5. Закон взаимодействия противоположностей.

Он выражает самую суть процесса развития. Его в марксизме даже именовали “ядром диалектики”. На то есть несколько причин.

Во-первых, даже самое беглое и поверхностное рассуждение на обыденном уровне показывает, насколько фундаментальную роль играют противоположные свойства, тенденции и аспекты окружающего нас мира: свет и тьма, рождение и смерть, высокое и низкое, правое и левое, мужское и женское, прошлое и будущее, любовь и ненависть, свое и чужое. Анализ этих пар бинарных оппозиций, их своеобразное осмысление и разрешение составляет внутренний мотив развертывания любого мифа и целых мифологических систем у различных народов. Выдающийся вклад в структурно-диалектическую реконструкцию мифа внес выдающийся французский этнолог и культуролог К. Леви-Строс¹.

Во-вторых, научный анализ окружающего мира с самого момента зарождения рациональной человеческой мысли приводил к следующему важному выводу: вся структура и динамика как космического целого, так и индивидуального человеческого существования, с необходимостью выводят на фундаментальные пары противоположностей, очерчивающие крайние точки, как бы логические пределы того, что мы можем о различных формах и проявлениях бытия помыслить, к чему нам надо стремиться и чего избегать. Это противоположности, плоскости и точки, покоя и движения, ассоциации и диссоциации атомов, ассимиляции и диссимиляции веществ, наследственности и изменчивости, личного и общественного, войны и мира, доброго и злого, достойного и недостойного. Здесь нетрудно видеть, что эти базовые пары категорий лежат в фундаменте всего спектра наук от логики и физики до политологии и педагогики. Даже если научная мысль ничего знать не хочет о диалектике, запрещает противоречия в бытии и в познающем их мышлении, она в любом случае будет бессознательно (или внерефлексивно) диалектической. Даже для запрещения противоречий их ведь необходимо сначала помыслить.

В-третьих, философская мысль всегда обращала внимание на значение взаимодействия противоположностей в бытии и в познании. Начиная с Платона, философский разум в отличие от рассудка связывался со способностью к диалектическому мышлению, исследующему различные взаимоотношения, в которых могут находиться основополагающие противоположности мировой жизни. Не только борьба противоположностей, но их ритмическое чередование и взаимный переход друг в друга постепенно выдвигаются в центр философского внимания.

Учение о совпадении противоположностей станет одной из самых ярких черт философии Николая Кузанского, а их антиномическая интерпретация в “Критике чистого разума” составит славу И. Канту. Наконец, Гегель предпримет свою величественную попытку построить целую философскую систему на базе учения о диалектике противоположностей, их взаимоотрицании и синтезе. Философия не могла обойти проблему противоречий и еще по одной важной причине. Дело в том, что возникновение и разрешение противоречий составляет самую суть движения нашего логического мышления. Как только философская мысль рефлексивно обращалась на саму себя, так тут же проблема существования и взаимодействия противоположностей выходила на первый план - будь то аристотелевский основной закон бытия в виде недопущения противоречий или же, напротив, объективно сущая диалектически противоречивая структура мирового Ума в наследии неоплатоников или того же Николая Кузанского.

Наконец, с 19 века, когда предметом научного изучения стали сложноорганизованные развивающиеся системы, стало понятно, что их теоретическое познание невозможно без выявления источников и движущих сил их развития в виде тех или иных конституирующих противоположных сторон и тенденций. Экономику нельзя понять без противоречий, присущих самому товару. Историю любого общественного организма нельзя реконструировать без выявления противоборства политических сил и социальных групп, имеющих полярные общественные интересы. В культуре всегда диалектически соседствуют традиция и инновация; в развитии языка - надперсональный язык и индивидуальная речь, синхрония и диахрония. В психике - осознаваемые и неосознаваемые, логические и внелогические компоненты. В биологии организм являет диалектику наследственности и изменчивости, ассимиляции и диссимиляции веществ. В физике мы вынуждены анализировать диалектику вещества и поля, волны и корпускулы, массы и ускорения. Неудивительно, что механизмы возникновения, развития и разрешения многообразных видов противоречий в бытии и познании с той поры становятся не только предметом дальнейших исследований в разных философских традициях (от марксизма до неогегельянства, от экзистенциализма до негативной диалектики Франкфуртской школы), но во все возрастающей степени и в конкретных научных дисциплинах.

