия для всех них является лишь синтезом научных данных, причем наука истолковывается механистически. Оба эти направления получили мощное подкрепление в лице учения Чарльза Дарвина (1809-1882), который в своем знаменитом труде «Происхождение видов путем естественного отбора» (1859) объяснял развитие видов чисто механистическим рассуждением. Тем самым романтическая и гегельянская идея развития получает отныне научное обоснование, но в то же время и механистическое толкование. Она превращается в господствующее учение и приводит затем к монистическому эволюционизму, типичными и выдающимися представителями которого являются Томас Генри Гексли (1825-1895) и особенно Герберт Спенсер (1820-1903), в то время как Эрнст Геккель (1834-1919) выступаете роли самого известного популяризатора.

В 1850-1870 годы казалось, что механистический и по большей части откровенно материалистический эволюционизм останется ведущим учением в Европе. Однако около 1870 года можно было уже снова наблюдать возврат идеализма, сначала в Англии в лице Томаса Хилла Грина (1836-1882) и Эдварда Керда (1835-1908), к которым примкнула целая школа последователей, а затем в Германии в виде неокантианства, представленного Отто Либманом (1840 1912), Иоганнесом Фолькельтом, а также марбургской и баденской школами, которые создали для себя организованный учебный центр. Во Франции Шарль Ренувье (1815-1903) проповедует неокритицизм; еще один значительный французский идеалист - Октав Гамелен (1856-1907). Однако это направление не смогло полностью возобладать, так что одновременно с ним до рубежа столетий продолжали существовать мощные позитивистские и эволюционистские течения.

Таким образом, можно констатировать, что развитие европейской мысли в течение XIX столетия протекало диалектически, в три этапа: идеализм - эволюционистский сциентизм - одновременное наличие обоих течений. При этом, несмотря на всю их противоположность, у обоих направлений есть общие существенные черты - подчеркнутый рационализм в отношении эмпирического мира, нежелание выходить в сферу действительности, находящуюся по ту сторону явлений, или даже отрицание таковой и, наконец, монистическая тенденция, направленная на растворение человеческого личностного бытия в абсолюте или во всеобщем развитии. Рационализм, феноменизм, монистический антиперсонализм и при этом построение великих систем во многом наложили свой отпечаток на XIX столетие.

Д. Побочные течения. Но не только идеализм и позитивистский эволюционизм господствуют в философии этого времени. Наряду с ними развиваются два других направления. Они менее развиты и не оказывают такого большого влияния, но все же представляют собой крупные явления. Это иррационализм и метафизика.

Вышедший из романтизма иррационализм выступает прежде всего против гегелевского рационализма. Его ведущей фигурой является Артур Шопенгауэр (1788-1860), для которого абсолют это не разум, а слепая иррациональная воля. Рядом с ним еще больше усиливает протест против рационализма датский религиозный мыслитель Серен Кьеркегор (1813-1855).

Еще ранее во Франции аналогичная волюнтаристическая и иррационалистическая тенденция была представлена в лице Франсуа Пьера Мэна де Бирана (1766-1824).

Позднее иррационализм выступает против рационализма, поскольку тот исходит из отдельных наук; он опирается теперь на дарвиновское эволюционное учение. Звучит пророческий голос Фридриха Ницше (1844-1900), который утверждает приоритет жизненных импульсов перед разумом, требует переоценки всех ценностей и возвещает культ великого человека. Из эволюционизма исходит также философия Вильгельма Дильтея (1833-1911). Он провозглашает приоритет истории и относительность всякой философии. Оригинальным образом релятивизм развивался также Георгом Зиммелем (1858-1918).

Другое побочное течение в философской мысли XIX столетия это метафизика. Сторонники метафизики утверждают, что есть доступ к миру, находящемуся по ту сторону явлений, и часто обнаруживают тенденции к метафизическому плюрализму, связанные с глубоким пониманием проблем конкретного человеческого бытия. Тут дело не доходит до создания школ, метафизики остаются одиночными мыслителями. В отношении Германии здесь надо назвать Иоганна Фридриха Гербарта (1776-1841), Густава Теодора Фехнера (1801-1887), Рудольфа Германа Лотце (1817-1881) и Эдуарда фон Гартмана (1842-1906). Позднее свои варианты предлагают Вильгельм Вундт (1832-1920), Рудольф Ойкен (1846-1926) и Фридрих Паульсен (1846-1908).

Во Франции метафизику представляют Виктор Кузен (1792-1867) и его ученики (Поль Жане, 1823-1899). В системах Феликса Равессона-Мольена (1813-1900) и Жюля Лашелье - а это лишь самые крупные ее представители - метафизика обретает более четкий облик. В отличие от этого в Англии не обнаруживается значительных тенденций такого рода.

Как иррационалистические, так и метафизические мыслители этой эпохи отталкиваются, и не менее чем ранее названные философы, от кантовской постановки вопросов. Иррационализм отчасти прямо исходит из кантовского учения, согласно которому метафизические проблемы недоступны разуму, а отчасти он выступает как противоположность его рационализму. В то же время чувствуется влияние механистического эмпиризма дарвиновского оттенка, особенно у Ницше. То же самое, несмотря на видимость противного, относится и к метафизикам этой эпохи. Все они разделяют убеждение в наличии дуализма мира явлений и вещи в себе, а большинство к тому же испытывают влияние механицизма. Впрочем, следует подчеркнуть, что в силу лишь ограниченного значения обоих течений они не выдерживают сравнения с идеализмом и эмпиризмом, образующими в рамках европейской философии XIX века величины, далеко превосходящие все остальные.