§ 7. Философия рабовладельческого общества в Древнем Риме

В Риме, основой экономики которого издревле было земледелие, развитие рабовладельческих отношений оказалось тесно связанным с ростом государства в ка­честве сильной военной державы и с распространением римского владычества на юг и на восток. Эта экспан­сия вела к увеличению численности рабов, к росту бо­гатства рабовладельческих классов. В то же время рас­пространение власти Рима на восток и на юг привело в период с конца III в. до н. э. и во II в. до н. э. к оз­накомлению римского общества с результатами худо­жественного, научного и философского развития Древ­ней Греции.

В римском обществе пробуждается тяга к греческой культуре. Начинается наплыв в Рим греческих ученых, риторов, художников и философов. В этот период в Ри­ме начинают развиваться стоицизм и эпикуреизм, которые со временем приобретают специфические черты.

Наиболее выдающееся достижение древнеримской философии — материализм Лукреция Кара (ок. 99 – 55 до н. э.) создавшего гениальное философское произ­ведение — поэму «О природе вещей». Лукреций жил в трудное и суровое время — в период диктатуры вождя реакционной знати Суллы, борьбы Суллы с Марией, разгрома класса всадников, восстания рабов, возглав­ленного Спартаком (74—71 до н. э.). Во всех этих собы­тиях сконцентрировались все классовые противоречия эпохи: основной антагонизм между рабами и свобод­ными; противоречие между мелкими крестьянами и крупными землевладельцами; наконец, противоречие внутри класса рабовладельцев — борьба нобилитета (старой знати) с торговцами и ростовщиками.

Лукреций — толкователь атомистического материа­лизма Эпикура. Как и Эпикур, он стремился создать философию, которая дала бы человеку труднодостижи­мую невозмутимость и безмятежность существования. Страх перед преисподней (адом) и страх перед вмеша­тельством богов в жизнь людей — величайшие враги человеческого счастья. В борьбе с этими врагами. Лук­реций видит задачу своей философии.

Страх перед смертью и боязнь богов властвуют над человеком лишь до тех пор, пока человек не знает сво­его положения в мире. Все эти страхи могут и должны быть побеждены просвещением, знанием, философией. Главное условие освобождения от гнетущих человека страхов — истинное познание природы. Познание это ценно не само по себе, а только в силу своей способно­сти приближать человека к безбоязненному и безмятеж­ному состоянию. Поэтому Лукреций считает особенно важными и освобождающими человеческую душу от гнета устрашающих призраков две идеи Эпикура: 1) мысль о смертности человеческой души, о невозмож­ности загробной жизни и 2) мысль о неспособности богов влиять на человеческую жизнь. Лукреций не от­рицает существования богов. Вслед за Эпикуром он от­водит им пустые промежутки между мирами. Там, вда­ли от потока событий нашей жизни, боги ведут блажен­ное существование. Но он отказывает им в способности действия. Они не могут ни помогать, ни вредить, ни угрожать, ни манить обещаниями своего покровитель­ства. Природа возникла не в результате творения богов и управляется не их державной волей,

Ничто не родится из ничего, все вещи возникают из семян. Семена эти вечны. Если они были разрушимы, то за период, протекший до настоящего времени, вся материя давно была бы уничтожена в бесконечности времени. Все миры возникают из движения потоков бес­численных, невидимых и неосязаемых частиц вещества. Эти частицы суть первоначала, или семена всех вещей. Из частиц состоят все тела и души. Все они возникают согласно естественной необходимости. Душа, так же как и тело, состоит из атомов. В отличие от атомов, обра­зующих тело, атомы души более мелкие, круглые, глад­кие, подвижные. Сцепление этих атомов существует лишь до того момента, пока существует связь атомов тела. Со смертью человека разлетаются, рассеиваются также и атомы души.

При обсуждении возникающих в науке догадок, со­гласно Лукрецию, требуется лишь соблюдение общего принципа материалистического объяснения: все следует выводить из естественных причин, не допуская ничего сверхъестественного. В границах этого материалистиче­ского постулата одинаково приемлемы все возможные для каждого явления гипотезы. Например, одинаково возможно и то, что каждый день нарождается новое Солнце, и то, что каждый день на небесный свод воз­вращается прежнее Солнце. Это не значит, будто для Лукреция безразлично содержание обсуждаемых им ги­потез. Скорее он полагает, что при современном ему состоянии знания наука во многих случаях лишена воз­можности сделать выбор. Учение это отвечало такому состоянию науки, когда эксперимент был недостаточно развит, чтобы из всех возможных гипотез отвергнуть ложные и остановиться на истинных.

Восторженно относясь к учению Эпикура, Лукреций самостоятелен во взглядах на общественную жизнь. Для Эпикура принцип жизни состоял в уходе от государст­венно-политической деятельности, в «незаметном» лич­ном существовании. Лукреций, напротив, откликается на события бурной современной ему общественной жиз­ни. Он осуждает нравственный упадок среди знати в римском обществе.

