Философские воззрения декабристов

Философские воззрения декабристов не были однородными. Большинство декабристов были атеистами и вольнодумцами, материали­стами в своих взглядах на природу. Так, декабристы Иван Дмитриевич Якушкин, Петр Иванович Борисов, Николай Александрович Крюков (до 1825 г.), Влади­мир Федосеевич Раевский, Иван Иванович Горбачев­ский, Александр Петрович Барятинский и другие мате­риалистически истолковывали и объясняли природу и ее законы, происхождение и характер человеческих зна­ний. По свидетельству А. С. Пушкина, атеистические идеи высказывал П. И. Пестель. Декабристы К. Ф. Ры­леев, А. А. Бестужев, Н. И. Тургенев были вольнодум­цами: подвергали сомнению религиозные догматы, вы­смеивали духовенство, однако открыто не проповедо­вали атеизм и материализм.

Декабристы-материалисты считали, что философия должна быть самостоятельной наукой, независимой от религиозных учений и свободной от мертвой схоласти­ки. По мнению Якушкина, задача философии состоит в решении вопроса о. том, что такое жизнь, как произо­шел человек. Крюков полагал, что философия призва­на заниматься изысканием разумного общественного устройства, просвещать и воспитывать правителей и подданных, учить справедливости, истине, добродетели.

Философские идеи декабристов-материалистов изло­жены в работах Борисова «О возникновении планет», Якушкина «Что такое жизнь?», в записных книжках Крюкова (написанных до восстания), в оде «О боге» Барятинского, в философских элегиях Раевского.

Согласно декабристам-материалистам, вещи состоят из мельчайших материальных частиц, которые Борисов называл атомами, Якушкин — единицами. Эти матери­альные частицы обладают притяжением, силой

движе­ния, обусловливают появление тепла, света, электриче­ства, магнетизма, сцепления, притяжения. В природе — и неорганической, и органической — нет покоя, все на­ходится в движении, в развитии. «Точно так же жизнь своих проявлениях, от гриба и до человека, имеет свои степени развития,— писал Якушкин, — и как при высокой степени тепла проявляется свет, точно так же при высшем развитии жизни проявляется мышление («Избранные социально-политические и философские произведения декабристов в трех томах», т. I. M., 1951, стр. 166). Борисов доказывал, что планеты существуют не вечно, а возникают постепенно из рассеянных в мировом про­странстве мельчайших атомов (См. «Избранные социально-политические и философские про­изведения декабристов в трех томах», т. III. M., 1951, стр. 79.).

Декабристы-материалисты развивали атеистические идеи. Раевский, например, утверждал, что вера в бытие бога основывается только на умозрительном доказа­тельстве, он осуждал учение идеалистов о бессмертии души, ибо

Никто не вразумил, что нас за гробом ждет: Ни тысячи волхвов, ни книги Моисея; Ни мужи дивные, гласящи шумный сброд, Ни гений Лейбница в листах Феодицеи (Избранные социально-политические и философские произведения декабристов в трех томах», т. II. М., 1951, стр. 358)

Раевский с восхищением писал об атеистическом учении Лукреция Кара. В стихотворении «Певец в тем­нице» он характеризует религию как «узду для черни суеверной перед помазанной главой», а самое веру — как «щит царей стальной», призванный смирить «разум дерзновенный».

Барятинский в оде «О боге» рисует бога как нечто злое, жестокое и кровожадное, приносящее людям не­имоверные страдания и горе. «Пусть мудрец видит бо­жество в этом переплетенья, но сердце мое отвергает его за такую жестокость». Представление о боге, гово­рил он, порождено страхом человека перед непонятными и грозными явлениями природы, ибо страх и есть «колыбель заблуждений мира». Свою оду Барятинский заканчивает словами, призывающими разбить алтарь, воздвигнутый богу как всемогущему и всеблагому су­ществу, ибо бог не всемогущ и не всеблаг.

Декабристы-материалисты считали, что наука и ре­лигия несовместимы, ибо первая основывается на фак­тах и наблюдениях, экспериментах и опыте, дающих достоверное знание об окружающем нас мире, тогда как вторая базируется на слепой вере в священное пи­сание, на мистическом откровении.

Касаясь вопроса об источнике человеческих знаний, Якушкин и Крюков утверждают, что представления о внешнем мире первоначально дают нам чувства, под­вергающиеся воздействию внешних предметов.

