Глава X

О ШЕСТОМ ИСТОЧНОМ ДУХЕ В БОЖЕСТВЕННОЙ СИЛЕ

Шестой неточный дух в Божественной силе есть звук, или звон, так что

все в нем звучит и звенит; отсюда следует речь и отличие всех вещей,

а также голос и пение святых ангелов; и от него зависит образование

всякого цвета и красоты, а также и небесного царства радости.

2. Теперь ты спросишь: что есть звук, или звон, и как берет этот дух

свой источник и начало? Заметь: все семь духов Божиих рождаются друг

в друге, один непрестанно порождает другого, и никто не бывает

первым, как и никто -- последним, ибо последний таким же образом

порождает первого, как первый -- второго, третьего, четвертого и так

до последнего.

3. Если же один из них называется первым или вторым и так далее, то

только в зависимости от того, кто из них бывает первым при

образовании и сложении твари. Ибо они все семь одинаково вечны и ни

один не имеет ни начала, ни конца: и из того, что семь качеств

непрерывно порождают друг друга и ни одно не бывает вне прочих,

следует, что есть Единый, Вечный, Всемогущий Бог.

4. Ибо когда что-либо рождается из Божественного существа и в

Божественном существе, то оно бывает образовано не одним только

духом, но всеми семью: и когда такая тварь, подобная всему существу

Божию, повредится, восстанет и зажжет себя в одном из неточных

духов, то она зажжет не одного только духа, но все семь.

5. Потому такая тварь бывает мерзостью пред всецелым Богом и пред

всеми его тварями и должна пребывать в вечной вражде и позоре пред

Богом и всеми тварями.

6. Теперь заметь: звук, или Меркурий, берет свое начало в первом, то

есть в терпком и твердом качествах.

7. Заметь в глубине: твердость есть родник звука; но она не может

породить его одна и бывает лишь его отцом, мать же его весь

салиттер; иначе если бы твердость была одна и отцом, и матерью

звука, то и твердый камень также должен был бы звенеть: однако он

издает лишь шум или стук, как бы некое семя или начало звука, что он

действительно и есть.

8. Но звон или голос восходит в молнии, в самой средине или

средоточии ее, там, где свет рождается из зноя, когда восходит

молния жизни.

9. Заметь, как это происходит: когда терпкое качество трется с

горьким, так что в сладкой родниковой воде ходит зной, то зной

зажигает сладкую родниковую воду подобно молнии; и эта молния есть

свет, и он проникает в зное в горькое качество, где молния

распределяется по всем силам.

10. Ибо в горьком качестве все силы разделяются; и оно принимает

молнию света, как бы жестоко пугаясь, и в трепете и испуге своем

устремляется в терпкое и твердое качества, и бывает телесно пленено

там. И горькое качество бывает теперь чревато светом, и дрожит в

терпком и твердом качествах, и мечется в нем, и бывает пленено в

терпком (твердом) качестве, как в некоем теле.

11. И когда теперь духи приходят в движение и хотят говорить, то

твердое качество принуждено раздаться, ибо горький дух со своей

молнией расторгает его; и тогда оттуда исходит звук и бывает чреват

всеми семью духами; и они разделяют слово, как оно было определено в

средоточии, то есть в средине окружности, когда оно было еще в

совете семи духов.

12. И потому семь духов Божиих создали тварям рот, чтобы, когда они

захотят говорить или издавать звуки, им не приходилось сначала

разрываться; и потому все жилы и силы или неточные звуки приходят в

язык, чтобы звук или голос исходил кротко и приятно.

13. Заметь здесь особенно смысл и тайну: когда в зное восходит

молния, то прежде всех воспринимает ее сладкая вода, ибо в ней

молния становится сияющей; когда вода воспримет молнию, то есть

рождение света, то она пугается и, будучи такой жидкой и мягкой,

отступает вся в трепете, ибо в свете исходит зной.

