4. Закон перехода количественных изменений в качественные.

Данный закон проясняет механизмы развития, утверждая что в процессах развития “количественные изменения на определенном этапе приводят к качественным, а новое качество порождает новые возможности и интервалы количественных изменений”¹.

Частично категорий качества и количества мы уже касались в первой лекции онтологического раздела нашего курса. Качественное изменение обозначает возникновение нового объекта, предмета, явления. Качество, как отмечал Гегель, “есть вообще тождественная с бытием, непосредственная определенность... Нечто есть благодаря своему качеству то, что оно есть, и, теряя свое качество, оно перестает быть тем, что оно есть”². Поэтому понятие “качество” следует отличать от свойств предмета . которых может быть бесконечно много. Качество – это внутренняя определенность предмета, некоторая совокупность существенных свойств, без которых предмет уже перестает быть данным предметом. А свойство более элементарно, это – как бы одна из сторон качества.

Изменение свойств в пределах данного качества называются количественными изменениями. Количество – это внешняя определенность по отношению к бытию предмета. Это может быть определенность предмета с точки зрения его пространственно-временных характеристик (размеров). Это может быть его различенность по степени интенсивности каких-то свойств (яркость цвета, насыщенность звука и т.д.). Количество не выражает сущности предмета, а лишь характеризует его выделенные свойства. Если качество предмета принадлежит только одному предмету, то количественные параметры различных предметов и явлений могут совпадать. Например, у разных предметов могут быть одинаковые размеры, окраска, набор элементов и т.д. Мы можем сравнить, например, такое живое существо как слон с неодушевленным предметом - со столом, констатировав, что у них по четыре ноги. Но такое сравнение будет сделано лишь по их внешним количественным характеристикам, которые безразличны в данном случае к качеству объектов, то есть к тому, что один из них есть живое существо, а другой нет.

Еще Аристотель выделил “размерное” и “счетное” количества, связанные с процедурами арифметического счета и геометрического измерения. Размерное количество связано с убыванием или прибавлением каких-то непрерывных характеристик бытия, а счетное - с его дискретными характеристиками, с его неустранимой множественностью. В каком-то смысле оппозиция размерного и счетного количеств связаны с более фундаментальными качественными противоречиями бытия между “точкой” и “пространством”, прерывностью и непрерывностью, монадной центрированностью и матерально-субстратной децентрированностью¹.

Если качество связано с сущностью предмета, то количество имеет отношение прежде всего к его внешней форме. В реальности, выделение качества и количества объекта является во многом операцией нашего абстрагирующего и схематизирующего мышления. Нет качества без предшествующих ему и происходящих в нем количественных изменений, так же как любое количественное изменение является результатом какого-то качественного изменения. При этом надо иметь в виду, что жесткого разделения изменений на качественные и количественные не бывает. Они достаточно относительны и часто зависят от точки отсчета. К примеру, когда мы съедаем конфету из коробки, то относительно самой конфеты - это, безусловно, качественные изменения. Однако, это безусловно количественное изменение относительно всей коробки в целом. Утрата 1-2 конфет еще не ведут к утрате ее качества как именно “коробки конфет”.

Гегель в качестве понятия, фиксирующего единство количественных и качественных характеристик любой системы, выделял категорию “меры”, которая придает бытию этой системы упорядоченность и “завершенность”. Он фиксирует своеобразный эволюционный “закон меры”, проявляющийся в том, что “различные виды животных и растений имеют как в своем целом, так и в своих отдельных частях известную меру, причем следует отметить еще и то обстоятельство, что менее совершенные органически создания, ближе стоящие к неорганической природе, отличаются от вышестоящих органических существ отчасти и большей неопределенностью их меры”¹.

Категория меры напрямую сопрягается с категориями внутренней формы и структуры, фиксируя строгую упорядоченность качественных и количественных параметров системы, где выход за их пределы означает уже переход в совсем другое качество, к другой мере и к другой структуре. Нельзя не поразиться прозорливости и тонкости гегелевского анализа этой категории, а также тех примеров, которые он приводит в своей Энциклопедии философских наук для их иллюстрации. Так, по поводу качества государственного устройства и его зависимости от количественных размеров территории он замечает, что “при непрерывном увеличении или уменьшении государства наступает наконец такой момент, когда независимо от других обстоятельств и только вследствие этого количественного изменения государственный строй качественно больше уже не может оставаться неизменным. Конституция маленького швейцарского кантона не годится для великой империи, и точно так оказалось непригодным государственное устройство Римской республики, когда оно было перенесено на небольшие немецкие имперские города”². Как здесь не задуматься о причинах низкой эффективности функционирования государственных институтов в постперестроечной России и о рациональности механического переноса демократических институтов Западной Европы в совсем другую пространственную реальность.

Весьма большое значение имело введенное Гегелем понятие “узловой линии мер”³, где выход за определенную меру, соответствует появлению нового качественного образования в природе со своим интервалом меры. В целом это совпадает с тем, что выше мы говорили о структурных уровнях природы и материальных носителях различных форм.

