Лекция 8. Будущее. Возможности научного предвидения. Глобальные проблемы современности

Вопросы:

1. Понятие научного предвидения. Будущее как объект научного исследования.

2. Роль субъективного фактора в общественном развитии. Методика социального прогнозирования.

3. Глобальные проблемы современности, возможности и перспективы их решения.

Ключевые слова: будущее, предвидение, прогнозирование, предвосхищение, «стрела времени», «опережающее отражение», общественный прогресс, современность, цивилизация, глобальные проблемы.

Понятие научного предвидения.

Будущее как объект научного исследования.

Роль субъективного фактора в общественном развитии.

Методика социального прогнозирования

Людей всегда интересовало их прошлое, настоящее и будущее. Человеческое стремление заглянуть вперед, в завтрашний день, в будущее является не просто любопытством, а жизненно важной потребностью, связанной с надеждами и опасениями относительно того, что их ожидает. История убедительно свидетельствует, что интерес к будущему с особой силой проявляется в переломные эпохи, в период ломки устоявшегося типа государственного устройства, хозяйственного механизма, привычных норм и ценностей человеческого общежития. В основе этого интереса лежит то объективное обстоятельство, что человеку присущи целесообразная деятельность, ее мысленное продолжение, согласование целей и средств их достижения, оценка ближайших и отдаленных последствий своих действий.

Интерес к будущему присутствует на всех этапах человеческой истории. Исполнение ритуальных обрядов, которые могут заранее предопределить успех или неудачу реальных действий, заблаговременные жертвоприношения, способствующие расположению добрых и нейтрализации злых сил, а затем и прямое обращение к разного рода прорицателям перед принятием важного решения характерны для самого начального периода формирования общества. И такую же древнюю историю имеют всякого рода спекуляции на этом интересе человека к будущему. И сегодня мистики и шарлатаны ловко играют на людской доверчивости. Они хорошо знают психологию людей, которые легко верят тому, что говорится о будущем, и достаточно быстро забывают промахи прорицателей. С глубокой древности они научились избегать точных прогнозов. Многочисленные проверки на истинность их предсказаний давали ничтожный процент «попаданий в цель», которые можно без труда объяснить простой случайностью. Доисторические оракулы и пророки, средневековые Мишели Настрадамусы, современные бабушки Ванги предпочитали завуалированные сообщения о будущем, допускающие прямо противоположные толкования этих сообщений. Практически у всех народов имеются яркие примеры как обожествления пророков, так и жестоких расправ над ними. Известна специальная энциклика Папы Римского, запрещающая выдавать любые прогнозы, кроме прогноза погоды, известно положение Корана о том, что о прошлом и будущем может знать только Аллах.

Возможно или нет проникнуть в будущее? Пройти вперед по стреле времени? Узнать, что ждет конкретного человека и общество в целом в ближайшем и отдаленном будущем? Или надо согласиться со многими отечественными и зарубежными мыслителями, которые считали, что завеса будущего непроницаема?

Эти и другие вопросы относительно будущего всегда выступали предметом философского и научного анализа, носили мировоззренческий характер, являлись ареной столкновения различных направлений. В современных условиях, пожалуй, главный вопрос заключается не в том, можно или нельзя предвидеть будущее, а в том, что и каким образом поддается этому предвидению.

В такой постановке вопроса возможность предвидения будущего признавали практически все философские направления. При этом чаще всего подчеркивалось, что можно предвидеть тенденции, а не отдельные события, поскольку вероятность тенденции намного выше вероятности отдельного события, детерминируемого необозримо широким кругом факторов.

Так, предсказание периодических экономических кризисов, поражающих те или иные страны, вытекает из анализа закономерностей экономической жизни этих стран. В работах специалистов, занимающихся этим анализом, с высокой точностью описываются общие признаки, черты этого кризиса. Можно предсказать и время наступления кризиса, если будет учтено все многообразие складывающихся условий. Такой учет преследует цель эффективного воздействия на складывающиеся условия, чтобы их вовремя изменить, тогда кризис не наступит, предсказание не сбудется. Точный анализ условий, всей совокупности объективных и субъективных факторов нужен как для предсказания конкретного кризиса, так и для того чтобы предотвратить его наступление. В современных условиях для этого требуется чрезвычайно быстрый, оперативный учет этих факторов, который обеспечивается высокой квалификацией специалистов, согласованностью действий, применением соответствующей методики и электронно-вычислительной техники.

