Вопрос №36 Преемственность и инновации в развитии научного знания. Традиции в развитии науки, стили научного мышления и творчество в науке.

Преемственность и инновации в развитии научного знания

Объективной основой преемственности в науке является то реальное обстоятельство, что в самой действительности имеет место поступательное развитие предметов и явлений, вызываемое внутренними присущими им противоречиями. Очень образно этот процесс описали А. Эйнштейн и Л. Инфельд: «…Создание новой теории не похоже на разрушение старого амбара и возведение на его месте небоскрёба. Оно скорее похоже на восхождение на гору, которое открывает новые и широкие виды, показывающие неожиданные связи между нашей отправной точкой и её богатым окружением. Но точка, от которой мы отправлялись, ещё существует и может быть видна, хотя она кажется меньше и составляет часть открывшегося нашему взгляду обширного ланшафта»

На каждом этапе своего развития наука использует фактический материал, методы исследования, теории, гипотезы, законы, научные понятия предшествующих эпох и по своему содержанию является их продолжением. Поэтому в каждый определённый исторический период развитие науки зависит не только от достигнутого уровня развития производства и социальных условий, но и от накопленного ранее запаса научных истин, выработанной системы понятий и представлений, обобщивший предшествующий опыт и знания.

Как бы не был гениален учёный, он так или иначе должен исходить из знаний, накопленных его предшественниками, и знаний современников. Известна знаменитая фраза Ньютона: «Я стоял на плечах гигантов». При выборе объектов исследования и выводе законов, связывающих явления, учёный исходит из ранее установленных законов и теорий, существующих в данную эпоху. Как в этой связи отмечал Д. И. Менделеев, истинные открытия делаются работой не одного ума, а усилием массы деятелей, из которых иногда один есть только выразитель того, что принадлежит многим, что есть плод совокупной работы мысли.

Таким образом, каждый шаг науки подготавливается предшествующим этапом и каждый её последующий этап закономерно связан с предыдущим. Заимствуя достижения предшествующей эпохи, наука непрерывно движется дальше. Однако это не есть механическое, некритическое заимствование; преемственность не есть простое перенесение старых идей в новую эпоху, пассивное заимствование полностью всего содержания используемых теорий, гипотез, методов исследования. Она обязательно включает в себя момент критического анализа и творческого преобразования. Преемственность представляет собой органическое единство двух моментов: наследования и критической переработки. Только осмысливая и критически перерабатывая знания предшественников, учёный может развивать науку, сохраняя и приумножая истинные знания и преодолевая заблуждения.

Рассмотрим теперь конкретно основные формы и концепции преемственности знаний.

Формы:

1) В качестве первой и простейшей формы можно выделить преемственность, в которой имеется максимально точное воспроизведение предшествующих текстов в последующих изданиях. Эта форма находит проявление при переиздании различных классических трудов, литературных произведений.

2) Другой формой является критическая преемственность; в ней осознаётся различие между истинной и заблуждением. Унаследования и воспроизводства достойны не все предшествующие теории в целом, а только их истинные элементы, проверенные и подтверждённые опытом. Все заблуждения, ложные концепции, личные субъективные мнения и т. п. должны быть либо отвергнуты, либо пересмотрены коренным образом.

Но такая установка также требовала ответа на вопрос о том, в какой форме должны унаследоваться эти зёрна истины из состава старого знания? Входят ли они в неизменном виде в новые теории или тоже подвергаются переосмыслению и переработке, выступая таким образом, в качестве чисто относительных истин? Как первая так и вторая точки зрения имели своих приверженцев. Согласно первой, допускались действительно объективные, или вечные, истины, которые большей частью отождествлялись с твёрдо проверенными фактами, касающимися природных или социальных явлений. Только факты наследуются и обладают истинностью, тогда как интерпретации фактов в теориях являются переходящими, как и формулировки законов. Представители другой концепции утверждали, что и факты могут быть относительными истинами и даже ложными утверждениями (артефактами), поскольку они могут быть следствием неправильно поставленных опытов либо ложных теоретических схем и неосознаваемого стремления выдать желаемое за действительное. Подобные случаи часто встречались в истории науки. Тем не менее вторая концепция имела сравнительно мало приверженцев, ибо она лишала учёных идеалов научной деятельности, нацеленной на постижение истины, вызывала циничный скепсис и разочарование в духе того, что всё относительно и условно, а это противопоказано напряжённому научному труду.