14. Когда же теперь терпкое качество, которое весьма холодно, примет

в себя зной и молнию, то оно пугается, как если бы разразилась

гроза, ибо когда зной и свет вступают в жестокий холод, то они

производят яростную молнию, весьма яркую и огнецветную. Эта молния

возвращается вспять, и сладкая вода принимает ее и восходит в этой

яростности, и в этом восходе и испуге она превращается в зеленый или

небесно-голубой цвет и дрожит по причине яростной молнии. Молния же

сохраняет в самой себе свою ярость, и отсюда возникает горькое

качество или горький дух, который восходит теперь в терпком качестве

и зажигает его твердость своим яростным источником; и свет, или

молния, высыхает в твердости и сияет ярко, гораздо светлее, нежели

блеск солнца.

15. Но она бывает пленена в терпком качестве, так что пребывает

телесно, и должна вечно светить так; и молния дрожит в этом теле,

как бы в состоянии яростного восхождения, и этим непрестанно и вечно

возбуждаются все качества. И молния огня в свете непрестанно дрожит

так и ликует, и сладкая вода непрестанно укрощает ее так, а

твердость всегда бывает тем телом, которое ее заключает и иссушает.

И это возбуждение в твердости и есть звук или виновник звучания;

свет же, или молния, создает звонкость, а сладкая вода делает ее

кроткою, так что ею можно пользоваться для различения речи.

16. Заметь здесь еще яснее рождение горького качества: начало

горького качества бывает, когда молния жизни восходит в зное в

терпкое качество. И когда таким образом молния огня в смешении воды

проникает в терпкое качество, то дух огневой молнии схватывает

терпкого и твердого духа; и оба вместе они суть буйный, жесткий,

яростный источник, бушующий и свирепо рвущийся, подобно пылающей,

жестокой ярости. Я могу сравнить его только с ударом грома, когда

сначала низвергается на землю яростный огонь и ослепляет людям

зрение: этот яростный огонь бывает того же рода, что и сочетание

этих двух духов.

17. Теперь заметь: когда эти духи, огневой и терпкий, борются между

собою, то терпкий дух создает жестокую, твердую и холодную

терпкость, а огневой -- ужасающую, яростную жгучесть. Восхождение же

этой жгучести и терпкости производит некоего дрожащего, яростного,

ужасающего духа, который неистовствует и бушует, как если бы хотел

растерзать Божество.

18. Но ты должен понять это в точности: таково бывает происхождение

качества в самом себе; но посреди своего восхождения этот яростный

дух бывает пленен в сладкой воде и укрощен ею; тогда его яростный

источник превращается в дрожащий, горький и зеленоватый цвет,

подобный зеленоватой тьме, и сохраняет в себе род и свойство всех

трех качеств, а именно огневого, терпкого и сладкого, и из этих трех

возникает четвертое качество -- горькое.

19. Ибо от огневого качества дух становится дрожащим и жгучим; и от

терпкого он становится жестким, терпким, твердым и телесным, так что

пребывает прочно; от сладкого же он становится кротким, и яростность

превращается в кроткую горечь; теперь он пребывает в роднике семи

духов Божиих и непрестанно помогает в рождении шести прочих духов.

20. Пойми это точно: он в той же мере порождает своего отца и свою

мать, как отец и мать порождают его, ибо, родившись телесно, он

теперь с терпким качеством непрестанно вновь порождает огонь, и

огонь порождает свет, а свет есть молния, непрестанно вновь

порождающая жизнь во всех неточных духах, и духи получают от нее

жизнь и непрестанно вновь порождают друг друга.

21. Но здесь ты должен узнать, что дух не может породить другого

один и двое их также не могут этого сделать; но рождение духа

состоит в действии всех семи духов: шестеро их всегда порождают

седьмого, и если бы недоставало одного, то не было бы и другого.

22. Если же я называю здесь иногда только двух или трех при рождении

духа, то я поступаю так ради моей собственной слабости, ибо я не

могу вынести их сразу все семь в их совершенстве в моем поврежденном

мозгу. Я вижу их поистине все семь; но когда углубляюсь в созерцание

их, то в среднем роднике, там, где рождается дух жизни, восходит

дух, который либо поднимается выше себя, либо опускается ниже и не

может постичь все семь духов Божиих одною мыслию или сразу, но лишь

частично.