Предвидение тенденций может сопровождаться предвидением и отдельных событий и даже научных открытий. Оправдавшихся прогнозов не так уж много, и они всегда являлись предметом особой гордости любой науки. Наиболее сенсационными предвидениями являются открытие Д.И. Менделеевым периодической системы элементов и предсказание свойств еще не открытых наукой элементов, или вычисление Леверье орбиты еще не открытой планеты – Нептуна.

Здесь важно подчеркнуть, что статуса научного предвидения заслуживает такое предвидение, которое не просто осуществляется, но и является логическим следствием обнаруженных и сформулированных в науке законов. Описать, объяснить или предсказать наступление какого-либо события вполне достоверно можно, опираясь и на ложные посылки. Чаще всего при этом используются законоподобные суждения. То, что солнце всходит и заходит и что так будет и завтра, люди научились предсказывать давным-давно. Но научное предвидение восхода солнца с точностью до секунды возможно лишь на основе сформулированных законов небесной механики.

Является ли научным предвидением предсказанное Фалесом Милетским или египетскими жрецами солнечное затмение? Или заключения одного из первых социологов о смертности жителей Лондона на улицах под колесами карет, сопоставившего данные за несколько лет? Нет. Иначе к научному предвидению следует отнести уверенность человекообразной обезьяны в том, что запущенная ею тяжесть попадет в цель. Здесь мы имеем дело с механической экстраполяцией эмпирически наблюдаемых фактов. Египетские жрецы не знали законов движения планет, так же как английский социолог не мог знать законов развития общественных явлений. Эти законы были открыты много позднее. Верные выводы, к которым приходили египетские жрецы и другие предсказатели разного рода событий, следует считать поразительными догадками, но никак не научными предвидениями.

Часто при составлении того или иного прогноза используют так называемый интуитивный подход. Во многом такой подход свойственен искусству, он выступает в качестве преобладающего в утопиях и антиутопиях, в публицистических работах, романах-фантазиях, научной фантастике и других художественных произведениях. В искусстве действуют свои отличные от науки способы и принципы освоения будущего. Искусство стремится как бы преодолеть «абстрактность» научного подхода, более оперативно откликнуться на происходящие изменения, но оно не дает развернутых обоснованных прогнозов, представляемых в систематизированном виде, как это делается в науке. Многое здесь зависит от творческих способностей деятелей искусства.

Не формулируются, как это делается в науке, и основания художественного предвосхищения будущего (здесь более уместен этот термин). Предвосхищение принадлежит к дескриптивным суждениям о будущем, в нем существенное значение приобретает представление вероятных моментов, предпочтительных вариантов. Особый акцент здесь делается на опережении, предугадывании и предчувствии предстоящего. С предвосхищением органично связаны проективные замыслы, включающие не только возможное, но и воображаемое. Именно эти качества вненаучных форм предвидения в наибольшей мере соответствуют прогностическим потенциям искусства, отвечают его сущностным возможностям. Применительно к художественному творчеству «предвосхищение будущего» следует понимать как способность искусства представлять предстоящее в человеческом бытии и подготавливать людей к его духовно-практическому освоению.

Кроме художественного предвосхищения имеет место так называемый социально-психологический феномен массовых предчувствий тех или иных событий, который пока не поддается научному анализу, но находит свое отражение в специальной и художественной литературе.

Во многом, следует с сожалением признать, и доклады знаменитому Римскому клубу и самого Римского клуба носят проповеднический характер, а содержащиеся в них абстрактно-гуманистические прогнозы имеют мало общего с научно-обоснованным видением действительности. Составители этих докладов безусловно выдающиеся личности, их оценки и выводы заслуживают пристального внимания, но их «экспертные оценки» сделаны без опоры на объективные законы действительности. Еще большее сожаление вызывает тот факт, что содержащиеся в докладах предупреждения неизвестны широкому кругу общественности и практически не услышаны государственными деятелями, которые могли бы способствовать решению выдвинутых проблем, многие из которых носят глобальный характер.

