Рационализм в современной философии

Рационализм («философия разума») имеет длительную и бога­тую традицию в истории философской мысли. Его главным прин­ципом является культ разума и совокупного человеческого знания, восприятие человека как существа мыслящего. Рационализм сфор­мировался как выражение прогресса знания, науки и техники, их огромных успехов в Новое время. Это философское течение «подпитывалось» общей логикой быстрого становления и победы капиталистического строя в ведущих странах Европы, и неудиви­тельно, что рационализму всегда был присущ дух исторического оптимизма. В XX столетии рациональная философия развивалась под непосредственным воздействием научно-технической револю­ции и перехода ряда стран в стадию постиндустриальной («научно-технологической») цивилизации. Для современного рационализма характерен сциентизм, т.е. преувеличение роли науки в обществен­ной жизни. Наука рассматривается как универсальное средство для разрешения социально-экономических и иных проблем. Она не­редко противопоставляется религии, философии и морали как якобы не имеющим практической ценности формам человеческого духа. В целом же современный рационализм на деле представляет собой культ научно-технического разума, его апологетику (защиту) и оправдание. Рационалистические концепции в наше время разнообразны, однако все они пронизаны единым духом: прочной верой в знание и технику, в великую силу и возможности научно-технического прогресса.

Большое влияние на развитие современного рационализма ока­зал немецкий ученый Макс Вебер (1864 — 1920 гг.). Он занимался проблемами экономики, социологии и истории, развивая в рамках «понимающей социологии» идею функциональной рациональности. Под рациональностью ученый понимал некое свойство человека, универсальный показатель его разумности и практического поведе­ния. Вебер подчеркивал, что дух рациональности свое наиболее полное воплощение нашел в протестантской религии, которая освящает принцип частной собственности и свободной экономической инициативы (работа «Протестантская этика и дух капитализма»). На Западе этот дух представлен в развитых системах права как важнейшего регулятора общественных отношений, в принципах эффективного управления экономической жизнью общества. Рациональность присутствует и в иных сферах общественной жизни. Ее образ­цом Вебер считал современный ему капитализм как систему отношений между людьми. В этой системе особую роль играет бюрократия — социальный слой, предельно полно воплощающий в себе знания и опыт, навыки и ответственность. Основу западного типа рациональности составляет наука, а не иные формы духовного опыта. Она являет собой «расколдовывание» мира, необходимое ус вне «вторжения» человека в природу и подчинение ее своим потребностям. По Веберу, дух рациональности призван найти свое выражение в системе власти и социальных отношениях, в сфере нравственности, в быту. Немецкий ученый был убежден, что рациональность — это судьба современной научно-технической цивилизации.

Философский рационализм XX века имеет и другие формы про явления. Он заявил о себе в виде тех течений и школ которые занимаются исследованием структуры и динамики научного познания социокультурной роли науки в обществе. Сюда следует отнести неопозитивизм, неорационализм, структурализм, критический рационализм, концепции Франкфуртской школы в Германии. Все это в совокупности своего рода «философия науки», которая зародилась XIX веке и со временем обрела статус как бы самосознания науки. 20-е тоды нашего столетия неопозитивизм (Л.Витгенштейн, Р.Карнап, Б.Рассел и др.) попытался растворить философию в науке, полагая, что у философии нет собственного предмета исследования, а ее положения недоказуемы. Лишь строгое научное знание обладает статусом истинности, поскольку оно может быть подвергну! то верификации (проверка на достоверность). Истина — это совпадение высказываний с непосредственным опытом действительности! Однако многие научные знания (например, факты прошлого) неверифицируемы и поэтому наука не может опираться лишь на непо­средственный (эмпирический) опыт.

Слабости неопозитивизма попытался преодолеть критический рационализм (К.Поппер, Т.Кун и др.), настаивавший на том, чтобы философия все же органично входила в «тело» науки, а само развитие научного познания осуществлялось при сочетании различных методов — исторического, логического, культурологического. С точки зрения Поппера, к науке требуется применять принцип фальсификации, т.е. опровержения неистинности, отделения научного знания от ненаучного. Развитие науки носит скачкообразный харак­тер, в ходе чего происходит постоянное накопление («кумуляция») материала и его переработка, критическое переосмысление методов научного познания и смена «парадигм» (образцов мышления). Раз­витие науки — это процесс создания особого мира идеальных кон­струкций («теоретического мира») со своими законами и логикой функционирования.