23. Каждый дух имеет свой собственный источник, хотя он и

порождается прочими; так и разумение человека: хотя он и имеет в

себе родник всех семи духов, однако когда дух восходит в

каком-нибудь источнике, то человек в этом восхождении всего

отчетливее постигает неточных духов именно этого источника, ибо в

них этот дух образуется всего сильнее; ибо даже и в Божественной

силе дух не проходит в своем восхождении сразу сквозь все семь

духов: хотя он и возбуждает их сразу все семь, когда восходит,

однако бывает пленен при своем восхождении, так что должен отложить

свое великолепие и не может торжествовать над всеми семью. ["В этом

существо чувств и мыслей: иначе если бы мысль могла чрез средоточие

природы пройти сквозь все образы, то была бы свободна от уз

природы".]

24. Так и в человеке: когда восходит неточный дух, то он возбуждает

всех других; ибо он восходит в среднем роднике сердца, где в зное

загорается молния света и где дух, восходя в этой молнии, проницает

взором всех духов. Но в нашей поврежденной плоти это бывает лишь как

блистание в грозе, ибо если бы я мог в плоти моей обнять молнию,

которую я хорошо вижу и познаю, какова она есть, то я мог бы и

просветить ею и мое тело ["из молнии приходит свет величества"] и

оно не было бы более похоже видом на животное тело, а было бы похоже

на ангелов Божиих.

25. Но послушай, друг, подожди еще немного и отдай животное тело в

пищу червям: когда же Все-единый Бог возжжет семь духов Божиих в

поврежденной земле и тот салиттер, который ты сеешь в землю,

окажется невосприимчив к огню, то в твоем отшест-вии отсюда твои

неточные духи снова взойдут в том самом салиттере, который ты

посеял, и будут ликовать в нем, и вновь станут телом. Кто же

окажется восприимчив к возжженному огню семи духов Божиих, тот

останется в нем, и его неточные духи будут восходить в адской муке,

что я докажу ясно в своем месте.

26. Я не могу описать тебе все Божество в одном круге; ибо оно

неизмеримо, но не непостижимо для духа, пребывающего в любви Божией;

он хотя и постигает Его, но лишь частично: поэтому охватывай одно за

другим, и ты увидишь целое. В настоящем повреждении мы не можем

подняться выше такого откровения; и высшего не заключает сей мир, ни

в начале своем, ни в конце. ["И я также желал бы увидать нечто

высшее в сем моем скорбном рождении, чтоб утешился больной мой Адам;

но я озираюсь во всем мире и ничего не могу отыскать: все больно,

хромо и в язвах и к тому же слепо, глухо и немо".]

27. Я прочел много писаний высоких учителей, в надежде найти в них

основу и истинную глубину; но я ничего не нашел, кроме полумертвого

духа, томящегося по здоровью и, однако, не могущего по своей великой

слабости прийти в совершенную силу.

28. И вот я все еще стою, подобно жене, мучащейся родами, и ищу

совершенной услады, но нахожу лишь восходящее благоухание, и дух

познает в нем, какая сила таится в настоящей усладе, и временно

услаждается в своей болезни этим совершенным благоуханием, пока не

придет истинный самаритянин, и не перевяжет ему его раны, и не

исцелит их, и не отведет его в вечную гостиницу; тогда он насладится

также и совершенным вкусом.

29. Эту траву, о которой я говорю здесь, что ее благоуханием

услаждается дух мой, знает не всякий крестьянин, также и не всякий

ученый, ибо она столь же неведома первому, как и второму, хотя и

растет она во всяком саду, однако в иных садах бывает совсем

поврежденной и злою, чему виною качество почвы. Поэтому и не знают

ее, и даже дети этой тайны едва знакомы с этой травою, хотя познание

ее ценилось высоко от начала мира.