Направление развития и характер философии антич­ного рабовладельческого общества в последние столе­тия его существования могут быть поняты только при учете влияния, какое оказывал в это время на нее об­щественный строй Древнего Рима. Образование огром­ной Римской империи сопровождалось глубокими изме­нениями в сознании угнетенных масс и образованной части общества. Это была эпоха крушения поглощенных Римом древних государств, утративших политическую самостоятельность, время обеднения и обнищания масс и образования в Риме значительного слоя паразитиче­ских элементов. В быстро следовавших друг за другом политических переменах судьба личности становится все более непрочной и ненадежной. Углубляются социаль­ные противоречия, учащаются бедствия и катастрофы в личном существовании. В соответствии с этим увели­чивается тяга обездоленных, потерпевших крушение к религии.

К началу нашей эры стремление к религиозному са­мозабвению и утешению усиливается среди самых раз­личных классов римского общества. Этому способствует; культурное взаимодействие восточных частей империи и Рима. С Востока на Запад проникает и распространя­ется волна религиозных учений, культов, мистерий. Уче­ния эти находят благоприятную почву в империи. От­вечая на запросы времени, сама философия становится религиозной. Религиозная окраска в соответствии с но­выми общественными условиями усиливается в учениях, неоплатонизма и неопифагореизма. Ни одно из них не было прямым, непосредственным продолжением древ­него платонизма и пифагореизма IV в. до н. э. Как на­учные школы старый платонизм и пифагореизм утрати­ли прежнее значение и влияние уже вскоре после того, как Аристотель подверг их критике, и после того, как вновь приобрел влияние материализм в форме эпикуре­изма и отчасти в форме материалистической физики древних стоиков.

В теоретических воззрениях философов неопифагоре­изма религиозность принимает форму крайнего дуализ­ма бога и материи. Бог мыслится как единая основа мира, как чисто духовное существо, стоящее выше всех противоположностей и выше всех мыслимых положи­тельных свойств. В то же время бог есть причина всех; существующих в мире вещей со всеми их свойствами. Чтобы объяснить противоречивую природу бога, кото­рый признается и стоящим выше всякого свойства, то причиной его, была выдвинута идея о существовании между богом и миром посредника или даже целой серии посредствующих начал или звеньев. Попытки решить, таким образом, возникшую перед философией (точнее, перед богословием) трудность породили, с одной сторо­ны, философию Филона из Александрии (Г в. н. э.), вы­сказывавшего мысль о том, что посредник между богом и миром — «логос», с другой стороны, философию так называемого неоплатонизма, развившегося в целую школу в IV—V вв. н. э.

Крупнейшими представителями неоплатонизма были Плотин, Порфирий (III в. н. э.), сириец Ямвлих (IV в. н. э.) и глава афинской школы неоплатонизма Прокл (V в. н. э.). Чуждый идеологии современного ему хри­стианства, неоплатонизм возник на общей для него с христианством основе духовного кризиса античного рабовладельческого общества. Поэтому неоплатонизм не только имеет ряд черт, общих с идеологией христи­анства, но и сам оказал влияние на развитие философ­ских учений христианства. Исходное учение неоплато­низма— так называемое отрицательное богословие—учение, согласно которому бог есть нечто такое, о при­роде чего невозможно никакое утвердительное суждение, никакое положительное знание.

Система Плотина — учение о движении вниз, от первоединого неизреченного божественного бытия через низшие опосредствующие звенья (ума, мировой души, душ отдельных людей) до небытия, или материи, а так­же обратного движения человеческой души, поднимаю­щейся к богу и достигающей соединения с ним в экста­зе после долгих упражнений. Очищение, необходимое для достижения высшего совершенства, приводит, со­гласно учению неоплатонизма, к освобождению от по­рабощения плотью.

Плотин был самым даровитым философом неоплато­низма, Порфирий — его логиком, Прокл — систематиза­тором и комментатором, изложившим учение Пло­тина.

В начале VI в. н. э. император Юстиниан издал де­крет о закрытии философской школы платонизма в Афинах. Впрочем, еще до этого декрета и независимо от него основной круг идей и учений античной филосо­фии завершил свое развитие. По отношению к учениям Платона и Аристотеля, а также к последним великим Учениям античной философии — эпикуреизму и греческому стоицизму (материалистическому в своей физи­ке) — неоплатонизм был явлением декаданса.

Подводя итоги изложения философских учений Древней Греции и Рима, следует отметить, что эти уче­ния представляют собой высшую ступень развития фи­лософской мысли рабовладельческого общества. Вели­кое историческое значение древнегреческой и римской философии заключается в том, что она выдвинула важ­нейшие вопросы, решение которых стало задачей после­дующей истории мысли. Уже на этой ступени развития философии обнаруживается существование противопо­ложных партий в философии, борьба материализма не идеализма как важнейшее содержание истории филосо­фии. В ходе развития античной философии сложилась и достигла высшей ступени первая историческая форма диалектики. В этом в особенности заключается непре­ходящее историческое значение античной философии.