Философия средневековья.

Патристика (от лат. pater – отец) – первый этап в развитии христианской философии, охватывающий в основном II–VII вв. Это было время складывания основных доктрин, в ходе которого христианские мыслители, используя библейские традиции, закладывали основы нового религиозно-философского мышления, а заодно формировали теологическую доктрину христианства. Поэтому патристику по праву можно причислить к переходному антично-средне-вековому периоду. (крупнейшего ее представителя Аврелия Августина (354–430)).

Объявив христианство основой государственного устройства, схоласты стремились закрепить в феодальном обществе Европы в качестве господствующего начала теократическую идею превосходства религиозного начала над светским, церкви над государством, теологии над философией.

В развитии схоластики принято выделять три этапа:

1) раннюю схоластику IX–XII вв.;

2) зрелую (высокую) схоластику XIII в.;

3) позднюю схоластику XIV–XV вв.

Ранняя схоластика (А. Кентерберийский (1033–1109), Пьер Абеляр (1079–1142).

Зрелая схоластика. Альберт Великий (1193–1280), Фома Аквинский (1225–1274), Бонавентура (1221–1274), Сигер Брабантский (1240–1284), Роджер Бэкон (1214–1292) и Иоанн Дуне Скот (1266–1308). Теперь важную роль в истории Европы начинают играть появляющиеся в различных городах университеты, усиливается влияние на общественную жизнь католической церкви и создаваемых под ее контролем монашеских орденов доминиканцев и францисканцев. Благодаря Фоме Аквинскому, средневековая схоластика пришла к фундаментальному допущению необходимости установления тесной связи между верой и разумом. Хотя Фома Аквинский признавал различия между теологией и философией и не склонен был уравнивать их в правах, тем не менее он предполагал, что истины веры и истины разума не могут противоречить друг другу, поскольку они находятся в гармоническом согласии и поэтому должны взаимодополняться.

Поздняя схоластика. Уильям Оккам (1300–1349) и Марсилий Падуанский (1280–1343). Их идеи о независимости светской власти от папской, о необходимости ограничения прерогатив церкви по отношению к государству совпали со стремлением целого ряда европейских стран к созданию национальных церковных институтов, контролируемых государственными органами.