4. Последний период творчества: «Человек и техника», «Годы решений» (Германия в опасности)

Одна из самых знаменитых работ позднего Шпенглера -«Человек и техника». Автор ставит задачу понять феномен за­падной цивилизации через сущностную ее характеристику -технику. Уже в «Закате Европы», определяя особенности того периода «фаустовской культуры», в котором человек пребыва­ет в 20-е гг. XX в. Шпенглер говорил об инженере, как глав­ной фигуре, и технике, как сущности цивилизации.

453

Рассматривая развитие техники как единый процесс со­вершенствования орудий и средств производства, философ полагает, что именно в современном обществе наконец-то снимается антиномия «культура - цивилизация, когда искусст­венное полностью заменяет естественное». Империализм -апогей человеческого интеллекта и технической мощи, наибо­лее полное осуществление фаустовской «воли к власти».

Отбросив свое прежнее отношение к истории, Шпенглер рас­сматривает мировой исторический процесс традиционно, как единую линию развития от первобытного общества через Средневековье к современному империализму. Единственное, что его отличает от иных историков, - идея убыстрения хода истории: приближается «время последних катастроф». Полно­стью сняв антиномию «культура - цивилизация», Шпенглер отказался и от понятия духовной культуры. Ибо победа фау­стовской «воли к власти» - это уже не победа духа, а победа техники как орудия в борьбе, в биологическом соперничестве. Хищник овладевает миром, космосом, соперником, народом именно при помощи техники. Необратимость процесса отчуж­дения человека от природы, нарастание в нем черт хищника (чему способствует и техника) наиболее точно характеризует единую линию развития. Назад в естественность и доброту возврата нет.

Помимо «фаустовского» характера воли, к власти подтал­кивает развитие техники и процесс развития естественных наук. Техническая мощь, активное покорение природы - глав­ное в современном Фаусте. Шпенглер в равной степени на­строен и против тривиального оптимизма в отношении разви­тия техники, и против игнорирования материальных факторов в истории - производства, техники, экономики. Шпенглер утверждает, что вопрос о статусе техники настоятельно стоит уже более ста лет. Он первый увидел социальную масштаб­ность проблем техники, попытался дать универсальный анализ фактора технического развития.

Техника - тактика живого в борьбе за свое существование. И отличие «хищника-изобретателя» от просто «хищника» -отличие человека от животного. Возврат к истории как к на­силию - это возврат хищника как властителя травоядных при «зоологическом» характере техники - вершина насилия, когда весь мир - добыча.

Отчуждение человека от природы призвано сыграть роко­вую роль, трагедия человека в том, что природа активнее.

454

Именно с помощью техники начинается насилие над природой. В этом смысле идея «вечного двигателя» - сущность современ­ной техники и вековая мечта человека. Техника, темпы ее со­вершенствования и последствия ее применения на определен­ном этапе становятся бесконтрольны - джин вырывается из бутылки и человек оказывается порабощенным техникой. Он привязан к ней, вынужден ее развивать, начинается «избыточ­ная роскошь машин». Человек вовлечен в бег машин, в этой гонке «победитель мира будет загнан насмерть». И когда чело­век любуется мощью техники - это сродни чувствам человека, любующегося мощным, красивым пожаром... своего дома.

«Годы решений» - последняя работа О. Шпенглера. И если «Человек и техника» - это попытки увидеть современную тех­ническую цивилизацию, то «Годы решений» - политический горизонт Западного мира, стремление представить мировую историю как «нордическое чувство мира». «Человек - хищник. Все образцы добродетели и социальной этики, которые сверх этого понимания - стремления хищников со сломанными зу­бами». «Годы решений» - это три главные идет

1. Идея мировой революции и белой революции (игра в кос­ти за мировое господство началась).

2. Идея германской миссии - только германцы жизнеспо­собны («внешняя власть и сила души»).

3. Идея борьбы за пролетариат (презрение к пролетариям со стороны самих его вождей - Маркса и Энгельса, и альтер­натива ему - непролетарское решение пролетарского вопроса -единство нации, а не класса).

«Легионы Цезаря опять пробудились. Возможно, уже в этом столетии ожидаются последние решения. Перед ними падают в никуда маленькие цели и понятия сегодняшней по­литики. Тот, чей меч одержит победу, будет иметь господство в мире. Кто осмелится бросить игральную кость в чудовищной игре?». Как итоговое произведение, «Годы решений» собрали все, что касается проблемы «Германия и всемирно-историческое развитие», как ее понимает Шпенглер. Смысл этой работы можно свести к выявлению роли Германии и стран Запада в мировом развитии и угрозе перерастания белой революции в цветную. Здесь историзм ограничен движением истории к прусскому государству, которое останется отныне и навеки. История тотально политизирована: «человеческая ис­тория во времена высокой культуры - история политической власти. Форма этой истории - война. Сюда относится согла-

455

сие. Оно есть продолжение войны другими средствами: опыт побежденного и, как следствие, война в форме отбрасывания договора, попытка победы».