Концепции преемственности:

1) В понимании накопления объективных истин в развитии науки наибольшее распространение в XX в. получила концепция последовательного аддитивного суммирования истин, согласно которой в каждой относительной истине и научной теории есть определённое зерно абсолютной истины. Суммируясь, эти зёрна составляют всё возрастающую сумму истинного знания, обладающего непреходящей ценностью. Что касается концепции преемственности знания в виде аддитивного суммирования объективных истин, то возникла она по аналогии с накоплением явлений культуры – ценных картин, скульптур, гобеленов и других произведений искусства в различных музеях. Подобная картина характерна и для библиотек, где накапливаются книги разных эпох. Между тем исследование показало, что преемственность в искусстве имеет другие формы по сравнению с наукой. В искусстве каждое творческое произведение индивидуально, оно несёт на себе «печать» таланта его создателя и навсегда связано с его именем. В науке ситуация иная, в конечном счёте дело не в персонификации, так как всё равно обнаруженные объективные законы природы с неизбежностью бывают открыты вскоре другими учёными. В этом убеждают нас многочисленные факты параллельности научных открытий.

Другая характерная черта преемственности в развитии знания состоит в том, что первоначальное толкование открытия вовсе не сохраняется в неизменном виде, а постоянно подвергается новой и всё более точной интерпретации. Между тем, в литературе и искусстве при переиздании произведений, изготовлении их копий и репродукций недопустимо менять и обновлять их первоначальную форму. Отражением происходящих в науке процессов могут послужить переиздания книг, когда каждая последующая монография или учебник излагает теорию в несколько изменённом виде, иногда существенно обновлённом.

2) Концепции суммирования объективных истин в развитии науки, то её часто называют кумулятивистской (от «cumulation» - англ. – накопление, скопление). Но этот термин не вполне адекватно выражает её содержание. В англо-американской эпистемологии большинство авторов под кумуляцией понимают суммирование всяких результатов теорий, сложение любого знания. Этого в науке, конечно, нет, поскольку с развитием теорий ложные концепции отбрасываются. Поэтому критическую струю в адрес кумулятивизма не следует рассматривать в качестве аргумента против самого принципа преемственности объективных истин в научном познании.

Как это следует из предыдущего анализа, идея преемственности научного знания изменялась вместе с историческим развитием познания. В этом плане значительный вклад внесла физика на рубеже XX в. Прежде всего речь пойдёт о сформулированном Н. Бором принципе соответствия. Согласно последнему, из уравнений новой, более общей теории, изучающей те же самые свойства и формы движения материи, можно вывести в качестве частного предельного случая уравнения старой теории. Так, из уравнений движения квантовой механики и частной теории относительности выводятся в качестве частного предельного случая уравнения пространственного перемещения классической механики; из уравнений тяготения общей относительности выводятся в качестве частного случая уравнения ньютоновской теории гравитации; из уравнений квантовой электродинамики – уравнения классической электродинамики. Соотношение уравнений по принципу соответствия имеет вполне естественное объяснение: новая, более глубокая теория изучает те же самые формы движения и взаимодействия, что и старая теория; законы и соответствующие уравнения последней формулируются более точно, поскольку их, возможно, вывести из новой теории в качестве частного предельного случая. В исследовании этой важной методологической проблемы большая заслуга принадлежит И.В. Кузнецову. В его трудах впервые была глубоко раскрыта связь математического аппарата, ряда основных понятий классической физики с современными физическими теориями, получила обоснование идея соответствия в сменяющихся научных теориях. Всё это позволило конкретизировать и более глубоко развить диалектику относительного и абсолютного в научном познании.

Следует отметить, что чрезмерно расширительное толкование принципа соответствия, допущенное в некоторых работах, привело к некорректной постановке вопроса о преемственности знания. В этом случае каждая предшествующая научная теория толковалась как частный случай последующей, более общей теории, причём последняя также выступала частным случаем другой, ещё более общей теории и т. д. Такой взгляд на преемственность предлагает последовательное включение и обобщение теорий. Он между тем противоречит фактическому взаимоотношению развивающихся теорий. Принцип соответствия в действительном смысле, выражающий предельный переход уравнений теорий, включает только те уравнения, которые характеризуют одни и те же формы движения и взаимодействия. Другое дело, что это отражение имеет разную глубину в старой и новой теориях. Однако в том случае, когда новая теория описывает совершенно иные формы движения, чем старая, уравнения этих теорий уже не будут подчиняться принципу соответствия.