30. Хотя в иных и пробивался источник, однако вслед за ним

вторгалась гордость и повреждала все; он тотчас же не хотел больше

писать на родном языке, воображая, что это будет слишком по-детски и

что ему надо заявить себя на более важном языке, и тогда мир узнает,

какой он большой человек; таким образом он ради своей выгоды все

равно что утаивал свое знание и ослеплял глубокомысленными чуждыми

названиями, чтобы его не узнали; таким негодным животным бывает

диавольское тщеславие.

31. Но ты, простая мать, порождающая в сей мир всех детей, которые

потом в восхождении своем стыдятся и презирают тебя, хотя все же они

-- твои дети и ты породила их, слушай: так говорит Дух, восходящий в

семи духах Божиих, Отец твой: не унывай, вот Я -- крепость твоя и

сила твоя, Я налью тебе сладостного напитка в старости твоей.

32. Так как все дети твои, которых ты родила и вспоила в юности их,

презирают тебя и не хотят заботиться о тебе в глубокой старости

твоей, то Я утешу тебя и дам тебе в глубокой старости твоей юного

сына; он останется в доме твоем во все время жизни твоей и будет

заботиться о тебе и утешать тебя вопреки всему неистовству и

бушеванию гордых детей твоих.

33. Теперь заметь далее о Меркурии, звуке, или звоне. Все качества

берут свое первоначальное происхождение в средине: разумей, там, где

рождается огонь; ибо там же восходит и молния жизни всех качеств и

пленяется в воде, так что сохраняет свое сияние; затем высыхает в

терпкости, так что остается телесной, и ярко сияет.

34. Заметь здесь: зажги кусок дерева, и ты увидишь тайну: огонь

загорается в твердости дерева, и это будет терпкий, твердый

источник, источник Сатурна, делающий дерево твердым и грубым. Однако

свет, то есть молния, держится не в твердости, иначе и камень мог бы

гореть, но свет держится в соке дерева, то есть в воде. Огонь сияет

светлым пламенем, пока в дереве есть сок; когда же сок в дереве

истреблен, то светлое пламя погасает и дерево становится раскаленным

углем.

35. Теперь смотри: яростность, вспыхивающая в свете, состоит не в

воде дерева; но когда зной восходит в твердости, то рождается

молния, и она сначала пленяется соком в дереве, и от этого вода

становится сияющей; яростность же или горечь рождается посреди

твердости и зноя, где и пребывает; и куда достигает молния, то есть

пламя огня, туда достигает также и ярость горечи, которая есть сын

твердости и зноя.

36. Но ты должен ведать ту тайну, что горечь уже заранее содержится

в дереве; иначе яростная горечь не рождалась бы так молнийно в

природном огне.

37. Ибо как рождается тело огня при зажигании дерева, так же

рождается и дерево в земле и над землею.

38. Но если бы яростность рождалась в сияющем свете, то она,

конечно, достигала бы так же далеко, как и блеск света; но это не

бывает так; на самом же деле молния есть мать света, ибо молния

рождает из себя свет; она есть отец ярости, ибо ярость пребывает в

молнии, как семя в отце; и эта же молния порождает также и звук, или

звон.

39. Когда молния исходит из твердости и зноя, то твердость

производит в ней стук, а зной -- звон; и свет в молнии делает звон

этот ясным, а вода -- кротким, а терпкость или твердость пленяет его

в себе и иссушает, так что он становится телесным духом во всех

качествах. Ибо каждый из семи духов Божиих чреват всеми семью

духами, и все они один в другом как единый дух, и ни один не бывает

вне другого; однако таково рождение их в самих себе, и так рождает

один другого в себе и через себя, и это рождение протекает так от

вечности и до вечности.

40. Здесь я хочу предупредить читателя, чтобы он правильно

рассматривал Божественное рождение. Ты не должен думать, будто один

дух стоит возле другого, подобно тому как ты видишь звезды на небе

одну возле другой; нет, но они все семь друг в друге как единый дух;

как ты можешь видеть это на примере человека: у него много разных

мыслей от действия духов Божиих, которые сплачивают внутри его тело;

но ты должен признать (если ты только не безрассуден), что каждый

член в целом теле обладает силою другого.