В настоящее время существуют многочисленные классификации противоречий в бытии и в познании. Выделяются внешние и внутренние; формально-логические (от которых надо избавляться, ибо из них следует все, что угодно) и диалектические (которые надо всесторонне анализировать и конструктивно разрешать); основные и производные; антагонистические и неантагонистические противоречия и т.д. Однако главным в исследовании противоречий развития являются не классификации, которых может быть огромное количество, а прежде всего сами механизмы разрешения противоречий. Сформулируем в этой связи несколько ключевых тезисов относительно сущности и механизмов разрешения диалектических противоречий, опираясь на те результаты, которые были получены в различных диалектических исследованиях ХХ века:

1) Под диалектическим противоречием следует понимать взаимодействие противоположных свойств, сторон, процессов в системе, которые выступают источником и движущей силой ее развития;

2) Противоречия действуют на всех структурных уровнях бытия, как в его материальных, так и в духовных измерениях, причем нигде и никогда не существуют в единичном виде (разве что в голове познающего субъекта!), а представляют собой генетическое и функциональное единство, где разрешение одних противоречий может быть средством-основанием для разрешения других, более общих системных противоречий;

3) Диалектические противоречия могут разрешаться различными путями. Возможна победа одной из противоположностей над другой, что впрочем, никогда не оставляет неизменной и саму победившую противоположность, ибо вся система переходит в новое качестве. Типичный пример - победа в военном конфликте какой-то одной из сторон или победа медицины над какой-нибудь ранее неизлечимой болезнью. Другой весьма типичный способ разрешения противоречий - диалектическое снятие обеих сторон противоречия в рамках новой системы или нового качественного состояния системы, возникшей в результате разрешения противоречия. Борьба рабов и рабовладельцев завершилась крахом рабовладельческой системы и появлением новых субъектов исторического творчества в рамках феодальных отношений. Волновая и корпускулярная теории света, долгое время боровшиеся друг с другом, оказались снятыми в рамках единой корпускулярно-волновой теории.

Однако одной из важнейших форм разрешения диалектических противоречий является опосредствование, гармоническое взаимопроникновение его сторон в каком-то третьем звене, объединяющем оба противоположные начала¹. На важность разрешения противоречий через опосредствование обращал внимание еще Ф. Энгельс. “Диалектика, которая ...признает... наряду с “или-или” также “как то, так и другое” и опосредствует противоположности, - является единственным, в высшей инстанции методом мышления, соответствующим нынешней стадии естествознания”², - писал он своей знаменитой “Диалектике природы”.

Такое опосредствование сторон противоречия означает не его разрешение-устранение, а развитие обеих его сторон, выявление тех потенциальных движущих сил, которые были заложены в исходном, непосредственном взаимодействии сторон противоречия.

Таково историческое противоречие между субъектом и объектом, которое, каждый раз разрешаясь в знании, тем не менее всякий раз воспроизводится на новом и более сложном уровне, требуя нового и более точного знания.

Таковы противоречия между обществом и природой, личностью и обществом, централизмом и местным самоуправлением в государстве; свободой и служением, долгом и склонностью в экзистенциальном бытии личности. Их нельзя разрешить путем победы одной стороны над другой, равно как и снятием их в рамках какого-то нового качества.

Такие подлинно движущие и конститутивные противоположности социального и экзистенциального бытия должны гармонично опоредствоваться, т.е. разрешаться в таких общественных формах, политических, государственных и экзистенциальных делах и решениях, где сохранение природы является экономически эффективной и социально значимой деятельностью; общество создает максимально благоприятные условия для общественно значимых видов труда, а не для обогащения олигархов и прохиндеев; государство прирастает силой и самобытностью своих регионов, а регионы чувствуют государственную поддержку своих региональных творческих инициатив; человек свободно и сознательно служит каким-то высшим целям и находит такое дело долга, которое соответствует его личным экзистенциальным склонностям. Это как бы вечные и творческие - “божественные” (смысл такого термина станет ясным чуть позднее) - противоречия бытия, заставляющие и общество, и личность восходить вверх по ступеням совершенствования.

4) Опосредствование противоположностей заключается не только в появлении конкретных (материальных или идеальных) третьих членов, в которых сочетались бы характеристики обеих противоположных сторон. Важный эвристический смысл идеи опосредствования диалектических противоречий состоит в том, что функцию третьего члена часто выполняет другое диалектическое противоречие, разрешение (или не разрешение) которого способствует (или препятствует) разрешению основного противоречия.

Таким образом, опосредствование сторон противоречия другим противоречием - есть ключ к пониманию их системного действия в качестве движущей силы развития. Приведем соответствующий пример. Так, существует объективное и всеобщее противоречие между общенациональными и частно-корпоративными интересами в сфере экономической жизни. Понятно, что на уровне законодательных органов и исполнительной власти должны быть найдены такие общегосударственные юридические, политические и хозяйственные формы его опосредствования, которые бы гармонизировали и синтезировали эти интересы. Однако такое опосредствование так навсегда и получит только бумажное решение, если это всеобщее и движущее противоречие социального и экономического бытия не будет разрешено-опоредствовано на уровне десятков, сотен и тысяч своих особенных форм в различных отраслях производства, на вполне конкретных фабриках и фирмах. Но это-то и означает, что в сфере этого всеобщего противоречия оказывается практически каждый живой и экзистирующий субъект социального творчества, а целостная система его разрешения может быть представлена в виде огромного ветвящегося древа противоречий, где всеобщее, преломляясь в особенном, определяет единичное, но, в свою очередь, зависит от разрешения этих особенных и единичных противоречий.