В 50-е — 60-е годы нашего столетия на волне бурного развития научно-технической революции произошел всплеск рационализма. Появились многочисленные концепции, которые связывали будущее человечества в первую очередь с широким применением науки и техники, передовых технологий. Сформировалась «философия тех­ники», подчеркивавшая особую роль научно-технического разума в дальнейшем прогрессе человечества. Все многочисленные учения в ее рамках пронизывает технологический оптимизм, т.е. уверенность в безграничных возможностях науки и техники. Для этих учений ха­рактерно также выделение особой роли в обществе технократии — социального слоя, занятого применением новой техники и техноло­гий (роботы, компьютеры, лазеры и др.). Сторонники философии техники считают, что научно-технический разум придает весьма сильный импульс общественному развитию. С помощью науки и техники возможно едва ли не автоматически решать наиболее ост­рые человеческие проблемы, принести людям желаемое счастье и блаженство, социальную справедливость и уверенность в своем бу­дущем. Следует, однако, заметить, что «философия техники» не­сколько односторонне отражает объективную логику и содержание современного научно-технического прогресса, делая акцент лишь на позитивных его сторонах и проявлениях. Не случайно, что в послед­ние годы технологический детерминизм (упование на возможности техники) как методологический принцип и установка является предметом критики. Его своеобразным проявлением можно считать технофобию, т.е. боязнь превращения человека в некий придаток машины. Тем не менее, назовем и охарактеризуем наиболее извест­ные концепции в «философии техники».

Американский ученый Дэниел Белл был одним из создателей теории «индустриального», а затем (в 1965 г.) и «постиндустриального» общества. В этих концепциях он попытался сделать прогноз транс­формации современного ему капитализма под воздействием научно-технической революции в новую социальную систему, якобы сво­бодную от социально-экономических антагонизмов и классовой борьбы. По убеждению ученого, это будет общество «всеобщего благоденствия», т.к. технократия сможет обеспечивать рациональ­ное и эффективное его управление. Здесь на место экономических монополий придут научно-исследовательские организации, а насе­ление будет отличаться высоким уровнем образования.

Однако в 70-е — 80-е годы стало очевидным то, что капитализм не смог освободиться от многих острых социальных противоречий, а научно-техническая революция (НТР) не только не помогает ре­шать проблемы, но и постоянно порождает все новые и новые. Тем не менее, концепция «постиндустриального» общества верно «уловила» важную тенденцию в развитии современного человечест­ва: переход ряда стран на стадию «научно-технологического» спо­соба производства, освоение ими принципиально новых технологий и сфер деятельности. Возможности современной НТР практически неисчерпаемы, но ведь и перспективы человечества тоже неопреде­ленны. Проблематичен и основной вопрос современной цивилиза­ции: быть или не быть человеку в дальнейшем?

Другой американский ученый, Уильям Ростоу, выдвинул в 1960 году концепцию «стадий экономического роста». С точки зрения ученого, в истории человечества можно выделить пять стадий. Пер­вая — это «традиционное» общество (все социальные организмы вплоть до капитализма), основанное на сельском хо зяйстве и низ­кой производительности труда. Вторая — «переходное» общество, или «ранний» капитализм. Третья стадия — это «период сдвига», совпадающий с формированием индустриальной (промышленной) цивилизации. Четвертая представляет собой «период зрелости», ко­гда возникли высокоразвитые промышленные страны мира. И, на­конец, пятая стадия — это, по определению Ростоу, «эра высокого уровня массового потребления», достигнутая в США. Ростоу под­черкнул, что прогресс общества в прошлом, настоящем и будущем определялся и будет определяться логикой развития знания, произ­водительных сил и техники. По убеждению ученого, весь мир неук­лонно движется к состоянию «единого индустриального общества», образцом чего являются США.

К числу авторов концепций «постиндустриального» общества относится также американский социолог и публицист Алвин Тоффлер. Он утверждал, что техника оказывает на общество опреде­ляющее воздействие, а ее развитие носит волнообразный характер. Какова техника — таков тип общества и его культуры, полагал уче­ный. Первая (аграрная) волна в истории техники породила индуст­риальный (машинный) тип общества и культуры (вторая волна). Третья волна вызвала к жизни неисчерпаемое творчество деятельно­го человека, появление принципиально новых технологий и соци­альных групп (технократия, или «белые воротнички»). Современная НТР привнесла с собой повсеместное распространение компьюте­ров, авиации, лазеров и иных технологий. Наше время породило также новый образ жизни в политике, в быту, городе и деревне. «Третья волна» несет с собой интеллектуализацию производства, изменение характера труда и новый стиль взаимоотношений на производстве, изобилие и разнообразие товаров и услуг, интеллек­туальную свободу человека.

Логика развития НТР вызвала к жизни и концепцию конвергенции («сближение», «схождение») стран с различными экономически­ми и социальными системами (Дж.Гэлбрейт, Р.Арон и др.). Ее авто­ры считали, что объективная логика развития производительных сил и интернационализация всей жизни будут неумолимо вести к появлению общих признаков и черт между капиталистическими и тогда еще «социалистическими» странами. В итоге в обеих группах стран утвердится смешанная социально-экономическая система, ос­нованная на «научно-технологическом» способе производства и по­зволяющая создать «общество изобилия».