41. Но в каком качестве пробуждаешь ты духа и призываешь к

качествованию, сообразно тому качеству восходят также и мысли и

управляют умом. Пробуждаешь ли ты духа в огне, в тебе вскипает тогда

горький и жестокий гнев, ибо как скоро огонь бывает зажжен, а это

происходит в твердости и яростности, так закипает в молнии горькая

яростность.

42. Ибо когда ты в теле твоем восстаешь против чего-либо, будь то

против любви или гнева, ты зажигаешь качество того, против чего ты

восстал, и оно горит в твоем сплоченном воедино духе, но тот же

неточный дух пробуждается и в молнии. Ибо когда ты смотришь на

что-либо, что тебе не нравится или что тебе враждебно, то ты

вздымаешь родник своего сердца, как если бы взял камень и ударил по

огниву; и если искра западает в сердце, то загорается огонь; сначала

он тлеет, но если ты еще сильнее возбудишь родник сердца, то это как

если бы ты стал раздувать огонь, пока не разгорится пламя; тогда

пора гасить, иначе огонь возрастет и начнет жечь, и поедать, и

вредить ближним своим.

43. Ты спросишь теперь: как же погасить зажженный огонь? Слушай: в

тебе есть сладкая родниковая вода, полей ею на огонь, и он погаснет;

если же ты оставишь его гореть, то он истребит у тебя сок во всех

семи неточных духах, так что ты иссохнешь; когда же это случится, ты

станешь обугленною головнею и кочергою адского пожара и тебе не

будет помощи вовеки.

44. Когда же ты смотришь на что-либо, что тебе любо, и пробуждаешь

дух в сердце, то зажигаешь в сердце огонь, горящий сначала в сладкой

воде, как рдеющий уголь. И пока он тлеет, он бывает в тебе только

кротким желанием и не сжигает тебя; но если ты еще сильнее возбудишь

свое сердце и зажжешь сладкий источник, так что он станет горящим

пламенем, то ты зажжешь и всех неточных духов: тогда все тело горит

и огонь передается устам и рукам.

45. Этот огонь всего вреднее и больше всего причинил гибели от

начала мира, и его очень трудно погасить, ибо когда он бывает

зажжен, то горит в сладкой воде, в молнии жизни, и должен быть

погашен горечью; а горечь -- лишь жалкая вода и гораздо больше огонь,

нежели вода. И потому душа бывает очень печальна, когда человек

должен покинуть то, что горит в его любовном огне, в сладкой

родниковой воде.

46. Но надлежит тебе ведать, что ты сам свой господин в управлении

твоею душою: никакой огонь не восходит в окружности твоего тела и

духа, если ты сам не возбудишь его. Правда, что все духи твои кипят

в тебе и восходят в тебе и что один дух, конечно, имеет в тебе

всегда большую власть и силу, нежели другой; ибо если бы в одном

человеке правление духов было таким же, как и в другом, то у нас у

всех были бы одна воля и один образ; но они все семь находятся во

власти твоего сплоченного воедино духа, каковой дух зовется душою.

["Она заключает в себе первое Начало, дух души -- второе и дух звезд

в стихиях -- третье, а именно сей мир".}

47. И когда восходит огонь в одном из неточных духов, то это не

бывает скрыто от души, и она может тотчас же пробудить других

неточных духов, противоположных зажженному огню, и погасить его.

Если же огонь становится слишком силен, то у нее есть своя тюрьма,

куда она может заключить зажженного духа, а именно в твердое терпкое

качество; и другие духи принуждены быть его тюремщиками, пока не

пройдет его гнев и не погаснет огонь.

