5. Семантический позитивизм

На Гарвардском конгрессе по философии и логике науки в 1939 г. был официально декларирован переход некоторых ло­гических позитивистов на позиции семантики. С «языка» нау­ки принципы логического позитивизма были перенесены на живые национальные языки. Причиной этому послужило стремление неопозитивистов преодолеть вопиющее противо­речие, по которому язык, ставший предметом философского анализа в логическом позитивизме, был изолирован от основ­ной своей функции - функции общения, следовательно, функ­ции передачи значения (определенно-значимого содержания, информации). Он превращался в «логическом синтаксисе» в систему произвольно скомбинированных знаков. Беспрерывно ищущие неопозитивисты поставили задачу расширить про­грамму анализа языка рассмотрением функции общения.

Семантический позитивизм также неоднороден, он вклю­чает в себя академическую семантику (А. Тарский, Ч. Моррис,

309

Р. Карнап) и популярную, или общую семантику (А. Кожибский, С. Чейз, С. Хаякава, А. Рапопорт и др.).

Семантика - раздел лингвистики, исследующий смысловые значения языка. В отличие от синтаксических систем в семан­тических системах формулируются правила обозначения и ис­тинности. Поэтому семантика реализуется в таких искусствен­но созданных «языках», в которых понятия определены строго однозначно. Это дает возможность избежать двусмысленности и использовать семантические системы как алгоритмы (совокупность правил для решения типовой задачи), позво­ляющие однозначно выразить и автоматически решать вопрос об истинности или ложности рассматриваемых в этой системе предложений. Б этом смысле семантика является частью мате­матической логики. Возникновение ее подготовлено общим раз­витием науки и является закономерным обобщением процесса формализации знаний. Большую роль в этом сыграла выпу­щенная в 1938 г. американским ученым Ч. Моррисом книга «Теория знаков». Все это создало предпосылки для автоматиче­ского решения многих задач, внедрения машинной техники в теорию, освобождения человека от утомительных операций.

Внимательно следившие за развитием науки неопозитиви­сты использовали эти достижения для обновления своей кон­цепции. Совершенно правильные в пределах математической логики соображения дали им возможность отказаться от край­ностей карнаповского синтаксического подхода, и прежде всего от конвенционалистского «принципа терпимости».

Представители академической семантики стали утверждать, что семантический подход обеспечивает возможность связать воедино сферу знаний и сферу реальности. Однако они не су­мели выйти за пределы языка, ибо предложение соотносится не с предметом, а с предложением же. Для них «опыт» был системой слов и предложений, и поэтому язык являлся един­ственной реальностью. Р. Карнап теперь утверждал, что про­блемы философии относятся не к природе бытия, а к семан­тической структуре языка науки.¹

Представители общей семантики, например, А Кожибский, видели ее задачи в том, чтобы: а) помочь людям правильно мыслить; б) совершенствовать способы общения отдельных лиц и социальных групп; в) на этой основе излечивать душев­ные заболевания и соблюдать умственную гигиену. Таким об-

¹ R. Carnap. Introduction into Semantics and Formalisation of Logic. London, 1959, p. 250.

310

разом, семантика приобрела функции универсальной общест­венной дисциплины. В 1937 г. в США был создан Институт общей семантики, а в 1942 г. - Международное общество об­щей семантики. С 1943 г. начал издаваться журнал «ЕТС» («И так далее»). Признанный основатель этой школы, польский инженер А Кожибский, живший в США, считал, что общая семантика не является «философией», «психологией» или «логикой» в обычном смысле. Общая семантика, по его мне­нию, объясняет и учит, как более эффективно использовать нашу нервную систему, ибо неправильное пользование языком в личной жизни приводит к патологическим изменениям, в семейной жизни - к разладам и ссорам, а в международных отношениях - к войнам. Гипертрофируя значение языка, пред­ставители популярной семантики объясняли все социальные коллизии несовершенством языков.

Встает вопрос, какое отношение это имеет к неопозити­визму? А дело в том, что средства «эффективного использова­ния нервной системы» черпаются из критического анализа язы­ка, т. е. значений слов, используемых в повседневном общении и воздействующих на поведение людей. Поэтому общая семантика полностью вписывается в систему неопози­тивизма. Кстати, само понятие неопозитивизма, начиная с 1950-х гг., все больше вытесняется понятием «аналитическая философия».

По мнению семантических позитивистов, несовершенство языков заключается в том, что они изобилуют двусмысленными и многозначными словами и предложениями: есть синонимы, омонимы, метафоры, общие понятия и т. д., и это затрудняет взаимопонимание. Представитель этой школы американский экономист и социолог Ст. Чейз написал книгу «Тирания слов», в которой утверждал, что неправильное употребление слов ведет к общественным конфликтам, поэтому надо выбро­сить из языков многие «вредные» слова, в частности абстрак­ции. Например, разъяснял Чейз, мы чувственно воспринимаем реальный предмет, допустим, карандаш, и обозначаем этот предмет словом «карандаш». Но затем высказываем о каран­даше ряд все более абстрактных суждений: «длина этого ка­рандаша - 6 дюймов», «длинные карандаши лучше коротких», «карандаши являются товаром», и т. д. Появляются все более отвлеченные понятия, каждое из них мы обозначаем словом и под каждым мыслим ошибочно реальный предмет; каждая из абстракций - «длина», «товар», «капитал» - становится все бо-

311

лее отдаленной от объекта, зажатого между моими пальцами. Абстрактным понятиям никакой предмет в действительности не соответствует. Например, «нация» - это пустая абстракция. Если нация не является личностью, то она, очевидно, не име­ет личного чувства чести, поэтому ее честь не может быть ос­корблена, - утверждал автор.

Итак, источником семантического позитивизма является не­правильное истолкование абстрактных понятий. Из того фак­та, что слова в своем звучании не выражают объективной при­роды предмета, семантики заключили, что слово есть произвольно избираемый знак, причем знак не предмета, а понятия. Большинству же общих понятий в действительности ничего не соответствует. Но так как мы привыкли думать, что всякое слово что-то обозначает, то нередко мыслим реально не существующими фикциями.

Общая семантика выдвигалась не как абстрактная концеп­ция, а как социальное лекарство от всех коллизий, при усло­вии устранения «тирании слов». Для этого семантики предла­гали мировую реформу языка, смысл которой заключается в замене несовершенных и двусмысленных «пустых абстракций» одним общим математическим языком. Другой вариант ре­формы - повсеместное внедрение упрощенного английского языка, свободного от «лишних слов». В 30-е гг. предпринима­лись безуспешные попытки разработать особую систему «бейсик инглиш», в основу которой положили 850 наиболее употребительных слов английского языка. Некоторые из семантиков считали, что звуковая речь вообще несовершенна, поэтому лучше использовать систему каких-либо технических символов или сигналов, в которой может быть достигнута аб­солютная однозначность. Чейз говорил, что речь должна быть подобна языку сигналов животных, ибо «кошачий мир не фальсифицирован верованиями и поэтическими вымыслами».