Итак, предвидение будущего может носить научный и вненаучный характер. Философию интересуют общие онтологические и логико-методологические проблемы предвидения будущего, что касается конкретных аспектов, связанных с будущим, то ими занимается, в частности, социальная прогностика, имеющая отраслевую специализацию (прогнозирование социально-экономического развития, социально-политического, демографического, военно-стратегического и др.) с выработкой соответствующей методики таких прогнозов. Социальные прогнозы обычно делят на поисковые, нормативные, аналитические и прогнозы-предостережения.

Если исследуются перспективы какого-либо явления и процесса путем условного продолжения их нынешнего состояния в будущее, то такой прогноз носит название поискового. Если же ставить задачу ограничения возможного пути развития тех или иных процессов, избрать систему заранее заданных критериев их развития и т.д., то прогноз будет нормативным. Аналитические прогнозы ставят задачу определения познавательной ценности различных методов и средств исследования будущего, прогнозы-предостережения составляются для непосредственного воздействия на сознание и поведение людей с целью заставить их предотвратить предполагаемое будущее. Среди функций науки, в числе которых описательная, объяснительная, предсказательная, выделяется также и ограничительная, или запретительная функция. Если по отношению к отдельным аспектам будущего наука не может сказать, что надо делать, то она достаточно определенно говорит, чего нельзя делать.

При составлении прогноза используются различные методы (сценарии будущего, включающие построение так называемого «дерева целей», экспертные оценки, аналогии, моделирование и т.д.), но чаще всего – метод экстраполяции прошлого в будущее. В основе экстраполяции лежат линейный и нелинейный подходы. Самый простой путь – использовать линейный подход. Однако абсолютное большинство примеров использования линейного подхода в прогнозировании демонстрируют примитивность и огромный вред таких прогнозов (особенно когда такие прогнозы положены в основу политической линии, например, в какие сроки можно догнать и обогнать США и по объему производимой продукции, и по ее производству на душу населения, когда каждая семья будет иметь собственную квартиру и т.д.).

В арсенале социального прогнозирования имеются приемы «инерционного анализа», «трендового анализа» (обоснование наиболее устойчивой, всеобъемлющей тенденции – тренда), «проектных концепций», «экспериментального мониторинга» и др. И вместе с тем следует отметить значительное отставание научной методологии прогнозирования от практических потребностей современного общества. Во многом это объясняется тем, что до сих пор не преодолено наследие классической методологии, а принципы нелинейности мышления еще не получили адекватного применения в области гуманитарного научного знания.

Научное прогнозирование должно использовать нелинейные принципы. Одним из перспективных подходов в предвидении будущего связан с синергетикой – наукой о саморегулирующихся системах материального мира. Эта наука несет в себе новые объяснительные и предсказательные парадигмы, определяющие мир через чередование хаоса и порядка, этот подход признает волновой характер общественного развития.

Давно замечено, что в природе имеются цикличные процессы различной длительности и глубины (космические, геологические, климатические, гидрологические, биосферные, биологические, жизненные циклы различных организмов и т.д.). В обществе также имеются циклы, характеризующие его закономерно-неравномерную динамику: демографические, технологические, научно-технические, экономические и т.д. и, как обобщающие эти и другие циклы, исторические циклы разной длительности. Отдельную группу составляют экологические циклы, характеризующие взаимовлияние цикличной динамики общества и природы (влияние солнечных циклов на различные стороны человеческой деятельности и т.д.). Приверженцы цикличного, волнового характера общественного развития настаивают на создании службы социоритмии по аналогии со службой погоды, которая бы учитывала многообразие факторов, влияющих на осуществление прогноза, изучала свойства общественных колебаний, их амплитуду, частоту и период.

