Агностицизм д. Юма

Английский философ, психолог исто­рик и экономист Давид Юм (1711 — 1776) был современником Беркли. Он испытал его влия­ние, но отклонился от него в своих выводах. Беркли — воинствующий поборник идеализма и религии. В отличие от Беркли Юм — скептик, агностик. Как указывает В. И. Ленин, на место последовательной точки зрения Беркли (внешний мир есть мое ощущение) Юм выдви­гает свою точку зрения: он устраняет сам вопрос о том, есть ли что-либо за моими ощущениями. «А эта точка зрения агностицизма неизбежно осуждает на колебания между материализмом и идеализмом» (Там же, стр. 63).

Юм родился в семье небогатого шотландского поме­щика. По окончании Эдинбургского университета он пы­тался заняться подготовкой к юридической практике, а затем коммерцией, но потерпел неудачу. После поездки во Францию (1734—1737) Юм издал «Трактат о челове­ческой природе», а затем «Опыты нравственные и поли­тические». В 1763 г. Юм снова был направлен во Фран­цию в качестве секретаря английского посольства. Здесь он был восторженно принят в кругах ученых и филосо­фов французского Просвещения (Даламбер, Гельвеции, Дидро и др.), которым импонировала его буржуазная трактовка моральных и философских проблем, а также его критика религии. Последние годы жизни Юм про­вел у себя на родине.

Задачу знания Юм видел не в адекватном познании бытия, а в способности быть руководством для практиче­ской ориентировки. При этом единственным предметом достоверного знания и доказательства Юм считает объ­екты математики — количество и число; все другие объекты исследования относятся только к фактам связи, которые не могут быть доказаны логически, а выводятся исключительно из опыта. Настаивая на опытном проис­хождении суждений о существовании, Юм самый опыт понимает идеалистически. По Юму, действительность — это поток «впечатлений». Причины, порождающие в нас эти «впечатления», принципиально непознаваемы. Мы не можем также знать, существует ли внешний мир. Су­ществуют, по мнению Юма, впечатления наших чувств («ощущений») и впечатления внутренней деятельности души («рефлексии»). От этих двух видов первоначаль­ных впечатлений зависят идеи памяти и идеи вообра­жения. Ни одна идея не может быть образована без предшествующего ей впечатления. Память воспроизво­дит идеи в том порядке, в котором они получались. На­против, в воображении идеи вступают в свободные соче­тания.

Все устанавливаемые опытом отношения сводятся к причинности как к своей основе. По Юму, отношение между причиной и действием не может быть выведено ни интуитивно, ни путем логического анализа и доказа­тельства. Прежний опыт может давать прямые и досто­верные сведения только о тех объектах и том времени, которые относятся к прошлому. Но из того, что одно явление предшествует другому, нельзя выводить, будто одно из них — причина, другое — действие. Кто умоза­ключает по схеме: «После этого, стало быть, вследствие этого» (post hoc ergo_propter hoc), тот делает логиче­скую ошибку. Даже самое частое повторение связи событий во времени не дает знания той скрытой силы, с помощью которой один объект производит другой.

Возможно, говорит Юм, причинная связь и сущест­вует. Возможно, что из двух событий, следующих одно за другим во времени, предыдущее событие действи­тельно есть причина, а последующее — действие этой причины. Но так ли это или не так — установить невоз­можно. Причинная связь, если она существует, непозна­ваема. Несмотря на ее непознаваемость, люди склонны делать заключения от наблюдавшихся в прошлом действий некоторых объектов к подобным же действиям этих объектов в будущем. Люди не только знают из опыта, что вслед за весной наступает лето, вслед за летом — осень, а вслед за осенью — зима. Они дей­ствуют, будучи уверенными, что та же последователь­ность времен года повторится и в будущем.

Почему люди поступают таким образом? Каким прин­ципом они при этом руководствуются? По Юму, это результат привычки. В привычке Юм видит основание всех заключений из опыта, мерило и руководство чело­веческой жизни. Только привычка связывает или ассо­циирует единичные идеи, из которых состоит наше вос­приятие Вселенной. Но как ни могущественна сила при­вычки, действие ее никогда не может превратить наше ожидание некоторого порядка или последовательности событий в достоверность подлинного знания. Таким обра­зом, итогом философии Юма оказывается скептицизм: убеждение в человеческой слепоте и слабости есть един­ственный результат всей философии.

Поток наших впечатлений, утверждает Юм, не хао­тичен. Не все представления, или впечатления, для нас равноценны: некоторые объекты представляются нам яркими, живыми, устойчивыми; этого вполне достаточно для практической ориентировки в мире. Источником уве­ренности служит не теоретическое знание, а вера. Как существо теоретизирующее, человек несведущ и бесси­лен, но как существо практическое, действующее, он обладает в чувстве веры достаточными гарантиями для успешности своих практических действий.

Итак, в теории Юм — агностик, на практике он защи­щает точку зрения обычного буржуазного «здравого смысла». Но это — противоречие, неизбежное для всякой философии субъективного идеализма.

В соответствии с изложенными принципами скепти­цизма Юм строит свое учение о бытии, космологию, психологию, теорию познания, этику и философию рели­гии. В онтологии (учении о бытии) он отрицает сущест­вование категории субстанции и сводит идею субстанции к идее совокупности отдельных качеств. В космологии Юм критикует все космологические системы, выдвинутые развитием философии. Психическую жизнь Юм сводит к непрерывной смене представлений, или перцепций, а тождество и разнообразие душевных явлений — к дей­ствию принципов ассоциации. В этике, или учении о морали, Юм развивает теорию утилитаризма, усматривая в полезности критерий наших нравственных поступ­ков.

В философии религии Юм ограничивается единствен­ным допущением, согласно которому причины порядка во Вселенной имеют известную аналогию с человеческим разумом. За исключением этой «естественной религии», Юм отвергает всякую так называемую положительную религию, всякое богословие, а также философское уче­ние о боге. По Юму, религия не может быть основой мо­рали. Ссылаясь на исторический опыт, Юм говорит о дурном влиянии религии на нравственность и на граж­данскую жизнь. Особенно подробно останавливается Юм на различных проявлениях суеверия, сводя источник религии к страху перед грозными событиями, к надежде на их предотвращение.

Если Локк в XVII в. считал своей задачей теорети­чески обосновать новые общественные порядки, сложив­шиеся в Англии в процессе буржуазной революции, то для Юма эти порядки уже нечто само собой разумею­щееся. Скептицизм Юма играет роль теоретического обоснования утилитарного и рассудочного мировоззрения буржуазии, которая «в ледяной воде эгоистического расчета потопила... священный трепет религиозного экс­таза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентименталь­ности» (К Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 4, стр. 426).