Традиции и инновации в развитии науки

Процесс преемственности в науке (но не только в ней) может быть выражен в терминах «традиция» (старое) и «новация» (новое). Это две противоположных диалектически связанных стороны единого процесса развития науки: новации вырастают из традиций, находятся в них в зародыше; всё положительное и ценное, что было в традициях, в «снятом виде» остаётся в новациях.

Новация (в самом широком смысле) – это всё то, что возникло впервые, чего не было раньше. Характерный пример новаций – научные открытия, фундаментальные, «сумасшедшие» идеи и концепции – квантовая механика, теория относительности, синергетика и т. п. Формулируя новые научные идеи, «мы должны проверять старые идеи, старые теории, хотя они и принадлежат прошлому, ибо это – единственное средство понять значительность новых идей и пределы их справедливости».

Традиции в науке – знания, накопленные предшествующими поколениями учёных, передающиеся последующим поколениям и сохраняющиеся в конкретных научных сообществах, научных школах, направлениях, отдельных науках и научных дисциплинах. Множественность традиций даёт возможность выбора новым поколениям исследователей тех или иных из них. А они могут быть как позитивными (что и как воспринимается), так и негативными (что и как отвергается). Жизнеспособность научных традиций коренится в их дальнейшем развитии последующими поколениями учёных в новых условиях.

Творчество в науке

Творчество – деятельность, порождающая нечто качественно новое и отличающаяся неповторимостью, оригинальностью и общественно-исторической уникальностью. Творчество специфично для человека, т. к. всегда предполагает творца субъекта творческой деятельности. Творчество разума не является неограниченным. Идеалистические системы теории познания не могут изгнать предчувствия, что существует некая независимая от человека действительность и что искать её следует в предметах наблюдения, в опыте. Что в этой действительности происходит от человеческого разума – это исследование издавна является великим заданием философии.

В науке следует различать два вида суждений: мы считаем, что одни воспроизводят данные в опыте факты, другие – созданы человеческим разумом. Суждения первой категории являются истинными, поскольку истинность состоит в согласии мышления и бытия; являются ли истинными суждения второй категории?

Мы не можем сказать решительно, что они ложны. То, что создал разум не может быть исключено фантазией. Но вместе с тем у нас нет права считать их истинными, поскольку мы вообще-то не знаем соответствует ли им реальное бытие. Несмотря на это мы их включаем в состав науки, ибо они связаны отношением следования с суждениями первой категории и не ведут к заключениям, несогласным с фактами.

Поэтому ошибочным является мнение, что цель науки – истина. Не для истины творит разум. Целью науки является построение научного синтеза, удовлетворяющего общечеловеческие интеллектуальные потребности.

От научного поэтическое творчество не отличается большим полётом фантазии. Тот, кто подобно Копернику сдвинул с места Землю и направил её на путь вокруг Солнца, или даже, как Дарвин, узрел во мгле истории превращение видовых признаков, тот достоин встать в ряд величайших поэтов. Однако учёный тем отличается от поэта, что всегда и везде рассуждает. Не всё он должен и может обосновать, но что провозглашает, то должен логическими узлами связать в единое целое. На дне этого целого лежат суждения о фактах, над ними возноситься теория, которая объясняет факты, упорядочивает, пересказывает. Так возникает поэма науки.

Науку создало стремление к знанию. Поиск целей науки вне сферы мышления является такой же большой ошибкой, как и связывание искусства взглядами на полезность. Одинаково используются лозунги: «наука для науки» и «искусство для искусства».

Хорошо известно, что всякое развитие включает в себя и преемственность и инновации. Преемственность означает наличие связи между предшествующими и последующими состояниями развивающейся системы, наличие зависимости последующих её состояний от состояний предшествующих. Отсутствие такой связи, такой зависимости означало бы разрушение процесса развития и превращение этого процесса в хаотический процесс. С другой стороны, если рассматриваемый процесс не приносит никаких инноваций, если он сводится к постоянному воспроизведению уже имевших место состояний, то такой процесс также не является развитием. Про­цесс, не несущий новизны, обычно называется функционированием.

