О положительном знании и философии

Определение позитивного

Рассматриваемое сначала в его более старом и более об­щем смысле слово «положительное» означает реальное в противоположность химерическому: в этом отношении оно впол­не соответствует новому философскому мышлению, характери­зуемому тем, что оно постоянно посвящает себя исследовани­ям, истинно доступным нашему уму, и неизменно исключает непроницаемые тайны, которыми он преимущественно зани­мался в период своего младенчества.

Во втором смысле, чрез­вычайно близком к предыдущему, но, однако, от него отлич­ном, это основное выражение указывает контраст между полезными негодным: в этом случае оно напоминает в фи­лософии о необходимом назначении всех наших здоровых умозрений – беспрерывно улучшать условия нашего действи­тельного индивидуального или коллективного существования вместо напрасного удовлетворения бесплодного любопытства.

В своем третьем обычном значении это удачное выражение ча­сто употребляется для определения противоположности между достоверным и сомнительным: оно указывает, таким образом, характерную способность этой философии самопро­извольно [c.4] создавать между индивидуумом и духовной общностью целого рода логическую гармонию взамен тех бесконеч­ных сомнений и нескончаемых споров, которые должен был порождать прежний образ мышления.

Четвертое обыкновенное значение, очень часто смешиваемое с предыдущим, состоит в противопоставлении точного смутному. Этот смысл напо­минает постоянную тенденцию истинного философского мышле­ния добиваться всюду степени точности, совместимой с природой явлений и соответствующей нашим истинным потребностям; между тем как старый философский метод неизбежно приводит к сбивчивым мнениям, признавая необходимую дисциплину только в силу постоянного давления, производимого на него противоестественным авторитетом.

Наконец, нужно отметить особо пятое применение, ме­нее употребительное, чем другие, хотя столь же всеобщее – когда слово «положительное» употребляется, как противополож­ное отрицательному. В этом случае оно указывает одно из наиболее важных свойств истинной новой философии, представляя ее как назначенную по своей природе преимущественно не разрушать, но орга­низовывать. (Конт О. Дух позитивной философии. – Ростов н/Д, 2003. С.122-125)

О позитивном мышлении

Рассматриваемая с одной точки зрения, т.е. со стороны внешнего назначения наших теорий, наша наука, как точное представление реального мира, конечно, не поддается полной систематизации, в силу неизбежного различия, существующего меж­ду основными явлениями. В этом смысле мы не должны искать другого единства кроме того, ка­кое представляет положительный метод, рассмат­риваемый в его целом, без притязания на истин­ное научное единство, стремясь только к однород­ности и сходству различных [c.5] доктрин. Совсем ина­че обстоит дело, если наша наука оценивается со второй точки зрения, т. е. со стороны внутреннего источника человеческих теорий, рассматриваемых как естественные результаты нашей умственной эволюции. Отнесенные таким образом не ко вселен­ной, а к человеку, или, вернее, к человечеству, наши реальные знания, напротив, стремятся тогда с оче­видной самопроизвольностью к полной системати­зации столь же научной, как и логической. Тогда нужно, собственно, рассматривать только одну на­уку, человеческую науку, или, более точно, соци­альную, принцип и цель которой составляет наше существование... Именно таким образом наши положительные знания единственно могут образовать истин­ную систему, которая отличалась бы вполне удов­летворительным характером. (Там же. С.92-94)

Охарактеризовав таким образом самопро­извольную способность положительного способа мышления строить окончательное единство наше­го ума, не трудно будет дополнить это основное объяснение, распространяя его от индивида на род. Это необходимое расширение было до сих пор по существу невозможным для современных философов, которые, будучи сами лишены возможности окончательно выйти из метафизического состояния, никогда не становились на социальную точку зрения, единственно, однако, доступную полной ре­альности, как научной, так и логической, ибо человек развивается не изолированно, но коллективно. (Там же. С.95-96)

Политеизм преимущественно приспособлялся к древней завоевательной системе, а монотеизм – к средневековой оборонительной организации. Доставляя все большее и большее преобладание про­мышленной жизни, новейшая общественность дол­жна, таким образом, сильно благоприятствовать великому перевороту в области мысли, окончатель­но поднимающему теперь наш ум от теологического к положительному состоянию. Это деятель­ное [c.6] повседневное стремление к практическому улучшению человеческого существования не толь­ко мало совместимо с религиозными предубежде­ниями, всегда преследующими, в особенности при монотеизме, совершенно другие цели, но такая деятельность, сверх того, способна по своей при­роде породить, в конце концов, всемирную оппо­зицию всякой теологической философии, столь же радикальную, как и естественную. В самом деле, с одной стороны, промышленная жизнь в основе прямо противоречит всякому провиденциальному оптимизму, ибо она необходимо предполагает, что естественный порядок достаточно несовершенен для того, чтобы беспрерывно требовать человечес­кого вмешательства, между тем как теология ло­гически не допускает другого средства изменения, как обращение за содействием к сверхъестествен­ной силе. С другой стороны, это противоречие, при­сущее совокупности наших промышленных концеп­ций, беспрерывно воссоздается в чрезвычайно разнообразных формах в процессе совершения наших операций, где мы должны рассматривать внешний мир не как руководимый каким-либо произволом, но как подчиненный законам, позволяющим нам выработать достаточную предусмотрительность, без которой наша практическая деятельность была бы лишена всякого разумного основания. (Там же. С.105-107)

О позитивной философии

Основная характеристи­ческая черта положительной философии состоит в признании всех явлений подчиненными неизменным естественным законам, от­крытие и низведение числа которых до минимума и составляет цель всех наших усилий, хотя мы и признаем абсолютно недо­ступным и бессмысленным искание первых или последних при­чин. Бесполезно долго настаивать на принципе, который ныне хорошо известен всем тем, кто [c.7] несколько глубже вникал в осно­ванные на наблюдении науки. Действительно, всякий знает, что даже в самых совершенных объяснениях положительных наук мы не претендуем на указание первопричины явлений, так как таким образом мы только отодвинули бы затруднение назад; мы ограничиваемся точным анализом обстоятельств возникновения явлений и связываем их друг с другом естественными отношениями последовательности и подобия.

Охарактеризовав с доступной для меня в этом обзоре точ­ностью дух положительной философии, развитию которой посвя­щается весь этот курс, я должен теперь исследовать, в какой эпохе своего движения находится она в настоящее время и что еще нужно сделать, чтобы закончить ее построение.

Для этого нужно, прежде всего, принять во внимание, что все отрасли нашего знания не могли с одинаковой быстротой пройти три вышеуказанные главные фазы своего развития и, следователь­но, не могли одновременно достигнуть положительного состояния.

...К положительным теориям были сведены сперва астроно­мические явления, как наиболее общие, наиболее простые и наи­более независимые от всех других, затем, последовательно и по тем же причинам, явления собственно земной физики, химии и, на­конец, физиологии.

...Обнимает ли все разряды явлений положительная филосо­фия, которая в последние два века получила такое широкое рас­пространение. Очевидно, нет, и поэтому предстоит еще большая научная работа для того, чтобы дать положительной философии характер универсальности, необходимой для окончательного ее по­строения. (Конт О. Курс позитивной философии// Антология мировой философии. В.4 т. Т.3. М. 1971. С.553-556) [c.8]