Рапсодическая теогония

(Излагается Дамаскием в труде «О началах»)

Печатается по: Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. — М., 1989. С. 48. Перевод А.В.Лебедева.

В этих имеющих хождение Орфических рапсодиях теология умопостигаемого такова. Истолковывая ее, философы [неопла­тоники] принимают Хронос [Время] за единое начало всех ве­щей, Эфир и Хаос — за двоицу, яйцо объясняют как абсолют­ное бытие и полагают эту триаду первой. Ко второй [триаде] относятся либо вынашиваемое и вынашивающее бога яйцо, либо «сияющее одеяние (хитон)», либо облако, из которых «выска­кивает» Фанес. ...Третью [триаду] составляют Метис — как ум, Эрикепей — как потенция и сам Фанес как отец. Быть может, следует принять также и среднюю триаду, соответствующую «трехликому богу, еще вынашиваемому в яйце». Действитель­но, средний член всегда уподобляется обоим крайним, подобно тому как в данном случае он одновременно и яйцо и бог. Легко

25

видеть, что яйцо — это единенность, а трехликий и в действи­тельности многоликий бог — расчлененность умопостигаемого, а среднее, поскольку оно яйцо, — еще единенное, поскольку бог — уже расчлененное, а говоря в целом, находящееся в про­цессе расчленения. Такова обычная орфическая теология.

ОРФИЧЕСКАЯ ТЕОГОНИЯ ПО ИЕРОНИМУ И ГЕЛЛАНИКУ

(Излагается Дамаскием в труде «О началах»)

Печатается по: Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. — М., 1989. С. 61—62. Перевод А.В.Лебедева.

[Орфическая теогония] по Иерониму и Гелланику — если только это не одно и то же лицо — такова: «Сначала были вода и ил, который затвердел в землю», — говорит он, полагая пер­выми эти два начала — воду и землю; землю — как рассеиваю­щуюся по своей природе, воду — как склеивающую и связую­щую ее, а предшествующее двум единое начало опускает как неизреченное, ибо уже само умолчание о нем указует на его неизреченную природу. Третье начало, идущее после двух, ро­дилось из них, т.е. из воды и земли, и являет собой «Дракона [Змея] с приросшими головами быка и льва, а посреди [них] — лик бога. На плечах у него крылья, имя ему — Нестареющий Хронос [Время], он же Геракл. С ним соединена Ананкэ [Необ­ходимость] — то же самое существо, что и Адрастея — бесте­лесная, распростертая по всему космосу и касающаяся его границ». Под этим, я думаю, подразумевается третье субстан­циальное начало, только он признал его мужеженским, чтобы указать на производящую причину всех вещей. Я полагаю так­же, что теология, изложенная в «Рапсодиях», опустив два пер­вых начала (вместе с одним, предшествующим двум и передан­ным посредством молчания), начала с этого третьего, следую­щего за двумя, как с первого, которое хоть в какой-то мере выразимо в слове и доступно человеческому слуху. Действи­тельно, высокочтимый в той [«Рапсодической теогонии»] Не­стареющий Хронос был «отцом Эфира и Хаоса»; и согласно этой [Иеронимовой теории] тоже именно этот Хронос-Змей рож­дает тройное потомство: «влажный Эфир», как он говорит, «без­граничный Хаос» и, кроме того, в-третьих, «мглистый Эреб [Мрак]». Это вторая триада, по его учению, соответствует пер-

26

вой, как потенциальная — отчей. Поэтому третий член ее есть «мглистый Эреб», отчий и крайний — «Эфир», и не просто [«Эфир»], а «влажный», а средний — «безграничный Хаос». В них [Эфире, Хаосе, Эребе], по его словам, «Хронос родил яйцо». Таким образом, это предание тоже полагает [яйцо] по­рождением Хроноса, и оно также порождается в них [Эфире, Хаосе, Эребе], так как из них тоже эманирует третья умопости­гаемая триада. Какова же она? [Во-первых], яйцо, [во-вторых], двоица заключенных в нем существ, мужского и женского, рав­но как и множество содержащихся в среднем [члены триады] семян, и, в-третьих, кроме того, «бестелесный бог с золотыми крыльями на плечах, у которого по бокам были приросшие голо­вы быков, а на голове — чудовищный змей, принимающий все­возможные обличья зверей». Его надо рассматривать как ум триа­ды, этого третьего бога; средние роды, множество и двоицу — как потенцию, а само яйцо — как отчее начало третьей триады. Эта теология также, [подобно Рапсодической], воспевает Про-тогона [Перворожденного бога] и величает Зевса «распорядите­лем всех и всего космоса», почему он и зовется также Паном.

27