Анаксимандр

<...> Слушателем [=учеником] Фалеса становится Анакси-мандр. Анаксимандр, сын Праксиада, милетец. Сей сказал, что начало сущих [вещей] — некая природа бесконечного, из кото­рой рождаются небосводы и космос в них. Он называет [приро­ду бесконечного] «вечной и нестареющей» и [говорит], что она «объемлет все космосы». Время же, по его словам... в том смысле, что рождение, бытие и гибель [миров-небосводов] предопреде­лены. Он утверждал, что начало и элемент сущих — бесконеч­ное, первым введя это имя начала, и что, кроме того, имеется вечное движение, в котором происходит рождение небосводов. Земля — парящее тело, ничто ее не держит, на месте же она остается вследствие равного расстояния от всех [точек перифе­рии космоса]. Форма у нее округлая, [закругленная], подобная барабану каменной колонны: из [двух] плоских поверхностей по одной ходим мы, а другая ей противоположна. Светила воз­никают в виде круга огня, отделившись от огня, [рассеянного] в космосе, и охваченные аэром [=туманом], отдушинами же [в оболочке] служат некие трубковидные проходы, через которые виднеются светила, поэтому, когда отдушины закрываются, про­исходят затмения. Луна видна то полной, то ущербной вследст­вие закрытия или открытия проходов. Круг Солнца в двадцать семь раз больше <диаметра Земли, а круг> Луны <— в восем­надцать^ выше всего находится Солнце, ниже всего — круги неподвижных звезд. Животные возникают... по мере того, как солнце выпаривает из них [влагу]. Человек первоначально воз­ник похожим на другое животное, т.е. на рыбу. Ветры возника-

33

ют из того, что из воздуха выделяются тончайшие пары и, ску­чившись, приходят в движение; дожди — от испарения, испу­скаемого из находящихся под солнцем мест, молнии — когда ветер, обрушиваясь на облака, расщепляет их. Родился он в третий год сорок второй олимпиады [610 г. до н.э.]. <...>

АНАКСИМЕН

<...> Коль скоро во Вселенной имеются четыре первичных тела (огонь, вода, воздух и земля), которые вследствие их оби­лия, простоты и силы большинство полагает элементами и на­чалами остальных [тел], необходимо, чтобы и первичных и про­стых качеств имелось бы столько же. Что ж это за качества, как не теплота, хладность, сухость и влажность... Или же, как думал древний Анаксимен, нам не следует признавать субстанциаль­ности ни за холодным, ни за горячим, но [должно рассматри­вать их] как переменные состояния общей материи, возникаю­щие вторично от изменений [субстрата]? Холодным он считает сжимающуюся и уплотняющуюся часть материи, а горячим — разреженную и «расслабленную», — таким термином он ее на­звал. Потому-де и не без основания говорится, что человек ис­пускает из рта как теплое, тащ и холодное: сжатое и сгущенное губами дыхание охлаждается, когда же рот расслаблен, оно ста­новится теплым на выходе от разреженности. Аристотель счи­тает это [сравнение] Анаксимена недоразумением: ведь когда рот расслаблен, то тепло выдыхается из нас самих, когда же мы подуем, свернув губы [трубочкой], то выталкивается и бьет [струей] уже [воздух] не из нас, а находящийся перед ртом, а он холодный. <...>

Анаксимен, сын Эвристрата, милетец, утверждал, что нача­ло сущих — воздух, ибо из него все рождается и в него вновь разлагается. «Как душа наша, — говорит он, — сущая воздухом, скрепляет нас воедино, так дыхание и воздух объемлют весь космос» («воздух» и «дыхание» [здесь] употребляются синони­мически). Он также, [как Анаксимандр], ошибается, полагая, что животные состоят из простого и однородного воздуха или пневмы, ибо не может существовать одно начало всех вещей — материя, но необходимо принять также и творящую причину. Так, [одного] серебра недостаточно для того, чтобы оно стало кубком, если нет творящей причины, т.е. серебряных дел мас­тер; то же самое справедливо и для меди, и для дерева, и для \ [любого] другого материала. <...>

34