Культ научно-технического разума господствует и в концепции «информационного» общества японского ученого Е.Масуды. В ней в качестве основного фактора общественного прогресса выдвигается широкое применение научной, технической и иной информации. Ее производство, использование и хранение должно стать особым секто­ром экономики, наряду с сельским хозяйством, промышленностью и сферой услуг. Сама же информация и научное знание станут стратеги­ческими ресурсами общества. Если основой индустриального общест­ва были капитал и труд, то в новом обществе таковыми станут ин­формация и знания. В «информационном» обществе резко изменится социальная структура, характер и формы жизнедеятельности людей, возникнет «глобальная электронная цивилизация» на базе синтеза телевидения, компьютерных и электронных сетей («телекомпьютерэнергетика»). По сути дела, произойдет «микроэлектронная револю­ция», которая окажет колоссальное воздействие на политику и дея­тельность правительств, на функционирование общественного мне­ния, на условия быта людей. Реалии конца XX века (например, соз­дание глобальной компьютерной сети «Интернет») подтверждают обоснованность многих из этих прогнозов.

Во второй половине XX столетия сформировались и иные уче­ния в рамках «философии техники», а реакцией на культ «возгордившегося» научно-технического разума стали их альтер­нативы: антитехницизм (технопессимизм) и технофобия («страх перед техникой»). Эти настроения, в частности, широко представ­лены в художественной литературе XX века жанром антиутопий (Г.Уэллс, Рэй Брэдбери, Е.И.Замятин, Дж.Оруэлл). В произве­дениях этих авторов были созданы образы грядущего «машин­ного» будущего с тоталитарным (антидемократичным) государст­вом, где наука и техника доведены до совершенства, но свобода и индивидуальность человека подавлены, а сам он является объек­том манипулирования. Более того, в этом обществе человек потеряет свои подлинные качества, став «техногенным», «роботообразным» существом.

На весьма опасную тенденцию отрыва научно-технического прогресса от духовности человека и общества обратил внимание русский писатель Е.И.Замятин (1884 — 1936 гг.) в своем романе «Мы». Он предсказывал, что бытием человека будущего станет некий! «машинный рай», где вместо земли будет всего лишь асфальт, а вместо зверей — полчища автомобилей. Здесь уже не останется никаких! природных запахов, поскольку они будут полностью вытеснены бензином. Иначе говоря, человеческое будет заменено техническим, сам человек превратится в придаток всеобщей Машины.

Американский писатель-фантаст Рэй Брэдбери в романе «451° по Фаренгейту» изобразил общество, где каждый человек окажется под жестким контролем со стороны государства и технических средств! Здесь будут сжигаться книги как символ свободы человеческого духа. В этом мире природное будет подменено техническим — жужжанием электрической осы, шумом электронного океана, искусственным дождем и даже искусственной кровью. Здесь холодная и безжалостная техника разрушает человеческий мир, а духовная жизнь не представляет никакой ценности, поскольку техника и дух ней совместимы. В таком обществе люди становятся одинаковыми и похо­жими друг на друга как две капли воды. Здесь нет гениев, т. к. чело­веческий разум полностью подменен техническими устройствами.

На опасные для свободы человека последствия научно-технического прогресса обратил внимание и английский писатель Джордж Оруэлл. В своем романе «1984» он проводил мысль о том, что в недемократическом обществе техника наверняка станет ис­пользоваться правящим классом и государством в качестве инстру­мента изощренного воздействия на человека и его духовный мир. «Когда изобрели печатный станок, — писал Оруэлл, — он облегчил управление общественным мнением, кино и радио позволили шагнуть в этом направлении еще дальше. А с развитием телевизионной техники, с изобретением монитора, который смог и передавать, и принимать звуки и изображение, личной жизни пришел конец. За каждым гражданином, во всяком случае, за каждым, кто заслужива­ет наблюдения, можно следить отныне двадцать четыре часа в сутки и весь день, лишив его доступа к другим каналам связи, кормить официальной пропагандой. Так впервые появилась возможность не только полностью подчинить человека воле государства, но и навя­зать единство мнений по всем вопросам».

Техницизм и антитехницизм — это, конечно же, крайние пози­ции в современной философской и художественной литературе. Однако, несомненно, в любом случае стремительный научно-технический прогресс ставит весьма острые проблемы социально­го, духовного и нравственного характера. Основной среди них ви­дится проблема сохранения духовности человека, его способности в любой ситуации оставаться существом разумным, культурным и нравственным. Без этого научно-технический разум и в самом деле может превратиться в источник вселенского Зла, в разрушителя Жизни.

Философский рационализм XX века имеет под собой глубокие объективные предпосылки и основания. В наше время в рамках этого течения и умонастроения происходит интенсивное осмысле­ние общей логики противоречивого движения научно-техни­ческого разума человечества и тенденций этого процесса. Совре­менный рационализм являет собой уверенность в способности знания быть социальной силой и пружиной дальнейшего восходя­щего развития цивилизации.