Уже беглый взгляд на историю науки показывает, что в ней присутствуют и преемственность и инновации. История науки полна инновационными достиже­ниями разного ранга: открытиями новых объектов (звёзд, планет, химических эле­ментов, видов живых организмов и т. д.), созданием новых методов, приборов, вы­движением новых идей, гипотез, построением новых теорий, концепций и т.п. В то же время динамика науки совершенно отчётливо демонстрирует разнообразные формы преемственности. Так, например, абсолютно несомненно, что квантовая ме­ханика не могла возникнуть раньше механики классической, а специальная теория относительности – раньше максвелловской теории электромагнитного поля, релятивистская космология – до появления теории относительности. Парадоксы тео­рии множеств не могли быть открыты Б. Расселом и другими исследователями до создания Г. Кантором самой этой теории множеств. Метод рентгеновского анализа не мог быть создан до открытия рентгеновского излучения и т. д. и т. п. Доказатель­ство теоремы не может быть дано раньше, чем эта теорема будет сформулирована (хотя бы в предварительной форме); научная задача (проблема) не может решаться, пока она не поставлена; подтвердить или опровергнуть научную гипотезу можно только после того, как эта гипотеза будет выдвинута; подтвердить или опровергнуть научный прогноз можно, только имея этот прогноз…

Таким образом, само присутствие преемственности и инновационности сомнений не вызывает. Но вопросы вызывает, во-первых, соотношение преемственности и ин­новационности в различные периоды развития науки, во-вторых, - характер и формы преемственности в развитии науки.

Рассмотрим некоторые аспекты этих вопросов.

Кумулятивизм

Кумулятивизм – это подход, согласно которому развитие науки представляет собой преимущественно прогресс: постоянное расширение круга познанного, увеличение количества решённых научных проблем, рост объёма научного знания. Кумулятиви­сты, разумеется, признают наличие преемственности и инновационности в развитии науки. По их убеждению, преемственность проявляется в развитии науки в том, что последующие стадии науки непосредственно продолжают её предшествующие этапы: последующее развитие науки уточняет, углубляет, дополняет, обобщает и т. п. её предшествующее достижения. Кумулятивиское понимание характера развития науки господствовало на протяжении длительного времени. Аргументы кумулятиви­стов просты и убедительны. Действительно, как спорить, например, с утверждением, что современная наука знает больше, чем наука предшествующих столетий?!

Принцип соответствия

В рамках кумулятивистского подхода был выдвинут важный для истории и философии науки принцип соответствия. Он был сформулирован Н. Бором сначала применительно только к развитию физики, а затем стал использоваться многими ис­следователями и в более широком контексте. Этот принцип конкретизирует понимание форм и соотношения преемственности и инновационности в развитии науки. Он раскрывает взаимоотношения между предшествующей и последующей научными теориями (концепциями). Предшествующая теория, гласит этот принцип, является частным (или предельным) случаем последующей теории. Иначе говоря, в соответствии с этим принципом последующая научная теория имеет, сравнительно с предшествующей теорией, более широкую область применимости. Или: последую­щая теория является более общей теорией по сравнению с теорией предшествующей. Так, например, механика частной (специальной) теории относительности (релятиви­стская механика) является последующей теорией по отношению к классической (ньютоновской) механике. И эта – релятивистская – механика действительно имеет более широкую область применимости сравнительно с механикой классической. Если классическая механика успешно «работает» только в области малых (по срав­нению со скоростью света в вакууме) скоростей движения тел, то релятивистская механика с высокой степенью точности описывает также и движения тел с релятивистскими скоростями (то есть скоростями, близкими к скорости света в ва­кууме). Далее, формулы ньютоновской механики получаются из соответствующих формул релятивистской механики, если пренебречь малыми для области «классиче­ских» скоростей «релятивистскими добавками». Приблизительно так же дело об­стоит с соотношением классической механики (предшествующей теории), и квантовой механики (последующей теории), соотношением арифметики рациональ­ных чисел (предшествующая теория) и арифметики действительных чисел (последующая теория) и т. д. Таким образом, согласно принципу соответствия, пре­емственность в развитии науки состоит, в частности, в том, что последующая науч­ная теория не отменяет, не зачёркивает, не исключает достижений предшествующей теории. Предшествующая теория, с такой точки зрения, остаётся вполне работоспо­собной в своей области применимости. И её результаты, применительно к этой об­ласти, по сути, полностью подтверждаются последующей теорией. Соответственно, инновационность в развитии науки, согласно рассматриваемому принципу, состоит в том, что последующая теория даёт новые и адекватные знания о той области действительности, которая не описывается (или описывается неадекватно) предшествующей теорией. Так, в приведённом выше примере релятивистская меха­ника, с одной стороны, даёт практически те же результаты, что и классическая меха­ника, если речь идёт об описании движений с относительно малыми скоростями. С другой стороны, релятивистская механика содержит новое знание: она даёт описание принципиально новых эффектов, имеющих место в системах, движущихся со скоро­стями, близкими со скоростями света.

