Вопрос №34 Движущие силы развития науки. Внутренние и внешние детерминанты развития науки.

Движущими силами науки является множество разнородных факторов: это – любопытство, любознательность исследователей, посвящающих зачастую все свои силы, всё свое время изучению интересующих их предметов; это – разнообразные другие интересы научных работников (желание стать известным, прославиться, стремление принести пользу стране, людям…); это – императивы других (вненаучных) сфер общественной жизни (политики, экономики, идеологии…); это различного рода противоречия, свойственные науке и т. д. Все эти факторы вносят свой вклад в развитие науки. Дело истории и философии науки заключается не только в перечислении движущих сил развития науки, но и в установлении степени их влияния на динамику науки в различные периоды становления и развития науки, в уточнении характера воздействия тех или иных движущих сил на разные сектора и подсистемы науки.

Вообще говоря, возможны два основных подхода к анализу движущих сил развития науки.

Первый из них абстрагируется от вклада вненаучных факторов в становление и развитие науки. Такой подход обозначается термином интернализм. Он рассматривает науку в качестве достаточно автономной системы, развивающейся преимущественно благодаря действию внутренне присущих ей (имманентных) движущих сил.

Так, например, в качестве движущих сил развития науки представители интернализма указывают различного рода противоречия, свойственные науке: противоречия между эмпирическими данными, накопленными в той или иной научной дисциплине, и соответствующими теоретическими разработками; противоречия между различными теориями, концепциями, науками; противоречия, которые время от времени обнаруживаются внутри имеющихся теорий, концепций и т.д. Все эти противоречия при их осмыслении порождают научные проблемы, решением которых и занимаются научные работники. Для решения научных проблем они выдвигают различного рода предположения, гипотезы, которые проверяются на работоспособность и «жизнеспособность». Некоторые из работоспособных и «жизнеспособных» гипотез, развиваясь и совершенствуясь, получает признание со стороны научного сообщества, и обретают статус научных теорий или концепций. Затем в той или иной составляющей науки обнаруживаются новые противоречия или новые аспекты старых противоречий, которые вызывают к жизни новые научные проблемы… К внутренним движущим силам науки можно отнести также противоречия другого рода. Это противоречия между различными исследователями, между различными научными школами, исследовательскими группами. Разумеется, такие противоречия могут не только способствовать развитию науки, но и тормозить это развитие. Тем не менее, противоречия такого рода постоянного рода присутствует в науке и их вполне правомерно считать движущими силами её развития. Можно было бы указать и другие имманентные движущие силы развития науки.

Оценивая интерналистский подход (его развивали, в том числе, и очень авторитетные исследователи – историк науки А. Койре, философ науки К. Поппер), следует иметь в виду, что его сторонники не отрицают полностью влияния на развитие науки вненаучных факторов. Они лишь считают, во-первых, что внутри научные движущие силы играют решающую роль в развитии науки, а вненаучные – второстепенную, подчинённую. Во-вторых, они полагают, что воздействие вненаучных факторов (экономических, политических, мировоззренческих, экологических и т. д.) на динамику науки опосредуется действием внутринаучных.

Оценивая интерналистский подход, необходимо также принять во внимание многообразие наук. Видимо, этот подход в значительной мере справедлив, например, по отношению к логико-математическим наукам. Развитие таких наук в высокой степени автономно и определяется преимущественно действием внутренних для науки факторов: внутренней логикой развития этих наук, традициями существующих научных школ, наличием (или отсутствием) в данный период гениальных исследователей, налично существующим набором теоретических и методологических разработок и т.п. Конечно, и логико-математические науки откликаются на действие социокультурных детерминантов, но этот отклик неизмеримо слабее, чем соответствующий отклик технических, экономических, социальных наук.

Логично предположить также, что соотношение действия внешних и внутренних факторов на развитие науки меняется в зависимости от стадии развития науки вообще и данной научной дисциплины в частности. Так, например, когда в некоторой науке существует общепризнанная и эффективно работающая теория (концепция), тогда деятельность научного сообщества сводится преимущественно к применению этой теории (концепции) к решению, можно сказать, стандартных задач. На данной – эволюционной «нормальной» (используя термин Т. Куна) – стадии развитии науки действие вненаучных факторов проявляется преимущественно в определении того, какие именно задачи (из всего множества задач, стандартно решаемых с помощью этой общепринятой теории) должны решаться в первую очередь. Ситуация радикально меняется, когда наука находится в кризисном (межпарадигмальном) состоянии, когда имеющиеся в ней теории (концепции) «дают сбой». В такой период степень влияния на развитие науки вненаучных факторов значительно возрастает. В частности, в такой период вненаучные факторы (экономические, политические, экологические) почти напрямую диктуют науке приоритетные задачи, ценностно-смысловые, мировоззренческие факторы определяют характер решения актуальных научных проблем и т. д.