Синергетический подход к предвидению будущего предполагает использование достаточно универсальных математических моделей, разработанных в рамках теории нелинейных динамических систем и математической теории хаоса. Синергетика исходит из того, что линейный характер развития процессов и равновесные состояния не являются доминирующими в реальности, надо больше внимания уделять периодам неустойчивого развития систем, исследовать альтернативы развития в «точках бифуркации», в которых малые возмущения или случайные факторы могут оказать существенное влияние на дальнейшее развитие процессов.

К зоне бифуркации примыкает спектр альтернативных сценариев эволюции, так называемые паттерны грядущего существуют уже сегодня, будущее оказывает влияние на текущий процесс. Об «эффекте Эдипа» знали давно, но нелинейная картина мира и синергетический подход, в частности, заставляют по-новому взглянуть на весь спектр проблем, связанных с будущем и возможностями его научного предвидения.

Проблема случайности нуждается в серьезном переосмыслении. Теоретическая, а затем и практическая деятельность общества не застрахована от ошибок. Однако нельзя считать, что ошибки, связанные с нарушением общественных законов (под «нарушением» можно понимать вмешательство человека в процесс реализации законов) всегда ведут к нежелательному, негативному. Если взять современную теорию эволюции, представляющую из себя дарвинские идеи, соединенные с достижениями молекулярной биологии, то она рассматривает эволюцию как результат мутаций, возникающих в виде «ошибок» в процессе копирования генетической информации. При огромной сложности биологических реакций в различных условиях такие ошибки неизбежны. При отсутствии препятствий раз возникшая ошибка воспроизводится сколь угодно долго. Согласно современной теории эволюции, естественный отбор предотвращает накопление ошибок и одновременно допускает усовершенствование за счет мутации. Благодаря именно этому механизму создан существующий сейчас живой мир, то есть речь идет о так называемом «созидающем беспорядке».

Аналогия биологического и социального развития уместна в том плане, что рождение нового в обществе представляет из себя процесс намного сложнее, чем рождение нового вообще в живом мире. Социальная действительность, рожденная в результате планомерных и стихийных процессов, верных и ошибочных действий, представляющая из себя совокупность желательных и нежелательных для человека явлений, выступает в качестве исходной основы своего будущего развития. Возможность нарушения объективных законов может быть резко увеличена из-за ошибок в выборе цели или путей достижения цели, то есть в программировании, планировании и деятельности, строящейся на их основе. Усложнение социальной действительности вместе с усложнением характера человеческой деятельности определяет основную закономерность, связанную с возрастанием роли субъективного фактора в общественном развитии. Рост субъективного фактора, в частности, означает то, что не только общественным, но и все большей части природных процессов придаются индивидуальные и неповторимые особенности, влияющие на их состояние в будущем.

Часто об усложнении судят упрощенно, не осознавая степени усложнения. Известно, что в формальной логике при анализе простого категорического силлогизма, устанавливающего отношения между двумя терминами на основании их отношения к среднему термину, можно выделить всего 4 варианта расположения этих трех терминов (фигуры силлогизма). Но сочетание четырех видов качественно-количественных суждений дает уже 64 модуса каждой фигуры, то есть 256 возможных вариантов, из которых отвечают логическим законам и правилам лишь 19 модусов. Дополнительные вводные невероятно усложняют анализ возможных вариантов, требуют перехода от «линейной» к «нелинейной» логике. Другой пример. Мы часто употребляем понятия «миллион» и «миллиард», не отдавая отчета существующей разнице между ними. Возьмем миллион секунд – это лишь 11,5 дней в жизни человека, а миллиард секунд уже составляют около 32-х лет! И еще пример. Попытаемся сложить стандартный лист бумаги пополам, а затем мысленно повторим эту операцию 40 раз. Мало, кто скажет, какова будет толщина полученной стопки бумаги. А ведь простой арифметический подсчет дает поразительный результат – 350 тысяч километров, то есть расстояние от Земли до Луны!

