§ 6. Религиозная философия Вл. Соловьева

Владимир Соловьев (1853–1900) соединял в своем творчестве дарования великого философа, значительного общественного деятеля и публициста, замечательного поэта, глубокого мистика. Пережив, подобно многим русским религиозным мыслителям периоды детской религиозности, юношеского отрицания и возвращения к вере, он целью своей философской деятельности поставил «оправдание веры отцов», т.е. возведение ее в рамках основанной на метафизике всеединства системы «цельного знания» — «всестороннего синтеза теологии, рациональной философии и положительной науки» (10, с. 14) — на новый уровень рациональности, соответствующий требованиям современности и преодолевающий противостояние веры и разума, религии и светской культуры, Церкви и государства. Реализация идеала «цельного знания» и «цельного творчества» в «цельном обществе» есть «цельная жизнь», «богочеловеческая культура» как «живое и подлинное общение с Абсолютом», т.е. Царство Божие (1, т.1, ч.2, с. 26). Программа философского обоснования этого идеала была реализована им в таких сочинениях раннего периода творчества, как «Кризис западной философии» (1874), «Философские начала цельного знания»(1877), «Чтения о Богочеловечестве» (1878), «Критика отвлеченных начал»(1880). Частичный пересмотр ряда его взглядов был осуществлен в поздних произведениях: «Смысл любви» (1892–1894), «Оправдание добра» (1895), «Теоретическая философия» (1897–1899), «Три разговора» (1900).

Основным инструментом такого обоснования стала у Соловьева «критика отвлеченных начал»: пересмотр основных философских принципов, лежащих в основании светской европейской культуры, с целью «определения их частного значения и указания того внутреннего противоречия, в которое они необходимо впадают, стремясь занять место целого» (10, с. 11). Критика эмпиризма, рационализма, отвлеченного клерикализма и теологического догматизма в области этики, социальной философии, теории знания и метафизики ведет Соловьева к разработке концепции истины как «сущего всеединого» или «положительного всеединства», т.е. единства множества, в котором отдельные элементы не отрицают и не подавляют, но дополняют и поддерживают друг друга, полноты бытия, Абсолюта. Познание возможно только благодаря включенности человека во всеединство, причем «истина как такая познается первее чувственного опыта и рационального мышления в тройственном акте веры, воображения и творчества» (10, с. 362), т.е. в мистическом, религиозном опыте.

Рассмотрение апорий, связанных с идеей Абсолютного, приводит Соловьева к пониманию того, что Абсолютное как всеединство «должно быть единством себя и своего другого», т.е. относительного, которое должно с этой точки зрения рассматриваться как «становящееся абсолютное». Оно предстает как единство природы, материи и божественной идеи, формы, которая рассматривается Соловьевым в разных аспектах как вечное самораскрытие, или внутреннее откровение Божества — София, Премудрость Божия, душа мира или идеальное человечество. Так вводится понятие Богочеловечества, описывающее динамику мирового бытия, как взаимодействие абсолютного сущего (Бога) и абсолютного становящегося (человека), логическим завершением которого предстает реализация намеченного выше идеала. В центре мировой истории закономерным образом оказывается тогда «процесс религиозного развития человечества» (11, с. 36). Намеченная Соловьевым логика этого процесса послужила концептуальной основой для целого ряда историко-религиозных исследований, осуществленных его последователями. Дальнейший анализ понятия Абсолютного ведет Соловьева к попыткам рациональной дедукции таких основополагающих религиозных идей, как догматы о Троице, о Христе, о творении мира.

Образ Софии, Премудрости Божией, Вечной женственности, будучи сложным единством богословских, философских и мифологических элементов, восходящих к различным религиозным традициям, — в значительной мере определил собой не только философию, но и поэзию и мистику Соловьева и, вслед за ним — творчество целого ряда деятелей русской культуры и мыслителей.

Нравственная философия Соловьева получила всестороннее развитие и обоснование в его позднем трактате «Оправдание добра». Структура индивидуального нравственного сознания, по Соловьеву, исчерпывается тремя основными чувствами: стыдом, жалостью и благоговением — направленными соответственно на то, что ниже человека, то, что равно ему, и то, что выше его, и определяющие три главных начала нравственной жизни: аскетическое, альтруистическое и религиозное. Утверждая независимость этики от религии и метафизики, Соловьев, тем не менее, признает религиозный опыт основным источником нравственного сознания, становление которого осуществляется через ряд все более сложных форм взаимодействия личности и общества в истории. Развитие это ведет ко все более полному осознанию и осуществлению идеала Богочеловечества. В результате высшей формой нравственного сознания оказывается христианство как «абсолютное событие, абсолютное обещание и абсолютная задача» (12, с. 67). Представленное Соловьевым далее рассмотрение частных вопросов об этическом смысле национального вопроса, права, войны и т.п. стало точкой отсчета для философских дискуссий на эти темы в последующей русской мысли.

Ближайшими последователями Соловьева могут быть названы братья С.Н. и Е.Н. Трубецкие. Однако его творчество оказало определяющее влияние не только на последующую русскую философскую мысль, но и на православное богословие, и на русскую культуру в целом, в особенности на становление русского религиозно-философского ренессанса. Не только идеи Софии, всеединства и Богочеловечества, но и проблемы религиозного обоснования культуры и творчества, философского обоснования религиозных идей — становятся сквозными темами русской религиозной мысли XX века.