Сторонники второго подхода к анализу и оценке движущих сил науки считают недопустимым абстрагироваться от воздействия на становление и развитие науки внешних по отношению к ней факторов. Такой подход обозначается термином экстернализм.

Сторонники экстерналистского подхода рассуждают достаточно ясно. Наука утверждают они, является подсистемой, частью социальной системы, частью культуры. Поэтому в своём развитии она не может не определяться воздействием социальной системы, культуры в целом, а также многообразным воздействием различных (вненаучных) подсистем общества и культуры: экономики, политики, идеологии, религии, искусства, техники и т.д. Такой – экстерналистской – позиции придерживается, пожалуй, большинство современных историков и философов науки (Д. Бернал, Т. Кун, М. Малкей, М. Полани, Ст. Тулмин и др.).

Все экстерналисты утверждают решающую роль вненаучных факторов в становлении и развитии науки. Однако они высказывают различные оценки значимости воздействия различных социокультурных факторов на развитие науки. Так, с точки зрения авторов марксистской ориентации, решающую роль в развитии науки играют экономические детерминанты. Сторонники технологического детерминизма полагают, что главную роль в развитии науки играет комплекс технико-технологических факторов. По мнению некоторых исследователей (Т. Кун, П. Фейерабенд в частности), важнейшим детерминантом динамики науки является социально-психологический, социокультурный контекст деятельности научных коллективов и отдельных (выдающихся) учёных. Многие философы науки подчёркивают важную роль, которую играют в развитии науки духовная культура (философия, религия, искусство, нравственность). Для характеристики и уточнения особенностей вненаучной детерминации становления и развития науки в философии науки вводятся специальные термины: «наличный социокультурный фон науки», «инфраструктура науки», «общий знаниевый фон науки» и т.п.

Оценивая экстерналистский подход к пониманию динамики науки, следует принимать во внимание несколько существенных моментов.

Прежде всего, в пределах этого подхода необходимо выделить его «грубую», вульгарную разновидность. С точки зрения такого – вульгарного – экстернализма, социокультурные детерминанты предопределяют как протекание научно-исследовательской деятельности, так и её результат. С.А. Лебедев справедливо уподобляет экстернализм такого рода ламаркизму (и даже «лысенковщине»). Действительно, и в «грубой» разновидности экстернализма, и в ламаркизме утверждается, что «среда» оказывает детерминирующее воздействие на развитие изучаемой системы. Ламаркизм и «лысенковщина» утверждали, что живые организмы развиваются, откликаясь на требования окружающей среды, что они развиваются, приспосабливаясь к изменяющимся условиям их жизни. Вульгарный экстернализм утверждает, что наука развивается, откликаясь на требования социокультурной ситуации, что она развивается, приспосабливаясь к изменяющейся социокультурной обстановке. Разумеется, вульгарный экстернализм упрощает, примитивизирует реальную картину взаимоотношений науки и других – вненаучных – сфер и секторов общественной жизни. Никогда социокультурные детерминанты (потребности экономики, экологический императив, идеологические установки, мировоззренческие идеалы и ценности и т.д.) и, соответственно, лица (инстанции), их представляющие (политики, бизнесмены, партийные руководители, иерархи церкви, философы и т. д.) сами по себе не сформулируют научную проблему, не выдвинут идей и гипотез, не проведут научных наблюдений и экспериментов и т. д. Воздействие социокультурных детерминаций на динамику науки неизбежно носит опосредованный характер. Наука будет оставаться наукой, только сохраняя свою относительную автономность. Правда история культуры даёт нам немало примеров осуществления политики диктата по отношению к науке со стороны других – вненаучных сфер общества. Так, в Средние века пути развития науки пыталась определить христианская церковь, в советское время в нашей стране осуществлялся диктат по отношению к науке со стороны идеологии и политики.

Как уже отмечалось, степень воздействия социокультурных факторов на развитие науки существенно зависит от того, какие науки мы при этом имеем в виду. Наиболее ясно прослеживается влияние социокультурных факторов в динамике социальных, экономических, исторических и гуманитарных наук. В этих науках от воздействия названных факторов зависит не только выбор направления исследований, не только темпы исследований, но и в значительной мере результаты исследований: содержание научных разработок, содержание соответствующих теорий и концепций. Дело здесь, прежде всего, в том, что результаты исследований в социогуманитарных науках, можно сказать, напрямую затрагивают интересы самых разных социальных групп. Кроме того, в таких науках, очевидно, и предметы их социокультурно «нагружены». В этом отношении гораздо большей независимостью от воздействия социокультурных факторов обладают результаты познавательной деятельности в естественных, логико-математических и технических науках. Правда, исследования современных историков, социологов и философов науки показывают, что и в этих науках следует иметь в виду определённую степень социокультурной обусловленности, как исследовательской деятельности, так и её результатов.