48. Заметь, как это бывает: когда неточный дух слишком сильно влечет

тебя к какой-нибудь вещи, противной законам природы, то возьми этого

духа и брось его в тюрьму; это значит: отврати сердце твое от

временного сладострастия, от обжорства и пьянства, от богатств сего

мира и подумай, что сегодня день кончины твоего тела; отвратись от

развратной пышности мира, усердно воззови к Богу и предайся Ему.

49. Если ты так поступишь, то мир станет ругаться над тобою и ты

будешь безумцем в глазах его; неси с терпением этот крест, и не

отпускай назад из тюрьмы заключенного духа, и уповай на Бога -- Он

возденет на тебя венец Божественной радости.

50. Если же дух снова вырвется у тебя из тюрьмы, то посади его туда

обратно, борись с ним, пока ты жив; если ты достигнешь хотя бы того,

что он не воспламенит родник твоего сердца (от чего душа твоя стала

бы сухою головнею) и что каждый источник сохранит свой сок ко дню

твоего отшествия отсюда, то возжженный огонь не повредит тебе в

Последний день и не пристанет к духам сока, но после этой горестной

скорби будешь ты в воскресении ликующим ангелом Божиим.

51. Теперь ты, может быть, спросишь: разве также и в Боге есть

сопротивность между духами Божиими? Нет, хоть я и показываю здесь

строгое рождение их, как строго и сурово рождаются духи Божий,

причем каждый может уразуметь великую строгость Божию, однако из

этого не следует, чтобы между ними было несогласие.

52. Ибо таково лишь самое внутреннее и глубочайшее рождение в ядре,

чего никакая тварь в теле не может постигнуть; но в молнии, где

рождается сокровенный дух, это постигается, ибо он рождается таким

же образом и в той же силе.

53. Мне же отверзаются врата моей души, так что я могу видеть и

познавать это; иначе оно, конечно, осталось бы сокрытым от меня до

дня воскресения из мертвых, как и было сокрыто от всех людей от

начала мира; но я предоставляю в этом действовать Богу.

54. В Боге все духи ликуют как единый дух, и один дух непрестанно

укрощает и любит другого, и нет ничего, кроме радости и веселия; но

строгое рождение их, совершающееся в сокровенном, должно происходить

так; ибо так рождаются жизнь, и разум, и всеведение, и это есть

вечное рождение, не бывающее никогда иначе.

55. Ты не должен думать, будто в небе одно только некое тело

рождается так -- то, которое пред всем другим зовется Богом: нет, но

вся Божественная сила, которая сама есть небо и небо всех небес,

рождается так и зовется Богом Отцом; из Него рождены все святые

ангелы, и они живут в этой силе, и дух всех ангелов в теле их

непрестанно и вечно рождается так, а равно также и дух всех людей.

56. Ибо мир сей так же принадлежит к телу Бога Отца, как и небо; но

духи в пространственности мира сего зажжены были царем Люцифером в

его восстании, так что все во всем мире является как бы полуисчахшим

и полумертвым: поэтому и мы, бедные люди, столь жестоко ослеплены и

живем в великой опасности.

57. Но ты не должен думать поэтому, будто небесный свет совсем погас

в неточных духах Божиих в сем мире; нет, это только темнота, которую

мы не можем постичь нашими поврежденными глазами; но если Бог удалил

бы темноту, парящую над светом, и у тебя открылись бы глаза, то ты

увидал бы также и здесь, на месте, в своем доме, где ты стоишь,

сидишь или лежишь, дивное лицо Божие и все небесные врата. Тебе не

надо было бы сначала поднимать глаза к небу, ибо написано: "Близко к

тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем" (Второз. 30, 14; Римл.

10, 8).

58. Так близок к тебе Бог, что рождение Святой Троицы совершается

также и в сердце твоем; все три лица рождаются в сердце твоем: Бог

Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой.

59. Если теперь я пишу здесь о средоточии или средине, что родник

Божественного рождения помещается в средине, то я не хочу этим

сказать, что в небе есть отдельное место или отдельное тело, где

восходит огонь Божественной жизни, из которого семь духов Божиих

исходят во всю глубину Отца; но я говорю по телесному, или

ангельскому, или человеческому образу ради неразумия читателя, о

том, как образованы ангельские твари и как то в Боге бывает повсюду.