Приведенные примеры, иллюстрирующие нелинейность процессов и их сложность, подчеркивают то, что невозможно учесть с абсолютной точностью огромное количество факторов, влияющих на будущее, поэтому чаще всего научное предвидение носит вероятностный, гипотетический характер, но это ни в коей мере не умаляет его значения. Так же, как любая истина обладает внутренней противоречивой сущностью – абсолютным и относительным совпадением с действительностью, так и истинное знание о будущем (научное предвидение) характеризуется тем же самым. Следует считать научным предвидением не только предельное совпадение высказывания о будущем с действительным будущим состоянием, но и отклонения в пределах меры этого состояния.

Строго говоря, в мире нет вероятностей. Разделение возможностей на вероятные и маловероятные (или вообще невероятные) возникает в теории, заглядывая в будущее с абсолютной достоверностью, теория не может предвидеть, какая вероятная возможность воплотится в действительность. Только оборачиваясь к прошлому можно утверждать о наличии жесткой детерминации. Абсолютно точное предвидение событий будущего невозможно, поскольку нет раз и навсегда заданной определенности и однозначности в самой реальной действительности. Может показаться парадоксальным, но ответить на вопрос, что будет в будущем, в определенном смысле, легче, чем ответить на вопрос, что было в прошлом. Поскольку, в том, что касается будущего, нам достаточно определить одну из нескольких реальных возможностей, а в прошлом необходимо назвать один-единственный свершившийся вариант реальных событий.

Новая социальная действительность рождается в процессе отрицания старой, а сама она, в свою очередь, отрицается более новой. Так же, как простое отрицание (уничтожение и т.д.) явления не будет развитием, веер возможностей будущего состояния общественного процесса, отрицая настоящее, выступает в качестве первого шага на пути научного предвидения. Для того чтобы развитие получило свое продолжение и завершение на более высоком уровне, требуется, как правило, двойное отрицание – отрицание отрицания. Чтобы научное предвидение стало научным, должно наступить это второе отрицание – отрицание веера возможностей. Осуществление прогноза как раз и означает ликвидацию различных вариантов будущего состояния прогнозируемого явления в пользу одного определенного законами развития настоящего.

Вскрывая взаимодействие прошлого, настоящего и будущего следует подчеркнуть, что временные характеристики социальной реальности имеют особую важность для предвидения будущего. Философские категории времени и развития должны иметь свою интерпретацию, когда они применяются для характеристики природных или общественных явлений. Если представить настоящее как мгновенный переход от будущего к прошлому, то предвидение будущего вообще исключено. В обществе ничего мгновенно не совершается. Так называемое перцептуальное время, то есть время, которое переживается в восприятии, захватывает не только момент физического настоящего, но и ближайшее прошлое и будущее (своеобразная «временная площадка» настоящего) дополняется концептуальным временем, которое выступает в мысли, понятии («современная эпоха», например и т.д.). Две формы субъективного времени –перцептуальное и концептуальное – отражают реальную двойственность времени, без этой двойственности невозможно было бы предвидение, исчезло бы его практическое значение.

Еще более важным в предвидении будущего является учет «вертикального» и «горизонтального» времени. Общественное явление в одном случае может рассматриваться как звено в длинной исторической цепи. Главным при его анализе выступает «генетический код», связь, преемственность и историческая прерывность по отношению к однотипным, родственным явлениям. В другом случае рассматривается в качестве главного горизонтальный срез, связи данного явления или процесса с другими, существующими и взаимодействующими с ним одновременно.

В первом случае исследуется эволюция явления, происходящая при сохранении внешней по отношению к нему причины (факторов), которые сохраняются на протяжении длительного времени. В другом – исследуется вся совокупность взаимодействующих явлений и процессов, которые определяют в конечном счете форму и историческую роль интересующего нас феномена. Если отсутствует неразрывное единство настоящего и будущего, то предвидение теряет объективность, корни, лежащие в настоящем, как бы «повисают в воздухе», превращаются в эсхатологизм или утопию.