Как уже отмечалось, по всей видимости, роль социокультурных детерминантов возрастает в революционные периоды развития науки. Отсутствие господствующей парадигмы в науке, испытывающей революционные преобразования, расшатывает её «защитные сооружения» (научные идеалы и нормы), делает её более открытой и подверженной внешним влияниям. Логично также предположить, что особенно велика степень воздействия вненаучных факторов на развитие науки в особые периоды общественного развития (периоды революций и войн). Для подтверждения этого предположения достаточно вспомнить о том, какой сильный удар по развитию науки был нанесён науке России эпохой войн и революций (1914 – 1921 гг.), как сильно пострадала наука в нашей стране в период радикальных социально-экономических преобразований конца 80 – х – начала 90 – х годов 20 – ого века, какой мощный импульс получили соответствующие направления физики и химии, работавшие на создание ядерного оружия в годы Второй Мировой войны и т. д.

Внутренние и внешние детерминанты развития науки

Одной из важнейших проблем философии науки является вопрос о внутренних (интернализм) и внешних (экстернализм) факторах развития науки. Интерналисты (впоследствии они были названы когнитивистами) делают акцент на анализе истории науки как на накоплении и последовательной смене исходных единиц научного знания: факт, эксперимент, гипотеза, теория. Внутренняя логика развития науки предстаёт как стремление к максимально возможной общности, логической стройности, принципиальной простоте.

Эксперты выделяют сильных и слабых когнитивистов. Сильные вообще не признают действие внешних (социальных) факторов. Один из представителей этого направления Поппер считает, что судьба любого положения в науке решается исключительно под действием логических факторов (у него принципа фальсификации). Слабые (Л. Лаудан) считают, что в определённые периоды развития науки, когда не срабатывают внутринаучные (рациональные) факторы, на помощь приходят социальные: например ситуации, когда цель научного исследования определяется внешними обстоятельствами (например ситуация с созданием атомного оружия в СССР).

В целом все они, по словам М. Э. Омельяновского, «закрывают возможность адекватной реконструкции знания», поскольку создаётся образ неизменной и статической истории науки с простым добавлением знаний (к уже имеющимся), с их педантичным логическим разложением на составные части, в противовес созданию динамической постоянно перестраивающейся модели науки.

Экстерналисты (их ещё называют социологистами, поскольку исследования в данном направлении производятся в основном социологами науки)исследуют влияние внешних факторов развития науки. Отмечая важность данного подхода, С. Р. Микулинский отмечает: научная деятельность, как и любая другая, вызвана «потребностями общества и существует лишь постольку, поскольку удовлетворяет потребности общества… Научный труд ….не может осуществляться в рамках чистой мысли…. Продукты научного труда… проходят проверку в общественной практике… сама познавательная деятельность всегда осуществляется в определённых, исторически обусловленных формах и подчиняется определённым, общественно выработанным нормам.

Общество даёт учёным социальный заказ в виде формулировки проблем, которые должны быть решены наукой, в частности «если у общества появляется техническая потребность, то это продвигает науку вперёд больше, чем десяток университетов».

Существует мнение, что мощное воздействие на окончательное становление экстерналистского подхода оказал в 30-х годах XX столетия знаменитый доклад советского историка науки Б. М. Гессена на 2-м Международном конгрессе по истории науки, касающийся социально-экономической обусловленности развития ньютоновской науки.

Известный западный социолог Р. Мертон, характеризуя данный факт, отмечал, что взаимосвязь «между наукой и социальной структурой вынуждены были признать многие из тех, кто прежде думал об этой связи (если вообще задумывался над ней) как о вымысле марксистской социологии.

Экстерналисты рассматривают научную деятельность как разновидность человеческой деятельности, причём каждый учёный за пределами сферы своих профессиональных занятий остаётся человеком, его сознание детерминировано конкретными экономическими, бытовыми, культурными, психологическими условиями. И всё это оказывает влияние на его профессиональное мышление, а следовательно, и на развитие науки.

Поэтому реконструкция эволюции науки, считают социологисты, это прежде всего анализ социальных факторов, детерминирующих развитие научного знания. Однако, как отмечает известный методолог науки Е. А. Мамчур, здесь тоже не обошлось без крайностей. Разделившись на сильных, средних и слабых, экстерналисты пытаются «изменение теоретической традиции … полностью приписать действию социокультурного окружения».