Закон перехода количественных изменений в качественные как раз и говорит о том, что в любом предмете или явлении происходит накопление количественных изменений, которые на определенном этапе его существования (при переходе присущей предмету меры) приведут к изменению его качества, то есть возникнет новый предмет. В свою очередь, этот новый предмет обладает своей собственной мерой, переход через которую приводит к рождению нового предмета, делая тем самым процесс развития бесконечным. Причем здесь опять-таки могут доминировать обратимые процессы, когда гибель или разрушение одного предмета сменяется рождением ему подобного, или же необратимые, когда гибель прежней формы ведет к рождению принципиально нового качества, не бывшего ранее. Первый тип скачков свойственен в основном неживой природе (со всеми теми оговорками, которые были сделаны нами выше), а последний - обществу и культурному развитию человечества. В первом случае мера остается относительно устойчивой во времени и пространстве для всех объектов данного класса¹, а во втором - она каждый раз новая, ибо уникальны каждая вновь возникшая в обществе социально-политическая система, этнос, национальная культура, профессиональная группа, художественная традиция и т.д.

При этом существуют универсальные меры или всеобщие принципы структурной организации, позволяющие вещам и процессам любого уровня бытия от атома до человеческой мысли функционировать и развиваться наиболее эффективно, в частности, оптимально сочетать количественные и качественные параметры, гармонизировать отношения частей и целого в рамках любой системы. Примером универсальной меры является пропорция так называемого “золотого сечения”. Она в настоящий момент обнаружена в пропорциях наиболее гармоничных древних храмов и дворцов, в живых организмах и в строении галактик, в соотношении различных ритмов деятельности человеческого мозга и даже в организации эффективно работающего предприятия. Кстати, проблемами, связанными с золотым сечением в свое время занимался все тот же П.А. Флоренский.

В противовес структуре и мере в мире существуют и безмерные, хаотические процессы. Следует, правда, четко различать естественную безмерность и хаотичность природных процессов (типа броуновского движения молекул, бурно пенящейся реки, извержения вулкана или бури на море), без которых невозможен никакой процесс самоорганизации в природе, и хаотичность и безмерность вторичную, порожденную свободной волей человека. Безмерность в этом втором смысле всегда связана с чем-то безобразным и разрушительным типа обжорства, половой невоздержанности, бездумной накачки мышц в культуризме (особенно женском). Столь же безмерны и тлетворны безудержное материальное накопительство, властолюбие жадность к деньгам и т.д.

Очень часто качество явления или процесса при переходе меры оборачивается своим иным: когда слишком много шуток - они перестают быть смешными, а когда человек избыточно серьезен - то очень скоро, наоборот, становится смешным. План при социализме превратился в самый организованный беспорядок, а так называемая свобода мирового рынка сегодня все чаще оборачивается откровенным экономическим диктатам со стороны развитых стран. Словом, древний античный призыв “меру во всем соблюдай” можно рассматривать как одно их первых сознательных методологических требований к деятельности человека, напрямую вытекающих из действия закона перехода количественных изменений в качественные.

В мире существуют различные и типы скачков-переходов к новому качеству: регрессивные и прогрессивные, быстрые и постепенные, связанные с сохранением существования данной системы и с появлением принципиально новой системы на месте старой и т.д. Например, человек мог долгое время развиваться как биологический вид, но вступив в социальные отношения, он на новой качественной ступени развивается уже как социальное и духовное существо, причем существует закон убыстрения развития человеческого общества. Сегодня качественные изменения (и регрессивные, и прогрессивные) происходят в жизни земного сообщества почти перманентно, в самых разнообразных темпах и формах, где, к сожалению, возможность нашего скачка в небытие остается высоко вероятной.

Сделаем ряд практических выводов из этого закона диалектики, характеризующего механизмы процессов развития.

Во-первых, всегда желательно предпочесть эволюционные скачки революционным, ибо в социальной практике резкий революционный переворот сопряжен с крутой ломкой прежних мер и в их количественном, и в качественном выражении, а значит и со сложностями восстановления социальной гармонии и душевного равновесия людей, которым в эти роковые эпохи довелось жить. Здесь опять-таки важно наличие ясных и определенных целей у политических лидеров, чтобы людям было ясно, ради чего они временно страдают и ради кого приносят жертвы. Кроме того, крайне желательно, чтобы лидер страдал вместе со своим народом, а уж если не страдал материально, то хотя бы сострадал своим согражданам морально. Стыдно видеть неслыханные богатства власть предержащих на фоне всеобщей народной нищеты.

Во-вторых, в индивидуальной жизни человека революционные скачки совершенно естественны, и даже необходимы. Недаром экзистенциалисты такое внимание уделили пограничным ситуациям. Духовная жизнь без прозрений и потрясений, без внутренних трагических переживаний и творческих порывов невозможна. Здесь даже страдания иногда полезны и благотворны для личности, ибо многие без них не в состоянии проснуться от духовной спячки. И наоборот: самое страшное в сфере духа - безмятежное и сытое, конформистское и серое существование, к чему по недомыслию стремятся тысячи людей. У них идеалом существования выступает всякое отсутствие всяких скачков - та самая пресловутая жизненная стабильность и материальное благополучие, которые и есть зачастую прямая дорога а ад. Самое поразительное то, что такие люди оказываются склонными к самой отвратительной безмерности и шараханьям, будь то безмерное потребительство и чревоугодие в спокойные времена или шкурная паника в экстремальной ситуации. “Стремиться к разумной мере и телесной умеренности во всем, кроме того, что касается твоей духовной жизни и творчества” - вот максима, которой руководствовалось большинство выдающихся людей, оставивших свой положительный след в человеческой истории.