Разумеется, принцип соответствия в значительной мере упрощает реальную картину развития науки. Многими авторами показано, что в действительности соот­ношение между предшествующей научной теорией и последующей теорией является гораздо более сложным, гораздо менее однозначным, чем это представляется в свете принципа соответствия. В частности, строго говоря (с логической точки зрения), предшествующая теория не является частным случаем соответствующей последую­щей теории. Аналогично, строго говоря (с математической точки зрения), предшест­вующая теория не является предельным случаем соответствующей последующей теории. Поэтому некоторые авторы поспешили «сдать в архив» принцип соответст­вия и связанную с ним концепцию развития науки. Скорее всего, такая поспешность в данном случае не уместна. Принцип соответствия показал в прошлом и показывает в наши дни свою «работоспособность»: он описывает и объясняет некоторые существенные черты процесса развития науки. Конечно, роль и значение этого принципа не следует абсолютизировать. За пределами описательных и объяснитель­ных возможностей принципа соответствия остаётся множество интересных и важных сторон развития науки. Об этом мы будем писать немного ниже. Что касается указания на то, что в строгом смысле слова предшествующая научная тео­рия не является ни частным, ни предельным случаем соответствующей последую­щей теории, то, по всей видимости, с этим указанием согласились бы и те авторы, которые в своё время сформулировали этот принцип и ввели его в философию науки. Однако это указание не является сильным аргументом против использования обсуждаемого принципа в качестве методологического инструмента, поскольку и сами научные теории (за редчайшим исключением) не являются строго логическими и строго математическими системами, и, тем более, взаимоотношения между ними не могут быть сколько-нибудь полно проанализированы на строго логической и ма­тематической основе.

Трудности кумулятивизма

Рассмотрим теперь некоторые существенные характеристики процесса развития науки, от которых абстрагируются Кумулятивисты и которые не учитываются, в ча­стности, принципом соответствия.

Главное, что не учитывают сторонники кумулятивизма, - это качественное своеобразие различие ступеней развития науки. Как показывает анализ их воззрений, кумулятивисты склонны оперировать, главным образом, количественными характеристиками научного знания. Они утверждают, например, что последующая научная теория (концепция) является более точной, более общей, более информа­тивной, сравнительно с предшествующей теорией (концепций). Они указывают, как мы уже видели, на то, что последующая теория имеет более широкую область при­менимости по сравнению со своей предшественницей и т. д. Они полагают, что предшествующая теория (концепция) и соответствующая последующая теория (кон­цепция) в некотором смысле качественно однородны, что они (эти теории, концепции) говорят, в сущности, на одном языке, используют одни и те же понятия, что они описывают и объясняют, по сути, один и тот же мир.