Временные характеристики социальной реальности должны быть дополнены положением о так называемом «опережающем отражении». Суть опережающего отражения применительно к живым организмам может быть представлена следующим образом: если на живой организм в течении длительного времени действует цепь последовательно повторяющихся процессов А, В, С, ..., К, которая формирует внутреннюю цепь специфических реакций последовательности а, в, с,…, к, то живой организм, привыкший к такой последовательности внешних воздействий при действии всего лишь первого компонента внешней цепи уже развертывает всю свою внутреннюю цепь. То есть процесс не идет как бы «след в след», по принципу «стимул-реакция» - А – а, В – в, С- с,..., а как бы «забегает» вперед – А – а, в, с,… Другими словами, внутренняя последовательность развертывается быстрее, чем внешняя. Способность человеческого мозга к опережающему отражению, к «забеганию» вперед, в будущее в ответ на стимул, действующий в настоящем, выступает в качестве весомого аргумента в пользу объективной способности и возможности предвидения будущего.

Часто характеристики изменений в мировом развитии вообще не включают временных параметров, например, в построении категориальных рядов применительно к этим изменениям:

докапиталистическое – капиталистическое – посткапиталистическое общество;

доиндустриальное – индустриальное – постиндустриальное общество;

доэкономическое – экономическое – постэкономическое общество;

традиционное – современное – постсовременное общество;

доинформационное – предынформационное – информационное общество и т.д.

Эти ряды, построенные по принципу «триады», по принципу их расширения (хотя могут строиться и по другим принципам), предназначены для характеристики как отдельных общественных процессов, так и общества в целом. Отсутствие временных параметров серьезно подрывает доверие к рассуждениям о будущем обществе. Иногда предлагается ввести определенную периодизацию будущего, говорится о непосредственном будущем (в 20 – 30 лет), обозримом будущем (в пределах века), отдаленном будущем (за пределами века), причем справедливо отмечается, что чем дальше от нас будущее, тем больше наше незнание о нем будет преобладать над знанием. Показательным примером в этом плане может служить тематика футурологических конгрессов и названные ими прогнозируемые сроки. На первом конгрессе (1971 г.) представлялись доклады о будущем развитии на 200 лет, на втором (1975 г.) перспективы рассматривались под девизом «Следующие 25 лет», а на третьем (1980 г.) уже под названием «Грядущее десятилетие».

Научное предвидение в отличие от гадания, предсказания, пророчества и т.п. должно рассматриваться как самое обычное научное исследование, проводимое по всем законам любого научного исследования, только направленное на изучение не прошлого или наблюдаемых процессов и явлений, а их перспектив. Продуктом исследования при этом будет вывод о вероятном или возможном состоянии изучаемых явлений и процессов в будущем. Как и всякое научное исследование, оно должно проводиться объединенными усилиями представителей различных научных дисциплин. Легче сказать, что будущее непознаваемо и не заниматься комплексом проблем, с ним связанных. Легче подвергнуть отрицанию основания научного предвидения, например, не признавать наличия объективных законов и тем самым подорвать саму идею научного предвидения будущего. Такая позиция напоминает страусиную попытку зарыть голову в песок. Она несовместима с задачами управления общественными процессами, постановкой целей, решением национальных проектов, определением перспективных направлений научных исследований, их государственной поддержки и финансирования и т.д.

Особо следует выделить проблему влиянии науки на современный социальный прогресс и возможное будущее человечества и подходы к ее осмыслению. В философской литературе она обозначена как проблема сциентизма и антисциентизма. Эта проблема не только широко обсуждается, но и служит идейной основой таких протестных общественных движений, как «антиглобализм», «зеленые», «экологизм» и т.д. Экологический и этический контроль со стороны общества за развитием науки и ее применениями в гражданской и военной сферах стал актуальным как никогда ранее в человеческой истории. От взвешенного решения этой проблемы напрямую зависит ближайшее и отдаленное будущее человечества.

Поисками альтернативных решений, выбором наиболее предпочтительных вариантов, анализом ситуаций и перспективами их развития в различных областях жизни общества занимаются во многих странах, включая Россию, специально созданные исследовательские центры, институты, так называемые «фабрики мыслей». При Сибирском федеральном округе создан, например, Центр стратегических разработок «Сибирь». Конечно же, решение задач научного предвидения невозможно без эффективной работы таких центров.

