О первом виде, или духе, начала греха в люцифере

54. Первый дух есть терпкое качество: в Боге оно есть приятное

стяжение, иссушение и прохлада и употребляется на образование; и

если оно в глубине своей даже несколько остро, то умеряется сладкою

водою, так что бывает совершенно кротким, приятным и радостным.

55. И когда входит в него свет сладкой воды, оно приветно и

добровольно отдает ему свое рождение и делает его сухим и ярко

сияющим, и когда звук восходит в свете, то оно весьма кротко и

братски присоединяет к нему свой звук, или звон. И так принимает оно

любовь от всех духов: зною помогает оно дружески остывать, и со

всеми качествами у него одна дружелюбная воля; оно охотно помогает

образованию духа природы, а в нем -- образованию различных форм,

образов, плодов и произрастаний по воле всех шести духов.

56. Оно -- весьма смиренный отец своих детей, который сердечно любит

их и дружески играет с ними: ибо оно поистине отец шести других

рождающихся в нем духов и помогает им всем рождаться.

57. Когда Бог сотворил Люцифера с его воинством, Он сотворил его из

этого приветного Божества, из самого себя, из места неба и сего

мира; не было для этого никакого иного вещества: этот живой салиттер

был весьма нежно стянут воедино, без умерщвления или без великого

движения.

58. Но эти сплоченные воедино духи обладали познанием, ведением и

вечным безначальным законом Божиим и отлично знали, как Божество

рождало себя. Таким образом, они отлично знали и то, что сердце

Божие обладало первенством во всем Божестве; и они отлично знали

также, что у них не было никакой иной собственности, которою они

могли бы располагать, кроме их собственного сплоченного воедино

тела: ибо они ясно видели, что Божество рождало себя вне их тела,

как оно то от вечности делало.

59. Таким образом, они отлично знали и то, что не были всем

пространством или местом, но что они были тварями в этом

пространстве или месте, которые должны были умножать радость и

дивную соразмерность этого места, и весьма приветно согласовываться

с этим пространством или местом Божества, и каче-ствовать совместно

или дружески заражаться качествами вне своего тела.

60. И была у них также власть делать все, что им угодно, со всеми

образами, формами и произрастаниями: все было сердечною любовною

игрою в Боге; они не возбудили бы никакого недовольства в Боге

Творце своем, хотя бы даже разбили все небесные образы и

произрастания и наделали себе из них одних только верховых коней;

Бог всегда взрастил бы им достаточно других: ибо все это было бы

лишь игрою в Боге.

61. Ибо на то и были они созданы так, чтобы играть с образами и

произрастаниями и пользоваться ими по своей охоте. Ибо образы

образовывались так от вечности и снова уничтожались и изменялись

неточными духами: ибо такова была вечная игра Божия до времен

сотворения ангелов.

62. И если ты не слеп и хочешь видеть, то у тебя есть хороший пример

того в зверях, птицах и всяких произрастаниях сего мира: все это

было сотворено и взошло прежде, чем сотворен был человек, который

есть и знаменует собою второе воинство, созданное Богом из места

Люциферова взамен изгнанного воинства Люциферова.

63. Но что же сделало в Люцифере терпкое качество? Когда Бог таким

образом весьма нежно сплотил его воедино, оно ощутило себя сильным и

могущественным и увидело, что обладает более прекрасным телом,

нежели образы вне его: поэтому оно стало высокомерным, восстало в

теле своем и захотело стать суровее, нежели салиттер вне его тела.

64. Но так как одно оно не могло сделать этого, то прельстило других

духов, чтобы они последовали за ним как за отцом и поступали все,

как оно, каждый в своем собственном качестве.

65. Когда же они таким образом соединились, то породили такого же

духа, исшедшего через уста, через глаза, через уши и через нос и

заразившегося салит-тером вне тела.

66. Ибо таков был умысел терпкого качества: будучи так великолепно

сплоченным воедино, как ядро всего царства, оно захотело духом

своим, которого породило совместно с другими качествами, править

также и вне тела своего, во всем салиттере Божием, сурово и

могущественно, и все должно было стать подвластным ему.

