10.7. Автономия экспериментальных практик

Тема экспериментирования как самостоятельной составляющей науч­ной деятельности стала достаточно заметной совсем недавно, к 80-90-м гг. XX в., когда стал несколько сокращаться перевес теории над эксперимен­том в философии и методологии науки. Появилось большее понимание того, что экспериментирование, экспериментальная наука в целом имеют более независимое от теорий существование, чем это представлялось в пылу антипозитивистской полемики; в последнее десятилетие выросло количество публикаций, в которых развивается тезис о том, что экс­перименты ведут свою собственную жизнь (П. Галисон, Д. Гудинг, А. Фран­клин и др.). В том числе изучается такой обделенный до недавнего вре­мени вниманием важный аспект научной деятельности, как научная аппаратура, приборы и их «собственная жизнь» в науке, а также обслу­живающие их научные практики.

Для примера укажем на получившие известность исследования Пите­ра Галисона. Ему принадлежит ряд работ, посвященных физике высоких энергий в частности существует понятие инструментальной традиции: существуют не только теоретические ис­следовательские традиции. Инструментальная традиция — это образование, живущее более долго, чем какой-либо однократный экс­перимент либо группа экспериментов, сопряженная с развертыванием какой-то определенной теории. Необходимо понять самостоятельность и сложность инструментальных практик, не смешивать их с теоретическим прогрессом науки. Теория и экспериментирование — это две различные, но взаимосвязанные субкультуры науки. Инструментальные традиции — это определенные группы навыков, связанные с использованием того или иного научного прибора или типа приборов. Значение экспериментальной деятельности многогранно: она не только подтверждает или опровергает предшествующие ей теоретиче­ские положения, но и имеет самостоятельную ценность, выступая важнейшим средством научного продвижения.