16.4. Свобода и необходимость

Как показано выше, человеческий фактор не в силу чьих-то пожеланий, а самим историческим процессом включается в механизм проявления законов общества. Г.В. Плеханов писал: "К сожалению, не всем еще ясна нелепость... противопоставления личностей - законаί об- щественной жизни; деятельности людей - внутренней ло- гике форм их общежития" (39. С.683-684). Именно диа- лектико-материалистическое понимание места и роли че- ловеческого фактора в механизме проявления законов позволяет преодолевать односторонние представления, абсолютизирующие автоматизм их действия и однона- правленность реализации требований, игнорирующие альтернативные возможности их использования.

В таком подходе заложены исходные посылки для решения старой и всегда новой социально-философской проблемы соотношения свободы и необходимости, свобо- ды и детерминированности воли.

Концентрированным выражением исторической не- обходимости определенных социальных действий в каждую данную эпоху являются требования объективных законов общества, сформировавшиеся в "лоне" общественных отношений, присущих определенной ступени развития материального и духовного производства, социально- политических структур. Тогда свобода для человека (индивидов, их общностей, масс населения) будет про- являться в практической деятельности, соответствующей познанной исторической необходимости. Но это абст- рактная констатация. И, иногда ссылаясь на нее, заявля- ют о фаталистической (роковой) детерминации общества. Как видно, здесь необходимы пояснения.

Во-первых, неправомерно ставить вопрос о детер- минации воли и поступков человека законами общества уже потому, что способом его бытия и развития является не что иное, как человеческая деятельность. Что касается

277

детерминации обществом жизнедеятельности вступающих в жизнь новых поколений, то она неоднозначна, включа- ет и альтернативные возможности.

Во-вторых, на любой ступени развития общества сосуществуют не один-два, а многие объективные законы с требованиями, векторы которых характеризуются и сов- падением, и различиями, и противоположностью. Более того, помимо закономерных связей, имеется неизмеримо более обширная сфера несущественных, случайных, еди- ничных связей и отношений. А это оставляет за челове- ком, осмыслившим историческую необходимость и свои интересы, свободу выбора и форм социального действия.

В-третьих, не кто иной как человек есть субъект ис- пользования законов общества. Человеку присуще созна- ние, оно уникально и у каждого индивида, и у сообществ людей. Это проявляется в особенностях их интеллекта, воли, способностей, страстей и также в специфике так называемого ценностного сознания, существующего в ви- де образов, норм и ценностей, ценностно-целевых струк- тур. Им присущи подвижность и многообразие, что пред- полагает различные подходы к практическому действию. При таких обстоятельствах сделанный выбор представляет собой производное от противоречивого воздействия на поведение индивида социальной детерминации и собст- венных сформировавшихся ценностных ориентиров. Но тогда закономерности общественной жизни прокладыва- ют себе путь через цепь случайностей.

Следовательно, историческая необходимость не ис- ключает свободу выбора. Человек, и только общественный человек, творя историю своей практически преобразую- щей деятельностью, является субъектом исторической

действительности.

Так, в XX в. мир встал перед необходимостью раз- решения конфликта между общественным характером производительных сил и частнокапиталистическими про- изводственными отношениями.

Свой выбор революционная Россия совершила в 1917 г., встав на путь конфискации и национализации собственности буржуазии, помещиков, коллективизации крестьян и создания государственной собственности. Бы- ли сделаны первые шаги по осуществлению социальных программ. Однако в результате последовавших деформа-

278

ций политической надстройки и массового насилия ут- вердилась тоталитарная государственная собственность в форме ведомственных супермонополий (наркоматы, ми- нистерства, военно-промышленный комплекс). Фактиче- ски сохранилось и углубилось отчуждение трудящихся от средств производства и результатов труда. Народное хо- зяйство вступило в полосу застоя, а затем и кризиса, что явилось следствием несоответствия производственных от- ношений потребностям развития производительных сил, особенно самого человека в условиях научно-технической революции. Как видно, выбранные средства и формы со- циального действия не привели к желаемой цели. На ру- беже 80-90-х гг. страна оказалась снова перед выбором. Необходима была всесторонняя демократизация общест- ва, рывок к новейшим технологиям, гластность, дедогма- тизация духовной жизни.

Но далеко не все политические и экономические действия были адекватными социальным потребностям. То, что назвали "перестройкой", привело в итоге к разру- шению единого государства, к глубочайшему экономиче- скому кризису, политическим коллизиям и националь- ным конфликтам, к духовному помрачению. Возникло состояние, именуемое социальным цвишенизмом (от нем. Zwischen - между), "междубытием". К подобным состоя- ниям следует относить формационные и цивилизацион- ные разломы, эпохи революций и контрреволюций, соци- альную маргинальное^ (статусная неопределенность групп и слоев общества), кризисы, войны, периоды резкого обо- стрения социальных противоречий (демографических, ме- жэтнических, конфессиональных, классовых, экологиче- ских и др.).

Философские и социальные измерения цвишениз- ма дополняются обозначенными в терминах синергетики характеристиками. Состояния цвишенизма непременно содержат в себе моменты хаоса, нестабильности и не- равновесности, флуктуации и бифуркационные эффек- ты, нелинейность и непредсказуемость, вариативность и эмерджентность, случайность и дезорганизацию. К тому же социальный цвишенизм означает доминирование спонтанности в человеческих действиях, существенное ослабление управленческого начала, возрастание девиа- ции (проявлений отклоняющегося поведения) и крими-

279

нализации; возможное возникновение очагов харизмы с выполнением ими "аттракторных" функций разнородной кристаллизации и конфликтной институализации.

