Глава 14

«Грамматики науки», где речь идет о понятиях механики, Пирсон, по его словам, развивает идеи, высказанные в виде намеков Клиффордом; но детали разработаны уже самим Пирсоном, а не Клиффордом. «Грамматика науки» (1892), где Пирсон изложил свою теорию механики в более систематичном виде, пользовалась широкой популярностью; о чем-то все-таки говорит тот факт, что она была перепечатана в «Библиотеке для всех». Безусловно, как и многие другие философские работы ученых, «Грамматика науки» не выдерживает тщательного философского анализа — содержащаяся в ней эпистемология представляет собой безбожный компромисс между Локком и Беркли. Однако она часто поражает нас своим современным духом; очень многие идеи, ставшие впоследствии известными под именем «логического позитивизма», были в ней ясно изложены.

Прежде всего, Пирсон, подобно своим последователям, настойчиво подчеркивает единство и всеобъемлющий характер науки. «Весь круг явлений, психических и физических, вся Вселенная входят в ее область». Когда теологи и метафизики требуют, чтобы наука «ограничивалась надлежащим ей делом», они, согласно Пирсону, устанавливают границы, не приемлемые ни для одного ученого; нет ничего, что лежало бы вне досягаемости научного исследования.

Стало быть, Пирсон категорически отрицает за религией и метафизикой способность обеспечить нас знанием, недоступным для науки. По его мнению, существует только один путь к истине и этот путь связан с распределением фактов по классам и с размышлением о них. Применяя этот научный метод, мы все в конце концов должны прийти к одним и тем же выводам; поэтому тот простой факт, что каждый метафизик имеет свою собственную систему, достаточно убедительно доказывает неспособность метафизики внести какой-либо вклад в человеческое познание. Пирсон согласен с Ланге, что метафизик — это своего рода поэт, только опасный, ибо он делает вид, что занят рациональным обсуждением.

Наконец, подобно Маху и Кирхгофу, Пирсон отрицает способность науки «объяснять». Научный закон, считает Пирсон, представляет собой краткое описание последовательности наших восприятий. Когда физик, к примеру, говорит, что он с позиции механики «объяснил» некоторое явление, то он, строго говоря, имеет в виду лишь то, что им «описан на языке механики определенный устоявшийся порядок в опыте». По сути, механика — это удобный язык для суммирования наших восприятий — не больше и не меньше.

Работа Пирсона представляет интерес и в несколько ином плане; в еще большей степени, чем Мах, он был неудовлетворен механикой своего времени. «Нужен сильный ветер, — писал он, — чтобы смести вводящие в заблуждение понятия материи, массы и силы». Но не следует думать, что позитивизм XIX в. был атакой на философию со стороны заносчивых и самодовольных ученых; в значительной мере он подготовил путь для революции в самой науке XX в. — революции, связанной с именем Эйнштейна.

Однако прежде чем рассматривать характер и последствия этой революции, следует сказать несколько слов о трудах ряда ученых-философов, в разных формах и в разной степени испытавших на себе влияние позитивизма Маха, но в то же время критически к нему настроенных. Немецкий

________________Естествоиспытатели становятся философами______________

==251

физик Г. Герц был учеником Гельмгольца, которому выпала доля написать предисловие к незавершенному и посмертно опубликованному труду Герца «Принципы механики, изложенные в новой форме» (1894, английский перевод 1899 г.). В этой работе Герц стремится детально проследить различие между априорным и эмпирическим в механике; свою задачу он выполняет в манере, которой предстояло оказать влияние на его собрата инженера Витгенштейна, а вслед за ним и на ряд современных британских философов науки.

Согласно Герцу, чистая, или априорная, механика состоит из «образов», или «представлений». Однако эти «образы» не нужно считать копиями, или простыми отражениями экспериментальных данных. Конечно, они должны соответствовать фактам, но это не «соответствие» картины тому, изображением чего она является. Если образы позволяют нам делать необходимые предсказания, то только такого «согласия с реальностью» мы вправе от них требовать. По мнению Герца, отсюда следует, что если оценивать образы с точки зрения их эмпирической применимости, то многие из них могут оказаться одинаково удовлетворительными. Так, в своей работе «Электрические волны» (1892, английский перевод 1893 г.) он доказывает, что теории электричества Максвелла, Гельмгольца и других излагаемых им авторов, при всех их важных формальных различиях, «обладают одинаковым внутренним значением»; они приводят в результате к одним и тем же уравнениям и должны, следовательно, «охватывать одни и те же возможные явления».

Если же физик предпочитает один «образ» другому, хотя оба приводят к одинаковым уравнениям, то это возможно лишь потому, что одни образы «более подходящи» или «более просты», чем другие: они лучше других образов воспроизводят «существенные отношения объекта» и содержат «меньшее число пустых и излишних отношений». Любое создаваемое нами изображение обязательно включает характеристики, несущественные с точки зрения его назначения, — так, например, определенные характеристики карты объясняются особенностями бумаги, на которой она напечатана, а не географией изображенной на ней местности. Чем меньше таких ненужных характеристик, тем лучше; именно на этом основании Герц отдает предпочтение своей теории электрических волн, а не теории Максвелла; он не претендует на то, что в каких-то аспектах его теория «правильна», а теория Максвелла «ошибочна». В общем Герц по-новому излагает механику с целью достижения большей ясности и простоты, но отнюдь не большей точности.

Построенная им система не нашла поддержки у работающих физиков 7; более важными оказались предложенное им резкое различие между «образами», посредством которых механика репрезентирует свои факты, и самими фактами и связанная с этим различием попытка доказать, что в механике присутствует чисто априорный ингредиент. «Принципы механики» состоят из двух частей: во вводных замечаниях к первой книге Герц выражает уверенность в том, что ее предмет рассмотрения «совершенно не зависит от опыта». Если это так, то исключается возможность полностью эмпирической механики на манер Милля. В то же время, считает Герц, априорные ингредиенты — это лишь совокупность образов, создаваемых нами для более эффективных эмпирических исследований; они никоим образом

==252