Здесь будет уместно также обратиться к модному ныне понятию «устойчивого развития», широко вошедшего в научный оборот после экологической конференции 1992 года в Рио-де-Жанейро. Если в этом сомнительном термине¹ и есть какой-то смысл, то только в плане того, что глобальное противоречие между обществом и природой должно разрешаться за счет прогрессивного опосредствования его сторон в обоих из отмеченных выше смыслов.

5) Существует особый класс противоречий, который С.С. Аверинцев в свое время точно назвал “дьявольскими дилеммами”. В противовес этим “дьявольским дилеммам” мы и назвали вышеприведенные движущие противоречия бытия “божественными”.

Свой термин С.С. Аверинцев ввел, анализируя знаменитую дилемму Ф.М. Достоевского о том, “стоит ли всеобщая гармония человечества слезинки хотя бы только одного замученного ребенка”. К такому же типу дьявольских дилемм относится также вопрос: “Кого надо больше любить - жену или мать?”. Существует и более прозаический вариант дьявольской дилеммы: “Что предпочесть: сохранение девственно чистой природы Горного Алтая с параллельно с низким уровнем благосостояния его населения или же экономический расцвет региона через строительство ГЭС на реке Катунь, но с неизбежным ущербом природе?” Эти дилеммы потому и названы дьявольскими, что словно бы сам сатана подталкивает нас к совершению рокового выбора, хотя выбирать-то здесь ни в коем случае нельзя. Любой односторонний выбор будет безнравственным и разрушительным. Здесь нужно или устранить порочные условия, приведшие к возникновению дьявольских дилемм или радикально изменить неверную исходную точку зрения.

Подводя итог нашему анализу диалектических противоречий и путей их разрешения, подчеркнем творческий характер диалектики, отсутствие в ней раз и навсегда данных решений. Все, что было изложено выше - лишь общая диалектическая схема¹, а вот ее приложение и наполнение - это уже бесконечный процесс, ибо никакие скачки и противоречия, никакие отрицания никогда не повторяются буквально, а каждый раз требуют самостоятельного творческого анализа и волевых усилий со стороны познающей и действующей личности.

Заканчивая наш обзор диалектической теории развития, остановимся на графическом символе, которым часто иллюстрируют сущность всей диалектики. Имеется виду символ раскручивающейся спирали. Закон отрицания отрицания, определяющий архитектонику развития, так иногда и именуют “закон спиралевидного развития”. Спираль - вообще одна из самых распространенных структур в природе от двойной спирали ДНК до спиральной формы галактик. Применительно же к диалектической теории, разворачивающаяся спираль как нельзя лучше иллюстрирует синтетический характер диалектики, органически снимающей все остальные концепции развития, т.е. сохраняющей их позитивные и устраняющей негативные черты.

В самом деле, спираль синтезирует теории круговорота (ибо в ней присутствует круг) и теории линейного развития, ибо в ней есть несомненная поступательная направленность. Одновременно в ней есть и определенный возврат назад, к прежнему качеству, т.е. отображен и момент регресса. Наконец, каждый оборот спирали, надстраивающийся над предыдущим с пустым пространством между витками, весьма точно схватывает рациональные моменты эмерджентной концепции. Однако само движение спиральной линии непрерывно, т.е. вполне учитывает здравые моменты эволюционистского подхода к развитию. Что касается супранатуралистической теории развития В.С. Соловьева и Н.О. Лосского, то достаточно придать восходящей спирали конусообразный характер, чтобы мы получили как бы платоновский наглядный эйдос этой модели развития. Впрочем, носит ли мировое развития именно такой характер или иной - на этот вопрос мы предоставим возможность ответить тем, кто придет после нас.

Для нас же гораздо важнее то, что законы диалектики и ее категориальный аппарат в целом являются важной частью мировой и отечественной философской культуры. Они образуют своеобразный понятийный каркас, позволяющий нам диалектически и целостно смотреть на мир, не допуская огульных отрицаний и не впадая при этом в догматизацию каких-то положений. Диалектика помогает нам творчески осмысливать движущие противоречия бытия и не становиться жертвой дьявольских дилемм. Она, наконец, советует не абсолютизировать достигнутого сегодня знания, ибо завтра мы обязательно познаем нечто принципиально новое. И в данном случае даже не важно, строится ли такое понимание на идеалистической основе, когда мир выступает в качестве инобытия абсолютного духа, как это было у Гегеля, и когда данные законы были лишь законами саморазвития понятия, или же на материалистической основе, когда законы диалектики трактуются как общефилософские законы самой материальной действительности. И в том, и в другом случае ценность и эффективность диалектического подхода нисколько не утрачивается. Напротив, это лишь подтверждает богатство диалектического взгляда на мир, где целостность достигается лишь соединением противоположностей и их прогрессивным опосредствование.