Сильные социологисты ссылаются на отсутствие чётких, объективных, рациональных факторов развития знания. Так Кун считает, что научное знание надо рассматривать как элемент сознания профессиональной (научной) группы, где большое значение принадлежит «вере» учёного в достоинство тех или иных идей. Он отмечает отсутствие исключительности логических критериев. Полани исходит из того, что любое научное суждение всегда носит отпечаток личностной оценки, поэтому оно неявно, нестабильно и трудно поддаётся рефлексии. Фейерабенд, Малкей говорят вообще о бессмысленности попыток вычленить из истории культуры собственную историю науки, относительно независимой от её социокультурного окружения.

Слабые социологисты допускают действие рациональных факторов в науке, выставляя в некоторых случаях рациональное впереди (по времени, но не по значимости) социальных факторов. Возможна и обратная перестановка детерминант. Так, например Мертон считает, что действие социального фактора возможно только на стадии становления науки, а затем она уже развивается на основе внутренних факторов. С точки зрения Б. Нельсона истоки европейского универсализма лежат в формировании универсальности социальной жизни Европы позднего средневековья и Нового времени. В целом социологисты отрицают инвариантность, настаивая на неповторимости каждого отдельного периода в развитии научного знания, тем самым также закрывая дорогу адекватной реконструкции знаний. Хотя, как отмечают Швырёв В. С., Юдин Б. Г., обращение к социокультурным аспектам научного познания представляет собой не размывание границ методологического анализа, не утерю присущих ему строгости и чёткости…, а вполне закономерное продолжение и расширение методологической проблематики. В результате в современном науковедении и философии науки существует подход, критикующий направления, пытающиеся неадекватно выделить ту или иную позицию в объяснении развития научного знания и противопоставить её другим. Данное направление ратует за всесторонний, синтетический, системный подход, где средства логико-методологического анализа уживались бы с учётом влияния социокультурных условий. Понимание науки как целостного образования есть единственно правильный путь к познанию закономерностей её функционирования и развития.

Реализовать этот подход можно по разному: 1) анализировать развитие науки, двигаясь как бы изнутри, от исследования структуры и динамики научного знания; 2) или, наоборот, отталкиваться от социокультурного контекста, учитывая влияние социокультурных факторов, идти от них к внутренним механизмам развития науки. В любом случае данный подход всегда продуктивен, ибо «взаимосвязь внутренней логики и внешних импульсов познания приобретает отчётливые формы в современных условиях, для которых характерны наиболее мощные внешние импульсы эволюции познания, новые условия и запросы производства».

При этом методологи науки отмечают, что не всегда (в той или иной стране, той или иной эпохе) и не везде (в той или иной отрасли знания) можно конкретно проследить совместное влияние этих факторов на конечный продукт науки. Так, характеризуя развитие науки эпохи Возрождения, известный методолог науки Б. Г. Кузнецов отмечал: в эпоху Возрождения «труднее, чем где бы то ни было, отделить воздействия экономического развития, общеисторического процесса, культуры в целом на науку, от имманентной логики её развития…, внутренняя логика … запрятана очень глубоко».

Подобное положение философского анализа науки объясняется следующими обстоятельствами: во-первых, «удельный вес» отдельных факторов может меняться, во-вторых, в большинстве случаев в содержании науки не фиксируется, а наоборот, тщательно изымается всё, что не относится к самому предмету познания: поиски учёного, мотивы его творчества и т. д. Лишь в письмах, воспоминаниях, автобиографиях в той или иной степени можно встретить необходимую информацию по части поиска истинных детерминант творчества.

Поэтому механизм воздействия внешних социокультурных факторов на конструирование научных знаний изучен ещё очень мало, хотя сам факт детерминации не вызывает сомнения. В связи с этим современные учёные, работающие в данной области, отмечают, что «интегрирование методологических подходов – актуальная, но пока ещё не решённая проблема, затрудняющая дальнейшее развитие методологии науки». Все эти вопросы остаются пока открытыми. Их разрешение – важнейшая задача, стоящая перед философами науки.

Ведя поиск в данном направлении, специалисты отмечают тесную взаимоувязку внутренних и внешних факторов развития творчества. Так, по мнению С. Р. Микулинского, «экономические, социальные, психологические, логические и т. п. факторы играют роль внешних, пока они остаются нейтральными по отношению к содержанию науки, но они же преобразуются во внутренние, как только вступают во взаимодействие с предметным содержанием науки».

Л. М. Косарёва, систематизируя всю проблематику внутренних и внешних факторов развития науки, даёт следующую шкалу: 1) логические связи в рамках теории и межтеоретических отношений; 2) когнитивные отношения между теорией и экспериментом; 3) отношение между научным знанием в целом и философией; 4) отношения между интеллектуальными и ценностными ориентациями членов научного сообщества; 6) отношения между научно философским интеллектуальным комплексом и социально-психологическим, социально-экономическим, политическим и другими влияниями.