Человек, по Якушкину, вышел из животного мира. Беспомощный при рождении, он постепенно приобрета­ет в обществе навыки, опыт, умение, добытые пред­шествующими поколениями. Он в свою очередь допол­няет их собственным опытом. Человек немыслим вне общества. Вся его сила, все его способности и таланты развиваются в обществе; только оно дает ему возмож­ность занять господствующее положение в природе.

Большой интерес представляет рукописная работа декабриста М. А. Фонвизина «Обозрение истории фило­софских систем», обнаруженная в архивах В. И. Русиным и опубликованная нами в труде «Из истории рус­ской философии XIX — начала XX веков» в 1969 г. Содержание рукописи наглядно свидетельствует о все­стороннем и глубоком знании Фонвизиным истории философской мысли, его умении выделить главные фи­лософские направления или школы и их представите­лей, отметить наиболее характерные черты в учении того или другого философа.

В определении философии Фонвизин идет по стопам просветителей XVIII — начала XIX в., объявляя фило­софию «высочайшей наукой, сообщающей всем другим наукам свои исходные начала». Предметом философии он считает рассмотрение таких проблем, как окружа­ющий нас мир, человек, бог и пр. История философии им рассматривается как прагматическое повествование о важнейших попытках осуществить на деле идеи фило­софии. Декабрист видит разные направления в фило­софии — материалистическое, рациональное (идеалисти­ческое), пантеистическое, скептическое, мистическое (или философия откровения). Философия не является достоянием лишь какого-нибудь одного народа, а явля­ется потребностью всякого народа и выражается в разных формах.

Рассматривая историю философии, Фонвизин делит ее на основные четыре периода: философия греческая, куда он включает и философию Древнего Рима; схоластическая, средневековая арабская и философия Ново­го времени. Нет необходимости разбирать все оценки Фонвизина отдельным философам, философским направлениям и школам. Для примера отметим лишь не­которые из них. Так, из античной философии, которая, по его мнению, многое заимствовала из философии Древнего Востока, он особо выделяет Фалеса, Анакса­гора, Анаксимена, Анаксимандра, Гераклита, бравших за основу ту или иную «материальную стихию», а так­же «школу философских атомистов» — Левкиппа,

Де­мокрита, Эпикура. Большое место отводит Пифагору, Сократу, Платону, Аристотелю и их последователям, считая их учение заслуживающим большого уважения. Аристотеля декабрист относит к самым глубоким

мы­слителям, обладавшим обширной ученостью, но упрекает за то, что его философия стала носить догматиче­ский характер. От политической теории Платона Фон­визин пытается перебросить мостик «к современным социальным и коммунистическим учениям», волнующим Западную Европу.

В схоластической философии декабрист сосредоточи­вает внимание на идеях Августина, Эриугены, Оккама, Скота, Росцелина, отмечает острый характер борьбы между «номиналистами» и «рационалистами» и упрека­ет схоластов за «хитрословие и чрезмерную утонченность», подвергшихся беспощадной критике со стороны-Декарта и Бэкона.

В средневековой арабской философии Фонвизин вы­деляет Ибн-Сину (Авиценну), Ибн-Рушда (Аверроэса), сохранивших для потомства сочинения Аристотеля и снабдивших их своими комментариями.

С особым восторгом в философии Нового времени он характеризует Бэкона, Декарта, Локка, Юма, Лейб­ница. Бэкона хвалит за трезвый эмпиризм, Локка — за сенсуалистическую теорию познания и критику врожденных идей. Заслугу Вольтера, Кондильяка, Дидро, Гельвеция, Гольбаха декабрист видит в том, что свои философские идеи они излагали популярным языком, а своими идеями подготовили французскую революцию.

Разбирая немецкую классическую философию, де­кабрист усматривает заслугу Канта в том, что он своей «Критикой чистого разума» произвел переворот в гер­манской философии, совершенно изменил ее направление, отмечает его этическое учение и выражает недоумение по поводу агностицизма. Осветив в общих чер­тах философскую систему Гегеля, автор высоко оцени­вает его «строгий диалектический метод» и одновременно останавливается на известном положении Гегеля «все действительное — разумно, и все разумное — дей­ствительно», подвергая критике общественно-политические воззрения мыслителя как в высшей степени консервативные, в которых тот выступал сторонником монархического начала и противником народодержавия, республики и государственного переворота. Фонвизин упрекает далее Гегеля за то, что в своей философии истории он не считает славян народом историческим, но тут же, забывая об этом, говорит, что, может быть, Гегель в уме своем предназначал славянскому народу быть пятою ступенью для «восхождения мирового ду­ха». Декабрист положительно отзывается о левогегельянцах за критику ими консервативных сторон полити­ческих воззрений Гегеля.