История философии Мапельман Пенькова

401 Свобода воли и предопределение

Проблема личности, поставленная в Библии, тесно связана с проблемой свободы воли человека.

Ожесточенные споры о свободе человеческой воли и Божественного Предопределения шли между сторонниками Пелагия (ок. 360 - 418 г. н. э.) и Августина (354 - 430 г. н. э.). Сторонники Пелагия отрицали наследственность первородного греха, признавали возможность достижения совершенства без содействия Божественной силы посредством свободы человека. Августин и его сторонники отстаивали тезис, что воля человека свободна, но в границах «Божьего Предопределения». Сторонники Августина добились осуждения пелагианства как ереси на Вселенском соборе в Эфесе (431 г. н. э.). Однако полемика продолжалась и в V - VI вв.

По Библии, Бог определяет судьбы Вселенной и человека. «У вас же и волосы на голове сочтены», - говорится в Новом Завете. В Библии подчеркивается абсолютное могущество Бога, который не только поддерживает мир и управляет им, но и предвидит результаты действий, направляя мысли и поступки людей. Если это так, то в чем же заключается свобода человека?

Христианские философы считают, что человек как телесное существо подчинен детерминации, а дух как независимое от тела начало свободен. Несмотря на то, что Бог призывает человека к спасению, человек все же сам должен решить, участвовать ему в своем спасении или нет. Он может служить Богу и, таким образом, спасать себя, а может и отвернуться от Бога, стать атеистом и закрыть себе все пути к спасению.

Зло, происходящее в мире, христианские богословы ставят в зависимость от человеческой свободы. Бог существует не как принудительная сила по отношению к человеку, а как обаяние, призыв. Под влиянием этого призыва человек должен свободно выбрать христианские идеалы и придти к Богу через христианскую любовь.

По мнению неотомиста Маритена, личность - это мир духовной природы, наделенный свободой выбора. Та же мысль, но в иных формулировках, развивается в XX в. христианским экзистенциализмом и персонализмом. Например, у экзистенциалиста Габриэля Марселя свобода рассматривается в различных аспектах: онтологическом (подчеркивается определяющий характер свободы по отношению к необходимости), гносеологическом («мир не познаваем, не познаваема сама свобода»),

402

социологическом («свобода в политических сферах невозможна: здесь свобода не подлинна»), этическом (свобода - это выбор между добром и злом, то есть выбор себя как нравственного существа, что в конечном счете оказывается выбором христианской морали как кодекса поведения) и религиозным (подлинная свобода возможна только при мистической связи с Богом).

Габриэль Марсель все сферы проявления свободы подчиняет религиозной. Быть свободным, по Марселю, значит быть самым собой, быть способным сказать «Я это Я». Может ли это сделать человек, тысячью нитей связанный обязательствами перед обществам? В повседневной жизни, следуя экзистенциалистскому рассуждению, человек в большинстве своих поступков несвободен, он не может сказать «Я это Я». Имеется тысяча обстоятельств, когда каждый из нас вынужден сказать «Я не есть Я, ибо я веду себя как автомат». Действовать свободно значит быть уверенным, что «Я есть Я». Эта уверенность быть самим собой в современном мире, где господствует отчуждение человека, катастрофически уменьшается, пишет Марсель.

Человек должен сохранять состояние внутреннего диалога с самим собой. Это возможно только при одном условии: возвращении человека к Богу. - «Человек может быть или остается свободным только в той мере, в какой он связан с трансцендентальным».¹ Как и немецкий экзистенциалист К. Ясперс, для которого свобода есть «соотнесенность с Богом», Марсель ставит свободу в зависимость от веры в Бога. - «Свободный акт, - пишет он, - это акт веры».² Марсель считает, что вера является выражением свободы.

Человек не рождается свободным. Свободу, учит Марсель, дает человеку Милость, то есть Бог. Свобода - это безвозмездный дар, который, однако, надо завоевать. Для достижения подлинной свободы человек должен пройти через нравственное обновление, через крещение христианской моралью. Христианские философы и богословы, считая внутреннюю природу личности испорченной, полагают, что человек сам, без помощи Бога, не может сделать правильный выбор между добром и злом. Человек в христианской традиции предрасположен ко злу и греху, только Бог подталкивает человека к добру, к настоящей свободе. Вот откуда вытекает требование безус-

¹ Marcel G. Le mystère de l'être. 1951, p. 179.

² Marcel G. Le mystère de l'être. 1951, p. 179.

403

ловного повиновения верующего Богу и Церкви, как посредствующему между человеком и Богом звену.

Главную ценность свободы христиане видят не в проявлении личности в сфере практической жизни, а в вере в Бога, в подчинении человеческой свободы свободе Божественной, к убеждению человека в неполноценности его свободы, в человеческом бессилии, то есть его несвободе. Такую позицию более ярко выражает доктор богословия Р. Браун: «Я в плену у тебя и это есть единственная подлинная свобода», а неотомист Э. Жилъсон называет человеческую личность просто вещью, отданной на служение божеству и принадлежащий ему. Человеческая личность автономна именно благодаря тому, что она зависит от Бога, - писал Э. Жильсон в книге «Томизм».

Рассматривая человеческую свободу в зависимости от Божественной свободы, христианские мыслители противоречат цели, которую они ставят перед собой - обеспечить свободу человеку. Ибо она ориентируется на две взаимоисключающие друг друга идеи - идею Предопределения, основывающуюся на допущении абсолютной воли Бога, и идею, допускающую свободу человека. Но абсолютная воля человека предполагает ограничение абсолютной воли Бога. Растворяя свободу человека в абсолютной воле Бога, христианские философы по существу ставят под сомнение возможность собственно человеческой свободы. Признавая человека свободным, они лишают Бога атрибута абсолютности. Это противоречие не удается разрешить всей христианской философии, несмотря на то, что она предлагает различные варианты решений.

Содержание