Прямое отношение к проблемам будущего имеют проблемы, связанные с общественным прогрессом, смыслом и целью общественного развития, с судьбой человеческой цивилизации. Движется ли общество к изначально установленному состоянию – Царству Божьему, коммунизму, к «открытому» или «закрытому» обществу, постиндустриальному, информационному и т.д., или ни о каком законе общеисторического прогресса, движущего его к некой одной цели речи вести нельзя? Прекратит свое существование человеческая цивилизация и мыслящий дух под влиянием внешних или внутренних причин, или можно говорить о бесконечном прогрессе? Ответы на эти вопросы на разных этапах истории философии и науки были самые различные, включающие весь спектр вплоть до противоположных. Они несли на себе печать своего времени. Честный и научно непредвзятый подход соседствовал с подходами, страдающими явно идеологизированным смыслом, оптимистические взгляды – с крайне пессимистическими. Философские по своему характеру проблемы предвидения будущего будут волновать людей всегда, стимулировать людей к поиску ответов на них, а сами ответы вызывать беспокойство и вселять надежду.

Все сказанное в полной мере относится к России. Даже больше. Великие умы России отличались тем, что страдали в поисках добра, смысла жизни, стремились проникнуть в тайны человеческой души, безжалостно вскрывали пороки российской действительности. Поверхностно знакомым с российской историей, философией, литературой кажется, будто русский народ особенно порочный и непредсказуемый из всех живущих на Земле. Они с бесстыдным удовольствием подкрепляют свои взгляды цитатами, вырванными из контекста наших соотечественников: «невежественность крестьянства», «гнилость интеллигенции», «неверие в будущность России». Так и хочется ответить словами П.Л. Лаврова, что невежество и ложь никогда не украшали человека, а звания литератора, художника, ученого, философа и публициста заслуживает лишь тот, кто действительно служит прогрессу, который сделал все, что мог, для приложения сил, им приобретенных, к распространению и укреплению цивилизации своего времени³⁵.

Русский философ Вл. Соловьев, думая о судьбе России, о ее будущем, о ее пробуждении к новой жизни, выдвигал два предположения: «…или этот народ закончил круг своей исторической деятельности и вступил в эпоху упадка и разложения, или же он в чем-нибудь неверен своему историческому призванию, и в ближайших задачах, которые он себе ставит, есть какое-нибудь внутреннее противоречие, какая-нибудь фальшь. Одно из двух: или такой народ отжил свой век, или он несет наказание за какие-нибудь исторические грехи. Считать Россию нацией отжившей нет никакого основания, это явно противоречит всем вероятностям и аналогиям. Итак, остается предположить вторую причину наших неудач и недугов»³⁶.

Уместна гегелевская оценка будущего России: «Вы счастливы тем, что имеете отечество, занимающее такое огромное место во всемирной истории, отечество, которому, без сомнения, предстоит еще гораздо более высокое назначение. Другие современные государства как будто бы более или менее достигли цели своего развития; быть может, кульминационный пункт некоторых из них находится уже позади, и форма их приобрела уже постоянный характер, тогда как Россия, будучи уже, пожалуй, наиболее мощной силой среди остальных государств, заключает в своих недрах неограниченную возможность развития своей интенсивной природы»³⁷.

Сегодня, когда страна ищет пути своего дальнейшего развития, нет оснований впадать в пессимизм по поводу нашего будущего. Необходимо только в этом поиске максимально учесть прошлый опыт России, ее место и роль в развитии мировой цивилизации.

Отечественной социологии, социальной философии предстоит более активный поиск новых методов для объяснения и предсказания будущего развития социальных явлений и процессов, переосмыслить историю философской мысли, известные и малоизвестные отечественные и зарубежные идеи и концепции, онтологические, гносеологические и методологические основания предвидения будущего. Важно при этом избежать опасности прямой апологии того, что есть в западных странах, в комментировании того, что там создано. Такой путь может привести к печальным последствиям и в конце концов к теоретической деградации. У российских ученых есть все возможности находить собственные пути решения проблем будущего.