67. Оно хотело духом своим, которого породило, слагать и

образовывать все, подобно всецелому Божеству; оно хотело

первенствовать во всецелом Божестве, таков был его умысел.

68. Но так как оно не могло совершить это на правом, естественном

престоле своем, то восстало и зажгло себя: этим возжжением оно

зажгло также и дух свой; он вырвался тогда через уста, уши, глаза и

нос как весьма яростный дух, и вступил в борьбу с салит-тером в

своем месте как буйный властелин, и зажег салиттер, и силою стянул

все воедино.

69. Ты должен точно понять это: терпкий источник в исшедшем духе

зажег терпкое качество в своем месте и властно господствовал в

терпком качестве в салит-тере; а терпкое качество салиттера не

хотело терпеть этого, но посредством сладкой воды вступило в борьбу

с этим духом; но это не помогло: буря чем дальше, тем становилась

сильнее, пока терпкое качество салиттера не зажглось.

70. Когда же это произошло, буря стала так велика, что терпкое

качество стянуло салиттер воедино с такою силою, что из него

образовались жесткие камни: и таково происхождение камней в сем

мире; и вода в салиттере также была стянута воедино, так что стала

весьма густою, какова она ныне в сем мире.

71. Но когда терпкое качество в Люцифере зажглось, оно стало также и

совершенно холодным, ибо холод есть собственный дух его; потому и

зажигает оно ныне все в салиттере своим холодным огнем; и оттого

стала вода такой холодной, темной и густой в сем мире, и оттого

стало все таким твердым и осязаемым, чего не было до времен ангелов.

Таково было великое противление в Божественном салиттере, великая

борьба, и битва, и вечная вражда.

72. Ты скажешь теперь: Бог должен был бы возбранить ему, чтобы все

не зашло так далеко. Да, милый слепой человек: не человек и не зверь

стоял пред Богом; но то был Бог против Бога, сильный против

сильного. К тому же как мог Бог возбранить ему? Дружеской любовью

ничего нельзя было достигнуть, Люцифер отвечал на нее только

презрением и хотел сам быть Богом.

73. А если бы Бог захотел встретить его гневом, что и должно было

наконец произойти, то должен был сам зажечься в своих качествах в

том салиттере, где обитал царь Люцифер, и вступить в борьбу с ним в

великой ревности. От этой борьбы стало бы так мрачно, пустынно и зло

это царство: вслед за тем должно было последовать иное творение.

74. Вы, философы и защитники князя Люцифера, держите сначала ответ

за терпкого духа в Люцифере, правильно он поступил или нет, и

докажите это на примере природы: я не приму в доказательство ваших

вымученных и натянутых кривых писаний, но лишь живых свидетелей.

75. И я тоже представляю вам живых свидетелей, а именно: сотворенные

и постижимые небеса, звезды, стихии, тварей, землю, камни, людей и,

наконец, самого вашего темного, холодного, жгучего, жесткого,

грубого, злого князя Люцифера; все это стало так из-за его восстания.

76. Держите теперь ваш ответ в защиту этого духа, если же нет --

пусть он будет осужден, ибо таково безначальное Божественное право,

чтобы дитя, рожденное от матери, смирялось пред матерью и

повиновалось ей: ибо оно получило жизнь свою и тело свое от родившей

его матери.

77. Так же и дом матери при жизни ее не есть собственность ребенка;

но она из любви сохраняет его при себе, и питает его, и возлагает на

него лучшее убранство, какое у нее есть, и отдает его в

собственность ребенка, чтобы умножилась радость ее о нем и чтобы ей

порадоваться, глядя на него.

78. Но если дитя восстает против матери, и отнимает у матери все, и

господствует над ней, да еще к тому же и бьет ее, и заставляет ее

жить по иным обычаям, вопреки праву и достоинству, то справедливо,

чтобы дитя было изгнано из дому и чтобы оно валялось под забором и

лишилось своей части наследства.

79. Так произошло и между Богом и Люцифером, который является Его

ребенком: отец также возложил на него прекраснейшее убранство в

надежде порадоваться, глядя на него; но когда дитя получило

убранство, оно презрело отца, и захотело господствовать над отцом, и

разорить дом отца своего, и к тому же еще ударило отца и не захотело

принять ни водительства, ни поучения.