Детальное рассмотрение показывает, однако, что различные стадии в развитии науки и, в частности, сменяющие друг друга научные теории (концепции) отлича­ются не только количественными характеристиками, они чаще всего качественно различны, они используют различные понятия (иногда, впрочем, обозначаемые од­ними и теми же терминами), говорят на разных языках. Можно даже сказать, что разные теории (концепции) описывают и объясняют различные миры. Так, например, классическая теория поля тяготения основана на классической механике, на законе всемирного тяготения, открытого И. Ньютоном. Она утверждает наличие дальнодействующих (мгновенно распространяющихся на любые расстояния) сил тя­готения, связанных с наличием тяготеющих масс. Она рассматривает движения тел, определяемые воздействием этих сил. Это движение описывается данной теорией происходящим в трёхмерном, плоском (евклидовском) пространстве. Существенную роль в этой теории играет конструкт абсолютного времени. И так далее. Релятивист­ская теория тяготения (созданная А. Эйнштейном общая теория относительности), пришедшая на смену кратко описанной классической теории тяготения, говорит на совершенно ином языке. В этой теории нет сил тяготения. Гравитационное поле (поле тяготения) отождествляется здесь с искривлением четырёхмерного псевдори­манова пространства-времени. Источником этого искривления является распределе­ние массы и энергии, описываемое здесь тензором энергии-импульса. Движения тел здесь происходил по геодезическим («прямейшим») линиям указанного простран­ства-времени. Возникают вопросы: как сопоставлять эти теории? В чем в данном случае будет преемственность? – Вопросы очень непростые. В связи с анализом та­ких – качественно различных – теорий (концепций) и других качественно различных этапов в развитии науки сформировался подход, противостоящий кумулятивизму.

Антикумулятивизм

Такой подход иногда прямо называют антикумулятивистским. Существенные эле­менты антикулятивизма содержатся уже в фальсификационизме К. Поппера, отрицавшего, как известно, истолкование развития науки как процесса накопления истинного знания. В соответствии с взглядами Поппера, прогресс в науке связан с фальсификацией (эмпирическим опровержением) ложных гипотез и идей, с движением науки от одних проблем к другим – более глубоким – проблемам. Го­раздо более отчётливо и в гораздо более резкой форме позицию антикулятивизма сформировал Т. Кун.

Антикумулятивистская концепция Томаса Куна

В своёй нашумевшей книге «Структура научных революций» (1962 г.) Т. Кун ут­верждает, что развитие науки включает в себя два принципиально отличающихся друг от друга типа периодов. Периоды первого типа могут быть охарактеризованы как периоды эволюционного развития. Периоды второго типа – это периоды научных революций. Для более детальной характеристики указанных периодов в развитии науки Т. Кун вводит целый ряд понятий.

Два из них являются фундаментальными для него его концепции: «научное сообщество» и «парадигма». Эти понятия определяют друг друга: понятие парадигмы определяется через понятие научного сообщества и наоборот. Само слово «парадигма» заимствуется Куном из древнегреческого языка, где оно означало «об­разец». Кун вкладывает в это понятие богатое содержание. Прежде всего, в основе всякой парадигмы лежит некоторая принятая данным сообществом теория (концепция). Так, например, в физике долгое время (18-19 вв.) в качестве парадиг­мальной теории выступает ньютоновская механика. В биологии парадигмальной яв­ляется дарвиновская теория эволюции видов (постепенно совершенствуемая и до­полняемая генетикой). В советское время для наук социально-экономических, исто­рических, гуманитарных парадигмальной являлась марксистская социально-философская концепция. Соответствующая научная теория (концепция) входит в со­став парадигмы в тесном переплетении с некоторыми другими компонентами. В ча­стности, любая парадигма содержит образцы постановки и решения научных проблем. Иначе говоря, парадигма определяет тип научных проблем, которые во­обще следует ставить перед собой члену данного научного сообщества. Она же за­даёт образцы их решений (методы, методики, алгоритмы). Эти образцы (постановки и решения научных проблем) содержаться в трудах создателей основополагающей для данной парадигмы теории (концепции). Они представлены в учебниках и учеб­ных пособиях, по которым приобщались к соответствующей науке члены научного сообщества. Кроме этой – методологической – части в состав парадигмы входит не­которая, можно сказать, философская компонента. Сам Т. Кун пишет об этом так: «Едва ли любое эффективное исследование может быть начато прежде, чем научное сообщество решит, что располагает обоснованными ответами на вопросы, подобные следующим: каковы фундаментальные единицы, из которых состоит вселенная? Как они взаимодействуют друг с другом и с органами чувств? Какие вопросы учёный имеет право ставить в отношении таких сущностей, и какие методы могут быть ис­пользованы для их решения?». Итак, парадигма – это некоторое общее воззрение на изучаемую данной наукой предметную область, это соответствующая фундамен­тальная научная теория (концепция), это принятый данным научным сообществом способ постановки и решения научных проблем. Как уже было сказано, понятия па­радигмы и научного сообщества являются взаимоопредяляемыми понятиями. Учи­тывая это, можно сказать, что научное сообщество – это сообщество представителей данной научной дисциплины (физики, биологии, социологии и т. д.), объединённых общей для них всех парадигмой. Для того чтобы быть членом научного сообщества, необходимо принять соответствующую парадигму.