16.5. Homo zwischens

В подобных условиях формируются и проявляются в качестве личностной доминанты особые свойства челове- ка, позволяющие в своей совокупности охарактеризовать его как Homo zwischens. Мы допускаем тут некую лин- гвистическую вольность. Обычно человек наделяется ла- тинскими предикатами - Homo sapiens (человек разум- ный), Homo ludens (человек играющий), Homo pulcher (человек прекрасный), Homo negans (человек отрицаю- щий), Homo esperans (человек надеющийся) т.п. В данном же случае человек конкретизируется немецкой номинаци- ей. Однако важно существо дела. А оно в том, что среди десятков и сотен общелюдских образов становится особо актуальным в кризисные периоды познание цвишенист- ской ипостаси человека.

Если уж быть точным, то человек по природе сво- ей существо цвишенистское. Философы всегда фиксиро- вали факт его междубытия: между земным и небесным (Августин), между телом и духом (Декарт), между экзи- стенцией и трансценденцией (Ясперс), между "Оно" и Су- пер-Эго (Фрейд), между индивидуальным и общественным (Маркс), между символами и реалиями (Кассирер) и т.д. Существенный штрих внес М. Бубер, отметивший, что состоянием "между" порождается сам человек. Ведь фун- даментальным фактом человеческого существования явля- ется ситуация "человек с человеком". "Между" - это не вспомогательная конструкция, но истинное место и носи- тель человеческих событий. Уместно здесь также обратить влияние еще на одно существенное обстоятельство. А именно - столь важное для понимания человека выра- жение, как "интерес", происходит от латинского inter- esse, что значит "помещаться между". Но ведь только ин- тересами живет и побуждается к социальным действиям человек.

Во времена социального цвишенизма то, что у лю- дей таится в антропологических глубинах, может стать экзистенциальной доминантой, трансформирующей чело-

280

веческую тотальность в одномерность существа хомо цвишенс. Здесь нужны специальные исследования, но уже теперь могут быть выявлены некоторые определяю- щие черты этого "хомо". Итак, что же возводит нормаль- ного сапиенса в статус хомо цвишенса?

Прежде всего, по обстоятельствам нестабильности своего существования хомо цвишенс ввергается в особые психические переживания, воспринимаемые нравствен- ной личностью как утрата внутренних духовных устоев, вынужденное изменение интересов, "переоценка цен- ностей", отсутствие целей и смысла жизни; зачастую возникают безразличие, апатия, агрессивность и озлоб- ленность.

Хомо цвишенс - это человек ценностно и идеологи- чески дезориентированный, легко поддающийся суггестии и социальному манипулированию, утративший чувство критичности и иммунитет против осуществляемой сред- ствами массовой информации идиотизации общества, склонный к принятию новых догм и усвоению старых суеверий.

Хомо цвишенс - это оказавшийся перед выбором, колеблющийся, сомневающийся человек, вынужденный в атмосфере неопределенности принимать рискованные ре- шения. В тисках индивидуального цвишенизма выбор ищется между альтернативами "своих" и "чужих", "личного" и "ничьего, общего", страха и долга, эгоизма и соборности, мужества и предательства.

Хомо цвишенс - человек, воздерживающийся от по- ступков, непоследовательный в социальных действиях, способный как "человек - масса" к немотивированным деструктивным акциям.

Преодолеть дискомфортное состояние цвишенизма человек может, лишь обращаясь к ценностям Возвышен- ной экзистенции, к продуктивному творчеству или к ре- лигиозной вере. Общество же находит выход, восприни- мая императивы конкретного практическо-действенного гуманизма как искомую в наши дни "государственную" идею.

Цвишенизм постсоветских реалий порождает необхо- димость непростого социального выбора в современных альтернативах: "Запад - Восток", "Золотой миллиард - ос- тальное человечество", "техногенная цивилизация - тради-

281

ционное общество", "цивилизация - варварство", "капита- лизм - социализм", "тоталитаризм - демократия", "стихия рынка - плановое регулирование", "экономический рост - экология", "региональный эгоизм - глобальный гуманизм"

и др.

Времена цвишенизма - нередкое явление в челове- ческой истории. Так, США в силу глубинных имманент- ных причин, а также под воздействием Октябрьской ре- волюции и экономического кризиса 1929 г., потрясшего всю систему монополистического капитализма, сделали выбор, встав в 30-е годы на путь качественных эволюци- онных преобразований экономического строя. Вот неко- торые из них: проводилась, хотя и непоследовательно, антитрестовская политика; стимулировалась коллективная (акционерная и другие формы) собственность, удельный вес которой возрастал; осуществлялись государственные социальные программы; складывались механизмы госу- дарственного регулирования (посредством экономических методов) развития отдельных отраслей и программ народ- ного хозяйства. В результате в системе производственных отношений США выявились достаточно эффективные факторы для стимулирования научно-технического про- гресса, осуществления НТР на деле. Однако глубинные противоречия между производительными силами и про- изводственными отношениями, хотя и были смягчены, но не получили разрешения. А в международном срезе США - развивающиеся страны (Латинская Америка и др.), они еще более обнажились.

Историческая действительность включает также опыт Западной Европы, Китая, Японии и других стран, совершающих свой выбор того или иного способа и форм социального действия по обновлению производственных и всей системы общественных отношений в связи с объ- ективной необходимостью их соответствия развитию про- изводительных сил, разрешению глобальных проблем че- ловечества.