60. Ибо ты не можешь назвать ни одного места, ни в небе, ни в сем

мире, где бы Божественное рождение совершалось не так, будь то в

ангеле, или в святом человеке, или вне их. Там, где неточный дух в

Божественной силе получает побуждение, безразлично в какой это

произойдет области (только не в диаволах и не во всех безбожных

осужденных людях), уже налицо и родник Божественного рождения, и все

семь неточных духов Божиих, как если бы ты очертил пространственный

тварный круг и имел бы в нем особо все Божество; как рождается оно в

твари, так совершается рождение и во всей глубине Отца, во всех

концах и во всех вещах.

61. И таким-то образом Бог есть всемогущий, всеведущий, всевидящий,

всеслышащий, всеобоняющий, всевкушающий, всеосязающий Бог,

вездесущий и испытующий сердца и почки тварей. И таким образом

владеет Он небом и землею; и таким образом принуждены все диаволы,

вместе со всеми безбожными людьми, быть вечно его пленниками и

терпеть в поврежденном ими месте их обитания и зажженном салиттере

вечную муку, а также вечный срам и позор.

62. Ибо все дивное лицо Божие вместе со всеми святыми ангелами будет

вечно сиять над ними, и под ними, и со всех сторон вокруг них, в

красоте, славе и ясности; и все святые ангелы вместе со всеми

святыми людьми будут вечно ликовать над ними, под ними и возле них и

от великой радости, любви и веселия будут петь о святости Божией, о

своем царственном правлении, о блаженных плодах небесных

произрастаний; и это пение раздастся на множество голосов по

качеству семи духов Божиих.

63. Напротив, диаволы со всеми безбожными людьми заключены будут в

ад, где будет кипеть и восходить адский смрад; и адский огонь, и

холод, и адская горечь будут вечно гореть в их теле, как и в их

области по роду и образу возжженных духов Божиих. Да, если бы еще

можно было им запрятаться в какую-нибудь дыру, чтобы гневное лицо

Божие не касалось их, то они были бы довольны и не были бы вынуждены

выносить вечный срам и позор.

64. Но нет для них помощи, и мука их только возрастает; чем больше

они сетуют на это, тем сильнее разгорается адская яростность; они

принуждены лежать в аду, как мертвые кости, как опаленные овцы в

огне; смрад их и мерзость грызут их, от срама они не могут поднять

глаз, ибо они ничего не видят в своей области, кроме одного только

строгого судьи, а над собою и со всех сторон видят вечную радость.

["Не то что они ее постигают или видят, но они имеют в средоточии

некое знание о том".]

65. И там вздохи и стоны, вопли и крики и нет спасения; и у них

словно непрерывный гром и блистание молний, ибо таково рождение

возжженных духов Божиих: 1) твердость порождает твердое, грубое,

холодное и терпкое качества; 2) сладость томится, как тлеющий уголь,

когда в дереве нет больше сока: он жаждет и нет ему услады; 3)

горечь раздирает подобно жгучей чумной язве и горька, как желчь; 4)

огонь жжет подобно яростной сере; 5) любовь стала враждою; 6) звук --

не чем иным, как жестким стуком, подобно глухому треску огня и как

бы раскату грома; 7) область седьмого тела есть дом печали. Пища их

-- мерзость и вырастает из яростности всех качеств. Увы! И вечно без

конца так! Времени нет для них; иной царь восседает на их престоле и

вершит вечно суд; они лишь подножие ног его.

66. О красота и наслаждение мира сего! О богатство и гордая

пышность! О сила и власть! Неправый суд твой и великая пышность со

всеми наслаждениями твоими -- все лежит теперь в куче и стало адским

огнем. Объедайся теперь, опивайся и наводи себе им румяна и

владычествуй в нем. О прекрасная богиня, как стала ты блудницею?

Срам и позор твой будут длиться вечно!