Далее Т. Кун вводит понятие «нормальная наука». С помощью этого понятия аме­риканский исследователь характеризует тот период в развитии некоторой науки, в течение которого данная наука развивается в рамках определённой парадигмы. Науки большую часть времени своего существования пребывали именно в состоянии «нормальной науки». Этот период в развитии науки является также упо­мянутым выше периодом её эволюционного развития. Этот период может быть оха­рактеризован и как период высокой степени преемственности в развитии науки, и как кумулятивистский период в развитии науки. Чем же занимается научное сооб­щество в течение этого периода? – Кун полагает, что представители научного сооб­щества в течение периода «нормальной науки» решают «головоломки». В данном случае головоломками называются научные задачи определённого типа. А именно: это такие задачи, образцы, постановки и решения которых предзаданы принятой на данной стадии развития науки парадигмой. Такие задачи, во-первых, обязательно имеют решение (в пределах этой парадигмы), во-вторых, способ решения таких за­дач, в общем-то, известен. Разумеется, решение некоторых задач такого типа требует от членов соответствующего научного сообщества большой изобретательности, на­стойчивости, преодоления значительных технических или вычислительных трудностей, не зря ведь эти задачи называются головоломками. Однако, повторим, в принципе, как решать задачи этого типа – представители научного сообщества знают. К примеру, после возникновения ньютоновской механики и формирования на её основе соответствующей парадигмы исследователи поставили и решили огромное количество задач (о движении тел на наклонной плоскости, о движении артиллерийских снарядов, задачи небесной механики и т. д.). В это время в науке имеет место несомненный прогресс: решаются всё новые и новые задачи («голово­ломки»), расширяется круг познанного, растёт объём знаний о соответствующей предметной области. Достижения, осуществлённые на базе данной парадигмы, ещё более укрепляют её авторитет. В этот же период, как правило, происходит совершенствование самой этой парадигмы: проясняется логическая структура пара­дигмальной теории (концепции), обогащается набор методов и методик, применяе­мых при решении головоломок, более детально разрабатывается метафизическая ос­нова парадигмы и т. д.

В период «нормальной науки» учёные уверены в истинности принятой ими парадигмы. Их уверенность подтверждается успешным функционированием этой парадигмы: решением всё новых и новых головоломок. В это время члены научного сообщества в очень малой степени сориентированы на совершенствование крупных научных открытий. В это время научное сообщество настроено, можно сказать, кон­сервативно: научное сообщество имеет эффективно работающую парадигму – чего ещё желать? Конечно, и в этот период находятся учёные, размышляющие над фун­даментальными вопросами. Но разработки таких учёных чаще всего либо игнориру­ются представителями научного сообщества, либо оцениваются ими очень критично (как архаичные, авантюрные, «девиантные» и т. п.). Так, например, А. Эйнштейн считал квантовую механику (в становлении которой, кстати, он сам внёс существен­ный вклад) сугубо временной и технической разработкой. Он не принял, так сказать, метафизическую компоненту квантово-механической парадигмы. Но даже Эйнштейн не мог остановить победного шествия этой парадигмы. Научное сообщество с блеском решало на основе названной парадигмы всё новые задачи микрофизики… Таким образом, период «нормальной науки» - это период успеш­ного, прогрессивного, кумулятивного развития науки. Однако всё заканчивается. Ис­тория науки показывает, что обязательно заканчивается и период нормальной науки в развитии любой науки. В итоге данная наука вступает в кризисный, революцион­ный период своего развития. При этом радикально меняется соотношение преемст­венности и инновационности в её развитии. В частности, развитие науки в значительной мере утрачивает свою кумулятивность.