Исключение в этой пронизывающей все космической вой­не составляют революции, так сказать, фиктивные методы преобразования действительности. Как Шпенглер различает «закономерную войну» и «незакономерную», не объясняется, но надо помнить, что если в предыдущих работах «законность» власти обосновывалась ее монархическим характером, то «Годы решений» допускают существование цезаризма недина­стического образца: принцип фюрерства изменился.

Мироустроительный идеал Шпенглера - «движущая сила общества не что иное, как прошлое стремление к силе, здо­ровые инстинкты, раса, воля к обладанию и к власти; и при этом... колеблются иллюзии, всегда остающиеся иллюзиями: справедливость, счастье, мир» - подается как благо, как спа­сение культуры. Насилие выдвигается в качестве единствен­ного средства спасения цивилизации. Тоталиризация насилия возможна в условиях полного подчинения насилию, отверга­ется любая, даже малая попытка критического освоения дей­ствительности. Центральный вопрос произведения: «Что бу­дет с Германией? Возвысится она или погибнет?» Вопрос состоит в том, что немцам предстоит правильно понять свою судьбу. Германию должно спасти прошлое стремление к силе, здоровые инстинкты, раса, воля к обладанию и к власти. Главное - какая идеологическая система будет направлять судьбоносную германскую расу. Основная критика Шпенгле­ра направлена на демократию, как на стремление свести все к уровню мелких людишек, на критику всех умозрительных систем, живущих только на бумаге (относя это в равной сте­пени и к материализму, и к идеализму). Шпенглер этим умо­зрительным системам хочет противопоставить философию хищного зверя. Ибо парламентаризм есть не что иное, как «конституционная анархия», согласие - результат поражения одного из государств в войне, временное накопление сил для того, чтобы отбросить это согласие. Источник богатства госу­дарства не в спекуляции и бухгалтерии, а в войне и в побе­дах. Отсюда следует вывод: армия - не только сила, но самый консервативный, старый, добрый элемент, последняя надежда Германии.

Оценивая положение европейских стран, а также Америки и России, Шпенглер приходит к мысли о том, что роль спаси-

456

теля западной культуры принадлежит только Германии, но другие страны вряд ли спокойно отойдут на второй план, и поэтому несколько картинно Шпенглер заявляет: «Игра в кос­ти за мировое господство только началась и будет доиграна до конца между сильными людьми. Не должна ли Германия быть в их числе?»

«Прочтение» Шпенглера западными мыслителями всегда было неоднозначно, зачастую одни и те же положения его доктрины трактовались прямо противоположным образом. Конец 70 - 80 гг. - время спокойного прочтения Шпенглера. Задача «актуализации» концепции Шпенглера напрямую свя­зана с неоконсерваторами ФРГ и немецкими философами, которые по своим политическим симпатиям более неоконсер­ваторы, чем социалисты. Ситуация в мире, растущая тревога по поводу «шансов» цивилизации заставили пересмотреть концепцию Шпенглера. Если в 20-е годы идея «Заката» шоки­ровала философов, то в 70 - 80 годы она начинает рассматри­ваться как объективная формулировка реальной историко-культурной дилеммы: прогресс цивилизации - кризис истори­ческой культуры.

«Сопоставление тезисов Шпенглера по критике цивилиза­ции и политических идей Шпенглера с новыми исторически­ми фактами показывает, что многочисленные прогнозы Шпенглера с большой точностью оправдались. Многие соци­альные и политические явления, которые мы сегодня наблю­даем, 60 лет назад только начинались и для многих современ­ников Шпенглера не были истиной», - пишет исследователь Шпенглера К. Е. Эккерманн.

Философы 70 - 80-х гг. к числу наиболее важных прогнозов Шпенглера относят следующие:

- Разрушение человеческой природной среды самим же че­ловеком.

- Омертвение межчеловеческих отношений.

- Сомнение в гуманистической, цивилизаторской сущности прогресса.

- Разрушение социальных структур.

- Процесс распада либерального государства.

Парадокс шпенглеровской философии состоит в том, что, несмотря на ее многочисленные фактические и теоретические противоречия, явный и прокламируемый иррационализм его концепции, интуиция Шпенглера дала ему возможность выде­лить идеи, ставшие основой типологического анализа культур,

457

предвидеть сначала первую, а затем вторую мировую войны, поражение Германии и многое другое, стать «отцом» послево­енной неоконсервативной доктрины немецкого государства и «общего европейского дома».